О Дхане и Земле. Все книги трилогии

– Роза, Роза! Я вижу какие-то чудные картины. Вот ты едешь на огромном муравье, как на коне. А вот ты превращаешься в волка, как оборотень.

– Эх, Деллочка, Деллочка, это я над тобою так шучу. Свои фантазии тебе передаю. А ты, Деллочка, принимаешь мою выдумку за правду! Ну а что нас ждёт в будущем?

– Я, Розочка, вижу нас вместе. Ты должна уйти с табором!

– Опять ошибаешься, Деллочка! Не я должна уйти с табором, а ты должна остаться здесь со мною и покинуть табор.

– Что ты говоришь, Розочка! Это никак невозможно. Без меня, без моего дара настанет хаос. Не будет удачи табору, если в нём нет хоть одной настоящей гадалки.

– Да вон твоя подруга уже гадает!

– Э-э-а!.. Морочить голову прохожему ? это не гадать. Это мы все умеем. А гадалка ? только я одна в таборе!

– Что ж не воспитала себе смену?

– Такая уж моя удача! Но ты-то, Розочка, ведь гадаешь не хуже, я вижу! Пошли с нами!

– Нет, Деллочка, мои пути здесь!

– А, вижу! Бубновый король! Сильный! Верный! Но ты пиковая дама ? бубны не твоя масть!

– Это уж, Деллочка, моя забота, а место моё здесь! Сюда вернётся мой милый!

– Ну, Бог с тобой, Розочка! Будь счастлива, если сумеешь! Может, и впрямь твоя сила настолько больше моей, что не могу я тебе ничего сказать ни о твоём прошлом, ни о будущем! Только знай, что ждут тебя испытания, где потребуется вся твоя сила!

– Эх, Деллочка, Деллочка, так ведь и тебя тоже ждут испытания! А ты и не видишь!

– Так уж устроено! На других гадать можно, а про себя ? ничего не получается!! Прощай, Розочка! Помни меня!

– Прощай, Деллочка! Будет трудно, приходи ко мне! Будешь нянькой моим детям!

Я знала, что когда-нибудь Делла вернётся, но когда?

Была в это время у меня и ещё одна забавная встреча. Прислали нам из города на поправку одного шизофреника в психиатрическое отделение. Мама Валя сказала мне: «Побеседуй с ним. У него такой интересный бред!» Его звали Александр, и он воображал, что встречался с инопланетянами. Впрочем, когда я с ним встретилась, то увидела, что над ним так основательно поработали, что он не только в инопланетянах не был уверен, но даже не уверен был в том, что его действительно зовут Александром. При попытках контакта он демонстративно молчал и отказывался отвечать на вопросы. Но мне с моей способностью читать мысли было с ним просто. И выяснила я преудивительные вещи. Оказывается, Александр был капитаном космического корабля, который привёз на Землю моего отца Ра. Постепенно Александр стал мне доверять, и мне удалось заставить его описать то знаменательное космическое путешествие.

Подумать только, почти двадцать лет человек провёл в секретных психушках только из-за того, что его мнение было чем-то невыгодно тем или иным спецслужбам! Психика его была, конечно, непоправимо расшатана, и мы с полным основанием приписали его к госпиталю в качестве «вечного пациента». Но со временем ему становилось всё лучше. Особенно помогли прогулки со мною по окрестным садам. Единственно, что огорчало, ? это отсутствие какого-никакого дела. Со временем нашлось и это дело, но об этом далее…

А потом пошли неприятности у мамы Вали. Правительство отменило дотации на содержание больных в госпитале.

– Как же я буду их кормить!? ? вздыхала мама Валя.

– Может, нам помогут окрестные фермеры, а мы их будем бесплатно лечить.

– Не помогут! Им тоже с этого года повысили налог до половины всего урожая.

– Но ведь половина-то остаётся!

– Ничего-то ты не понимаешь! Для того чтобы сдать налог, фермер должен продать то, что вырастил. А продать-то не так просто. Оставшаяся половина эта идёт в карман перекупщиков. Так что фермеры сейчас продают свою землю и уезжают.

– Ну а если мы купим эту землю, то сможем выращивать урожай и кормить больных.

– Нет, не сможем. Нет у нас денег, чтобы покупать землю, нет у нас денег, чтобы платить работникам, которые будут обрабатывать её.

– А если мы предложим фермерам продать нам землю за нулевую цену. Но пусть они продолжают жить на своей земле, только отдают нам половину своего урожая. Перед государством они будут нашими работниками, а оставшаяся половина урожая будет их зарплатой. Так выйдет?!

– Ой, девочка! Кажется, ты нас спасла! Так должно выйти! Больница имеет право на подсобное хозяйство, которое не облагается налогом!

Всё вышло, как мы задумали. Больные были сыты, а фермеры довольные остались жить в своих родных домах. Так я впервые помогла маме в её трудной работе.

Второй раз мне удалось помочь маме Вале, когда возникла проблема с прикормом детей в яслях. Ведь у нас не было больше денег, чтобы покупать в городе детские смеси, как раньше. Но эта проблема была мне как женщине Дханы прекрасно знакома. Я сделала состав из четырёх жидкостей, как это делали женщины Дханы, и напоила им всех грудничков в яслях.

