Первые люди

– Этого слишком мало, – проговорил Эхтал. – Надо два раза в день нарабатывать навыки. Сейчас у вас немного работы. Я не говорю за всех, но большая часть эктахов слаба, а некоторые уклоняются даже от минимальных занятий, хотя не натягивают даже на половину воина. Что будет, если всем вам придется с оружием в руках отстаивать свои интересы? Или вы думаете, что наемники не умеют воевать? Это их хлеб. Я нутром чую, что стычек не избежать, а чутье меня еще никогда не обманывало.

Эхтал замолчал, а Эмоул продолжил:

– В целом в моем коллективе настроение боевое, хотя, конечно, есть и у нас проблемы. Многие недовольны тем, что Адам так неожиданно покинул Эйхал и скрылся в неизвестном направлении. Да и моим назначением часть генетиков недовольна. Так и норовят некоторые подвести дело так, чтобы я показал свою несостоятельность.

При последних словах Эмоула лица воинов потеплели.

– Ничего, привыкнешь. Главное, не позволяй сесть себе на шею и старайся проводить свою линию. Ты справишься, – подбодрил друга Ивтанг.

Эмоул благодарно посмотрел на Ивтанга. Он хотел сказать что-то еще, но я опередил его:

– Собрал я вас не для того, чтобы выяснять отношения. Что касается замечания Эхтала, то с генетиками я еще раз поговорю. Кто свободен от работы, будет заниматься в зале и на тренажерах. Но, Эхтал, до меня дошли слухи, что твои воины задираются к генетикам и биологам. Я тебе ничего не говорю. Ты главный в своем коллективе, проведи с отличившимися работу. Это необходимость. Раздоров нам не нужно. У нас и так проблем предостаточно. Необходимо каждому из вас на своем участке работы посмотреть, где есть в ваших коллективах, в системе нашей безопасности слабые места. Кто может дрогнуть и как можно с этим справиться. Надо продумать, что мы еще не учли в защите, предположить возможные ходы противника и высказать каждому свое видение ситуации на следующей встрече через два дня. Тогда мы обо всем предметно поговорим и выработаем линию нашего дальнейшего поведения и мер по защите и упреждению возможных вылазок неприятеля. Ясно всем?

– Тэр, Эдвин, – дружно ответили собравшиеся.

– Идим, вопрос к тебе. Что ты думаешь по поводу ухудшения силовой ситуации вокруг нас? Разведка донесла, что вокруг Эйхала, а также в Пэйлане и окрестностях, замечено разворачивание и обустройство новых силовых систем и генераторов. По замыслу магов они должны создать силовое поле вокруг плато, которое подавит нашу силовую систему. Какое количество времени мы сможем противостоять врагам на должном уровне при наших сегодняшних силовых и энергетических запасах?

Идим покачнулся в кресле и еле заметно прикусил нижнюю губу. Он обвел всех взглядом и произнес:

– Очень недолго. Если мощь и сила темных энергий будут нарастать с такой скоростью, как сейчас, то мы и до середины весны не продержимся. Это точно. Вопрос сам по себе очевидный, тут я вам ничего нового не скажу. Чудес не бывает. Все наши силовые генераторы, солнечные батареи, зеркала, термальная установка даже при условии того, что мы объединим их усилия, не смогут противостоять нагнетаемому силовому натиску. Здесь нужно свежее решение.

Идим замолчал. После его слов надолго наступила тишина. Ее нарушил голос Эхтала.

– Придется атаковать установки и силовые пункты противника.

Я снова ничего не ответил ему. На этом собрание было закончено. Я на некоторое время остался сам, размышляя о сложившейся ситуации. Она была непростой. Оканчивалась передышка, за которой должен был проследовать всплеск активизации действий наших противников. У нас не было достаточно сил для того, чтобы на уровне противостоять нарастающей мощи противоборствующей стороны во главе с Исискратом на нашем участке. В одном были правы все: надо было что-то придумывать. Вот только что? Ответ на этот вопрос пришел не сразу. Даже Адам, когда я обрисовал ему ситуацию, произнес: «Надо будет придумать что-то простое, но вместе с тем из ряда вон выходящее. Нам бы до середины весны продержаться, а там, глядишь, положение изменится».

