Дом для призрака – 2. Куда идёшь, человек?

– А о том, что ты убила ни в чем не повинного человека, ты не жалеешь?

– Не знаю, наверное, жалею, – досадливо поморщилась Зара, – это случайность, ошибка.

– Кто все эти люди? – спросила Маша, кивнув головой в сторону тропы.

– Я их плохо знаю, их нанял мой жених.

– А кто твой жених? Он здесь?

– Нет! Он сумел уйти от вас! Вы его не взяли! … И меня не возьмете! – с этими словами она, как крылья, раскинула руки в стороны и спиной вперед упала в пропасть, последнее, что я запомнил, это темные безумные глаза девушки. И еще, я успел удержать Гошу, не дал ему перехватить её. А то он со своим умением быстро двигаться успел бы это сделать! Пускай она лучше умрёт, закончив этим коротким полетом свою недолгую, неудавшуюся жизнь. Это будет гораздо гуманнее того, что ожидает её больной мозг в будущем.

– Правильно, так будет лучше, – прошептала Маша, подойдя ко мне, – пускай она хотя бы так освободится от своей ненависти, – затем она созвонилась с «телемастером» и сообщила, что все прошло по плану.

Потом мы спустились к уже пришедшему в себя охотнику, который охранял башню вместе с женихом Зары. И я, присев рядом с ним на корточки, спросил:

– Тебя как звать?

– Семён.

– На тебе кровь есть?

– Нет! Даже из пальца не брал! И не собирался. Не моё это.

– Как здесь оказался?

– Мишка предложил работу, – но увидев, что мы не поняли, что за Мишка, добавил:

– Мишка, жених Зарки! Он полгода назад приехал к ней. Мне по секрету рассказал, что она после смерти отца с ума съехала, решила, что отца оборотень убил, и поэтому набирает команду охотников. Платить будет хорошо, я и согласился, был у него чем-то вроде разведчика-наблюдателя. Мне по большому счету все равно, что наниматель умом тронулся, главное, что она хорошо платила.

– А ты сам хоть раз оборотня видел?

– Если я увижу оборотня, – усмехнулся пленник, – я сам в психушку сдамся! Слава Богу, до этого еще не дошло. Я даже в пьяном бреду не то, что оборотней, обыкновенную «белочку» ни разу не видел. И, надеюсь, не вижу.

– А где двое ваших раненых?

– В частной клинике, адрес не знаю, но могу показать.

– А как так получилось, что такая ваша толпа не смогла справиться с одним мужиком, и он умудрился не только уйти, но и покалечить вас?!

– В том-то и дело, что толпа! – выругался Семен. – Кинулись, как стадо баранов! Он их махом как котят раскидал. Здоровый и резкий парень. Его Мишка только и смог зацепить, а меня он успел отшвырнуть. А мы ведь с Мишкой в одном полку в ВДВ в разведке два контракта отслужили. И можешь мне поверить, щи лаптем не хлебали.

– Верю, – пробормотал я и встал. Всегда есть такие люди, вроде бы уже и испорченные, но чужую жизнь просто так не отнимут, видимо, считают, что не они давали эту жизнь, не им и забирать.

Больше у меня к ним вопросов не было, все и так предельно ясно. Пленников мы согнали на берег, где и дождались нашего «телемастера», который прибыл на большом катере с командой из десяти человек. Подробно рассказали ему все, что произошло, сообщили о возможном наличии двух трупов на камнях, под крепостью, и отбыли к себе, предоставив ему право объясняться с властями и выкручиваться из сложившейся ситуации.

По приезде в школу ведьма передала в нашу контору все, что нам удалось узнать. Оборотня, который убил отца Зары, будут искать, чтобы поинтересоваться у него, каким образом он мог оказаться настолько бестолковым, что своими действиями умудрился создать столько проблем нашей организации?!

Домой решили ехать на поезде, а поскольку билеты даже с помощью брони смогли взять только через два дня, то все это отведенное удачей время решили провести на море, с пользой для души и тела. Тем более что я начал капризничать и хныкать, что опять очень хочу в башню. Чтобы меня успокоить, Маша оперативно договорилась насчет катера с тем же «телемастером», который сам и решил нас туда доставить. На следующий день с утра мы опять отправились на остров, причем я прихватил с собой лом, который утащил с пожарного щита. Так, на всякий случай, не зря же меня туда потащила нелегкая. Моя команда восприняла мои капризы нормально, так как они уже знали, что я капризничаю всегда по поводу.

На острове уже находились человек шесть, приплывших раньше нас, но они маячили в стороне от башни и нам не мешали.

– Куда сейчас? – спросил Семёныч, когда мы вышли из ущелья. – Опять наверх полезем?

– Нет! Нам на этот раз вниз.

И я пошлёпал к подножию башни. Вход в цоколь башни был, причем рукотворный. Единственная неприятность заключалось в том, что он был завален обрушившимся верхним этажом башни. Но, по всей вероятности, кто-то из искателей сокровищ постарался и очистил часть входа от камней. Поэтому все без труда пролезли в помещение, только Семёныч, пока проталкивал через узкий проход свою тушу, умудрился порвать куртку. В этом подвале, разумеется, было темно, и я, чертыхнувшись, попросил Машу посветить. Ведьма вытянула вперед руку, и на её ладони образовался светлый шарик величиной с грецкий орех, однако секунд через десять он увеличился до размера апельсина, оторвался от ладони ведьмы и завис перед ней. От этого шарика прилично несло жаром, но и освещал он тоже очень даже неплохо.