– Теперь, ? сказала я маме Вале, ? можете кормить их чем угодно, они усвоят любую пищу, лишь бы её не надо было жевать. Мама Валя очень удивилась, когда оказалось, что это и в самом деле так, и попросила объяснить, как я это сделала. Я ей всё рассказала. Она была в восторге и тотчас отдала моё «лекарство» в лабораторию на исследование. Что уж они там с ним делали ? я не знаю, но в результате через год наладили производство жидкости для новорождённых и стали продавать её в другие больницы, где были похожие трудности с питанием детей.

У мамы Вали было и ещё одно горе, о котором она никому не говорила ? не было известий от Радека. С первоначального адреса пришёл ответ, что курсант Котлованов убыл в госпиталь, причём ничего не сообщалось о том, чем он болен. С трудом узнав адрес госпиталя, где лежал Радек, мама Валя получила сообщение, что Радек переведён по адресу такому-то. Но с данного адреса ответили кратко, что новобранец Котлованов убыл, без объяснения куда и почему. С тех пор прошёл уже год, и не было никакого средства узнать, что с Радеком, жив ли он? И вдруг пришла телеграмма:

– Прилетаю такого-то, встречайте, Радек.

Я как раз дошила своё красное платье. Была жаркая солнечная погода, которая иногда бывает в конце апреля перед майским похолоданием. Я набросила лёгкую мохеровую шаль поверх платья и вместе с мамой Валей отправилась в город на аэродром. Долго ждали самолёт, который опаздывал на два часа, затем вглядывались в поток приезжих, но Радека всё не было… Вот и прошёл последний… Ещё постояли минут пять… Видно, произошла какая-то ошибка. Уже собираясь уходить, мы увидели вдали на поле каталку, на которой везли раненого или больного. Солдат, который вёз каталку, и был наш долгожданный Радек. Мама бросилась к нему на шею, а мой взор был прикован к тому, кто лежал на каталке… Неужели! Пётр! Я узнала его черты. Тихо подошла и тихо покатила каталку дальше. Он смотрел на меня и молчал. Слова были не нужны. Я смотрела и смотрела в его прозрачные серые глаза с чёрными точечками зрачков. А вокруг нас вращался мир. Подплыла площадь с санитарной машиной, затем за окном помчалась дорога, в конце которой из-за поворота вынырнул наш родной больничный посёлок…

И опять я жила полной жизнью: переживала, надеялась, одна операция, затем другая. Каждую свободную минуту я проводила у его кровати. Слова нам так и не понадобились: достаточно было ему подумать, и я видела его мысли, как цветной нескончаемый фильм. По моим глазам, улыбкам, слезам он видел на моём лице отражение своих мыслей.

Через два месяца он впервые встал на ноги, после этого выздоровление пошло семимильными шагами. Он мечтал о будущей прогулке, и я тоже. Впереди было счастье, а за ним неизвестность. Я знала, что он обязан скоро вернуться к месту своей службы, так что на счастье мне полагалось лишь несколько дней. Но счастье нельзя мерить днями!

Но вот и настал наш день. Я была в своём красном платье, он ? в парадном чёрном мундире с золотым орденом на груди. Мы прошли по всему нашему посёлку, поели мороженого, посидели в кафе, зашли в кинотеатр, но, что там показывали, ? не помню: весь сеанс мы целовались. К вечеру мы очутились на танцплощадке. О танец ? слияние мыслей и движений, с ним и с музыкой! Наверное, все смотрели на нас, так слаженно и легко мы танцевали в тот вечер. Он был неутомим, я ? тоже. Мы ушли не раньше, чем замолкла музыка.

А потом была моя комната. Я скинула пыльное усталое платье и закрыла глаза. Он целовал меня сначала в губы, затем всё ниже и ниже. Каждый поцелуй расцветал на моём теле, как красная роза. Одна, другая… но вот что было странно. Перед моими закрытыми глазами одна за другой вспыхивали розы его поцелуев, но цвет этих роз становился всё темнее по мере того, как поцелуи его спускались ниже. Последний поцелуй вспыхнул совсем чёрной розой ? и я очнулась. Это что-то значит! Я должна разобраться!

– Пётр! Одевай меня обратно!

– Я тебя обидел?!

– Нет! Дело не в этом! Одевай меня и продолжай целовать! Я должна нечто понять!

Я опять закрыла глаза и расслабилась. Внутренне я улыбалась. Пусть-ка попробует правильно одеть все мои женские причиндалы, которые он так легко и легкомысленно с меня сорвал. По мере его стараний поцелуи его становились всё светлее, последний, совсем розовый поцелуй в губы, в глаза…

– Хорошо справился!

– Но у нас всего пару дней, а там я уезжаю.

– Ничего, мы успеем! Я должна родить тебе дочку! Я её видела во сне! А сейчас оставь меня одну! Я должна понять… здесь есть некая странность… которую я, быть может, пойму этой ночью.

Он ушёл, а я легла и с опаской стала ждать сон. И сон пришёл. Я увидела красивый южный город.

– Что это за город? ? спросила я.

И голос сна ответил мне название города.

Я видела вокзал, поезд и его. Улыбки, смех, дружеские объятия с теми, кого он оставил там, на юге. Я с ревностью смотрела на их счастливые лица. Эта была его жизнь, в которой мне не было места!