Я хотел его спросить, почему он так думает, но решил раньше времени не прояснять ситуацию. Как говорят мудрые элты: «Сказанное слово иной раз сильнее поражает, чем выстрел из драгера или плазменной пушки. Если ты не хочешь преждевременно выдавать своих планов, то лучше промолчи. Даже если ты уверен, что противники тебя не слышат, не обольщайся. Цена такой уверенности невелика. Передовой отряд инволюции – маги – только поблагодарят тебя за оказанную им услугу».

На этом я, Эдвин Таард, завершаю еще одну главу повествования, вспоминая былое, с ясным сознанием анализируя минувшие события.

Глава 2

Возвращение Альнэи

Женщина всегда появляется неожиданно. Даже тогда, когда тебе многократно говорили об этом, предупреждали, и у тебя было время подготовиться для ее прихода.

Мы редко слушаем сами себя и других, когда это надо делать и действительно важно для нас, предпочитая все пускать на самотек, а уже потом, когда ситуация требует немедленного решения, вспоминаем о том, как надо было бы поступить.

Мы заранее склонны к определенным отношениям с женщиной, хотя до конца не знаем и не убедились, а нужно ли это нам? И если даже это необходимо, то мы редко делаем что-то нужное для того, чтобы наши взаимоотношения в дальнейшем сложились гармонично, и мы бы не создали себе очередных проблем, душевных и сердечных травм.

Помнить всем нам надо одно: там, где говорит желание, ум, разум, сознание молчат и разлагаются.

    Эдвин Таард. Из дневника

Если честно, не хотел подробно останавливаться на описании начала моих отношений с Альнэей. Да и что рассказывать, когда есть много важного и интересного материала, о котором необходимо упомянуть, тем более, что Альнэя была уже третьей женщиной в моей жизни, которая побудила мое сердце забиться особым образом. С годами на женщин смотришь уже не так, как в молодости и юности. Их красота и женственность уже не так задевают и волнуют тебя, тем более работы у меня было много, ведь я тогда заменял Адама и вынужден был смотреть и вникать во все вопросы независимо от того, кто из моих соратников за них отвечал. После того, как мы разошлись с Ювитией, мой дом был пуст, но я никого не искал, обретая спокойствие в одиночестве. Более того, до некоторого времени такое положение дел даже нравилось мне. И я, чем дальше находился на посту, тем все меньше хотел каких-либо перемен.

Время – некий бальзам, который помогает нам начать выздоровление от сердечных травм и ран, но только до того момента, пока к тебе не приходит вместо одной другая женщина. С ней повторяется, если не то же самое, то подобное. Да, возможно события могут быть растянуты во времени, а ситуации отличаться от тех, которые были, но их результат, как и взаимоотношений, практически идентичен. Я делаю такой вывод на основании не только прожитой жизни, но и жизней близких мне элтов. Как бы то ни было, ни у кого из них не было счастливой семейной жизни и идеальных взаимоотношений.

Взять хотя бы Адама, который был жестко завязан с Эвией еще и работой. И Эвия, зная ее характер и умение себя позиционировать, учитывая постоянную магическую работу против нее, доставляла эстарху немалые проблемы. Адам не роптал, поскольку понимал, что подобное поведение – результат умелой и постоянной работы через жену против него. Терпение он имел завидное. Надо быть Адамом, чтобы уметь найти выход из ситуации, причем такой, который бы если и не решал полностью проблему, то давал отсрочку во времени.

Я не идеализирую эстарха. У него, как и у любого элта, были свои недостатки и, можно сказать, слабые стороны, но никто так не умел, когда это требовалось и было нужно, собраться и, проявив лучшие качества и свойства личности, такие, как силу, волю, смекалку, изменить и себя, и ситуацию. Я не знал тогда, что Зиагаард и Алчита жестко и последовательно учили Адама позиционировать себя и последовательно проводить свою линию независимо ни от чего. Если бы не их ведение и не успехи самого Адама, то через Эвию вполне могли бы надломить, а то и вовсе сломать Адама, что было равносильно провалу проекта.