Семёныч снял свой рюкзак, покопался в нем и вытащил два больших фонаря, один оставил себе, а второй передал Гоше. Я грустно вздохнул.

Все правильно, если у меня, как у организатора экспедиции, не хватило ума взять фонари, хотя прекрасно знал, куда собираюсь, значит, буду шарашиться в потемках, рассчитывая на то, что мне под ножки посветят!

– Я пойду вперед! – сказала Маша. – А то вы его с места не сдвинете, – и она, обойдя нас, двинулась вперёд, шар поплыл перед ней на расстоянии примерно двух метров от её вытянутой руки.

Из этого помещения в сторону второй башни вёл ход шириной метра полтора и высотой около двух метров, так что я мог идти, не нагибаясь. В подземелье было на удивление сухо, и, пройдя метров пятнадцать, мы попали еще в одно помещение, скорее, даже зал, так как по центру помещения стояли три колонны, поддерживающие свод. Весь зал был завален мусором, какими-то тряпками, полусгнившими ящиками, коробками, валялись даже два разодранных матраса. Весь пол был засыпан бумажками, фантиками, обертками и пакетами. Было видно, что жизнь в этом погребе бьёт ключом. И последствия цивилизации расцветают буйным цветом. Выхода из зала не было, был только вход, которым мы только что воспользовались.

– Куда теперь? – опять спросил Семёныч. – Где ломать будем?

И он демонстративно громыхнул ломом об каменный пол.

– Отсюда нет выхода, – вдруг встрял ФСБшный «телемастер», – проверяли уже, стены прослушали и просветили. Везде глухо!

Я не стал ввязываться в дискуссию, а двинулся вдоль стены, касаясь пальцами старинных камней. Ничего такого особого в этом зале я не ощущал, так, еле заметное неудобство, которое можно было списать и на замкнутое пространство. Но я знал, что атмосфера древнего зала здесь не при чем, слишком много людей побывало в нем за последние года, и если что-то и было, то это «что-то» ушло вместе с людьми, рассеялось пришлой, чужой энергией жизни. Значит, чтобы лучше почувствовать, надо быть как можно ближе к этому «чему-то».

Я понял, что нашел то, что искал, когда прошел ровно половину зала. Когда я оказался прямо напротив колонн, выстроившихся в одну линию, мою ладонь, прижавшуюся к камням, начало слегка покалывать, ощущение было приятным, похожим на щекотку, и я, не выдержав, улыбнулся.

– Ну что, есть что-нибудь? – подскочил ко мне Гоша, увидев, что я улыбаюсь.

– Есть, есть, отвали! Не мешай, – шуганул я приятеля. И стал разводить руки в стороны, касаясь стены пальцами. У «щекотки» были края, и они совпадали с шириной колонны. Ладно, будем открывать! Как открывать, я не знаю, значит, нужен лом!

Я взял лом у Семёныча и стал наносить сильные удары по стыку между камнями по предполагаемой границе намеченного мной входа. От ударов из-под лома в стороны летели искры и куски камня, но я продолжал бить по стыку, продвигаясь снизу вверх. Наконец, откололся достаточно большой кусок, и я увидел неровное отверстие в стене, прямо на стыке между камнями. Я опустил лом и попросил Гошу, кивнув на отверстие:

– Посвети-ка в него.

Тот с готовностью начал светить в темную дыру, попытался заглянуть в неё, даже залез пальцем. Наконец, не добившись успеха, сказал:

– Ничего не видно!

– Конечно, не видно! – заржал я, отверстие-то глухое! Просто ты так прикольно суетился возле этой дыры! Даже, по-моему, что-то в неё засунул! Гоша! А что ты засунул в эту дырку?! – Семёныч заржал, а Гоша, выругавшись сквозь зубы, отошел от стены.

Настроение у меня было прекрасное: а что, дверь нашёл, приятелю подгадил! Живи и радуйся! Для полного счастья надо было открыть этот проход. Пока кроме этой дыры у нас ничего нет, поэтому я опять взял лом и вставил в отверстие, постаравшись протолкнуть его как можно глубже. Лом вошел сантиметров на тридцать и во что-то уперся, я вытащил его почти до конца и с силой ударил еще раз, мое орудие провалилось еще сантиметров на двадцать и после этого я заметил, как по всему периметру стыка прошла трещина. Однако как открывается эта дверь, было непонятно. Ясно было только одно: как обычную дверь, этот кусок стены не откроешь!

– Семёныч, надо чтобы ты давил на эту дверь в разных местах, слева, справа, по центру, везде, по очереди!

Тот, ни слова не говоря, подошел к двери и навалился на неё плечом по центру, раздался какой-то треск, хруст, и вся плоскость двери неожиданно легко вдавилась в стену, так что Семёныч чуть не упал, от неожиданности он даже отпрыгнул от стены. Я подошел поближе, осмотрел дверь и увидел, что с правой стороны дверь не доходит до стены сантиметров на пять по всей высоте. Ясно, кусок стены должен задвигаться в стену. Я подозвал Гошу.

– Давай с тобой попробуем, а то Семёныч от страха тут так прыгал, что теперь, не скоро освободит штаны от последствий «медвежьей» болезни!

Теперь уже Гоша заржал, и мы, вдвоем ухватившись за край двери, попытались задвинуть её в стену. Не получилось!