Все объяснялось просто: Эвии не был нужен слабый и неустойчивый мужчина, которого она могла без труда переиграть, получая от него то, что хотела. Для женщины, если мужчина раскалывается и ведет себя так, как ей хочется, он очень быстро надоедает и перестает быть интересным.

Каждый из вас, потомки, может сам поэкспериментировать, изменяя свое поведение. Как правило, в нем преобладают шаблон или договоренность: ты меня в этом не трогаешь и не ограничиваешь, а я снисходительно смотрю на твои промахи и ничего о них тебе не говорю. Изначально, если бы Адам следовал такой модели поведения, то Эвия вряд ли поехала бы с ним в Эйхал. Эстарх, в отличие от меня, умел в отношениях сохранять новизну и проявляться так, как он до этого не проявлялся, чем и прельщал Эвию, которая до конца не знала, как он поступит и что ей скажет. Ее живой интерес всегда сопровождал Адама, кроме тех моментов, когда Эвии было действительно очень тяжело.

Не скрою, Адам нравился многим женщинам. Высокий и стройный, уверенный в себе, искренний и непринужденный в общении, он был, что называется, душа компании, но, несмотря на все достоинства, Адам никогда не заигрывал и повода к себе заигрывать не давал. Впрочем, любая женщина четко знала, что Эвия быстро поставит ее на место там, где дело касалось мужа. Характер у дочери торговца спавшего с драгером и никогда с ним не расставшимся, юные годы проведшей в сахэлсе, был жесткий и неуступчивый.

Если просто сказать, то никому из женщин Адама трогать было нельзя. А если кто-то даже невзначай позволял себе что-то лишнее, Эвия вначале проводила с подругой воспитательную беседу, в которой четко и понятно разъясняла, что будет, если некие неписаные законы будут нарушены. В таком случае слово Адама ее не останавливало. И Адам, когда видел, что женщина к нему неравнодушна и предпринимает определенные усилия, чтобы остаться наедине, сразу предупреждал ее о неминуемой встрече с женой, объясняя, что он уже занят и жены ему вполне хватает.

Впрочем, Эвия без повода на подруг и знакомых не бросалась и на них не обижалась. Она обладала удивительным для женщины даром находить общий язык с кем угодно и устанавливать дружеские отношения, причем неважно было, к какой группе принадлежал элт: к воинам, к интеллектуалам или к поселенцам, занимал он высокое положение в обществе или нет. Одновременно дружба не связывала Эвию какими-либо обязательствами. Она, когда было нужно, прямо говорила кто ты, когда так поступаешь. Обижаться долго на жену Адама было невозможно. Это я проверил на себе. Веселый и задорный нрав Эвии вошел в поговорку среди жителей Эйхала. В ней не было стеснения, жеманства, тем более хиханек-хаханек, кокетства и скрытого желания одержать над кем-то победу, тем более позлорадствовать.

Немного отошел от темы, но мне думается, что такой шаг только на пользу рассказу. Альнэя же вошла в мою жизнь достаточно стремительно и основательно, когда я и не думал, что со мной такое вообще может случиться. За время работы я уставал так, что два-три, реже четыре-пять часов отдыха спал беспробудным сном без сновидений и в женщине, если честно, не нуждался. Тем более своих детей, а от Ювитии у меня их было всего пять, я успел даже воспитывать, несмотря на то, что с семи лет за их становление, как личностей, преимущественно отвечала школа. Мои отношения с Ювитией, хоть я себе в этом долго не хотел признаваться, начали заходить в тупик, когда еще был жив Зиагаард. И он, и Алчита мне не раз намекали, а то и впрямую говорили о том, что против нашей семьи умело работают, причем на перспективу.

Как я ни старался, но предпринятые мной усилия по сохранению наших взаимоотношений не привели к успеху. Чувства охладели, энергия пары, наработанная нами, распалась. Нас ничто не связывало, тем более что Ювития не захотела поехать со мной в Эйхал. Впрочем, ее решение было обоснованным и верным. С такими проблемами возле себя я не смог бы полноценно осуществлять взятые на себя функции. Уже потом я понял, что Ювия, как я ее сокращенно называл, долго беседовала с Алчитой обо мне и о своем решении, прежде чем принять его в окончательном виде. И оно на момент его принятия и объявления мне было наиболее правильным и верным в сложившихся тогда условиях, в особенности для меня.

Свобода, которую мне предоставили, признаюсь, радовала меня. Я не был ничем и никем связан, кроме выполнения своих прямых обязанностей и тут на моем пути встретились изгои. Я сам пришел к ним и взял, можно сказать, на поруки. С того момента в жизни моей появилось лицо, которое своим появлением и существованием придало моей жизни совершенно иную окраску и направленность.

Итак, вернусь к рассказу об изгоях. Поздней осенью случилось еще одно событие, о котором есть необходимость рассказать. Изгои, находившиеся в поселении у подножия плато, к концу лета восстановились и окончательно определились со своей дальнейшей судьбой. Как я и предполагал, они не захотели оставаться в поселении. Отговаривать изгоев было бесполезно. Я в точности выполнил свое обещание и, снабдив их всем необходимым: оружием, одеждой, снаряжением, скутерами и едой, отпустил на все четыре стороны, сказав напоследок, что они могут при желании вернуться и пересмотреть свое решение.

Я осознавал, что желание отомстить, скорее всего, пересилит трезвый рассудок и помутнит сознание. Прошло время и поздней осенью на мой мыслеобруч поступило сообщение от Тилма. Оно гласило: «Эдвин, мне необходимо с тобой встретиться. Я приду не один. Со мной будут Эгал, Альнэя и Силт. Скажи мне, где нам лучше пересечься».

Я был несколько удивлен таким развитием событий. Мне было ясно, что Тилм захотел оставить у нас в поселении троих сородичей. Иначе, зачем было предупреждать меня о том, что он будет с ними.

Наша встреча произошла на одной из скрытых стоянок возле плато. Я подготовился на случай, если это ловушка, но наша разведка и мое чутье были едины в своем мнении. Тилм с изгоями были одни. Тем более, они возвращались не из того места, где было их поселение, а перемещались на скутерах откуда-то с востока, с пересеченной горной местности. Что они делали там, вот что занимало меня. Тилм был опытным воином. Годы, проведенные им вдалеке от цивилизации, сделали его еще более закаленным и на расстоянии чувствующим опасность.

Когда пара скутеров приземлилась в условленном месте и оттуда вышли, разминаясь, Тилм и остальные, среди которых я заметил хорошо мне знакомых Эгала и Альнэю, только тогда я понял, что Тилм времени даром не терял. На лицах изгоев читалось что-то похожее на улыбки, но оружие в их руках и кошачья походка говорили о том, что они настороже. Изгои осматривались по сторонам, все ближе подходя к тому месту, где стоял мой скутер.

«Будь сильным, Эд», – донеслись до меня мысли Тилма и прибывших с ним изгоев. – Я ненадолго к тебе в гости. Мне нужно кое-что тебе рассказать и проинформировать о действиях конфедератов и наемников. Где мы можем поговорить?

Пока Тилм на ходу говорил это, я еще раз проверил его на наличие различного вида подслушивающих устройств, контролирующих жучков и возможных закладок. Все было чисто. Тилм догадался о таких моих действиях и, остановившись передо мной на расстоянии пяти сэтий, произнес:

– Можешь проверить всех нас.

– Это я уже сделал. Что ты хотел мне рассказать, Тилм?

Тилм подошел поближе. Он остановился на расстоянии двух сэтий от меня. За ним стояли Эгал, Альнэя и Силт. Они все были рады меня видеть, хотя и скрывали это.

– Мы не мстили, Эд, и не воевали. – Тилм впервые за все время нашего знакомства назвал меня сокращенно так, как называли меня мои друзья и соратники. Это был знак того, что он доверяет мне. – Мы изучали обстановку и были в Адаре.

Он развернулся и махнул рукой на восток.

– Я говорил с Эйтрофом. Он сказал, что ты и твои элты здесь должны сделать что-то очень важное, и что я должен тебе кое-что сказать.

– Кто такой Эйтроф и почему он что-то передает через тебя нам? Надеюсь, что это не ты сказал ему мое имя.

Тилм улыбнулся. Это было заметно даже под его бородой.