Дом для призрака – 2. Куда идёшь, человек?

Утром, полусонный, выбрался из постели Ирины, и пока умывался, она сварила мне кофе. Попрощались просто и быстро, легко встретились, легко разбежались. Угрызения совести меня не мучили, я уже был один. Оксана от меня ушла. К Максиму ушла.

Я сидел в купе поезда, смотрел на пробегающую за окном картинку и вспоминал, как мы с Оксаной расстались. Мы с ней жили вместе почти год, как же я был счастлив. С удовольствием ходил на работу, с удовольствием возвращался домой, мы всегда были с Оксаной вместе, пока она с Ниночкой не съездила по делам нашей конторы в столицу. Когда они вернулись, я заметил, что она стала вести себя по-другому, начала сторониться меня. Раньше мы с ней целовались, где попало, лишь бы люди не смотрели, а теперь Оксана заявила, что надо соблюдать приличия. Потом она опять уехала в командировку, причем вызов пришел персонально на её имя.

Оксаны уже не было два месяца, на звонки она отвечала редко, ссылалась на занятость. Я уже понял, что произошло что-то очень нехорошее, но признаваться себе в этом не хотелось. Страшно было! А потом с удивлением узнал, что она перевелась в один из столичных ВУЗов. А затем, в довершение всего, она переводом ушла работать в наше управление, занимающее целый этаж в одном известном силовом министерстве.

Мне Оксана позвонила сама и каким-то чужим, бесцветным голосом сообщила, что полюбила другого человека и наши с ней отношения были ошибкой. Она говорила что-то еще: о нашей жизни, о Максиме, о том, что я должен её понять и простить. Я не сказал ей в ответ ни одного слова, просто слушал и молчал. А когда наконец осознал, что произошло, я, наверное, на какое-то время умер, так как просто перестал себя чувствовать и осознавать. В себя пришел в лесу, где сидел, прижавшись спиной к сосне. Сколько времени я там пробыл, не знаю. Мне кажется, что именно это дерево, тянущееся к солнцу, и спасло меня, поддержало, дало мне силы. Но по прошествии времени мне стало казаться, что в этом лесу было что-то еще. Был чей-то голос, чьё-то прикосновение, которое вывело меня из небытия.

Я не умер и не потерял рассудок, напротив, предательство Оксаны было для меня таким ударом, такой встряской, что я вспомнил всё. Я просто пошел домой, не в свою квартиру, к своим странным жильцам, а именно домой. В родительский дом. Я позвонил в двери, открыла моя мама, я зашел и сказал:

– Здравствуй, мам… Извини, меня долго не было! – а потом сел прямо в коридоре на пол и заплакал! Я, как маленький ребенок, жаловался маме на свою несчастную жизнь, рассказал ей обо всем, о том, что я очень любил девушку, а она от меня ушла. Рассказал, что жизнь у меня не складывается, что она несправедливая и мне очень плохо. Мама ничего мне не говорила, она села рядом со мной на пол, гладила меня по голове, и её руки, как когда-то в детстве, несли облегчение и снимали боль. Я вдруг вспомнил, как когда-то давно, когда я был маленьким и мне было страшно, я прибегал к маме, утыкался лицом в её колени, и когда она меня обнимала, страхи уходили. Мамины руки были самой надежной защитой! Еще тогда, в детстве, я верил, что мама сможет меня защитить от любой беды! И вот сейчас, когда я чувствовал мамины руки, я в это верил, верил, как никогда! Мама ведь теперь рядом со мной! Вот она! Она поможет! Мама меня никогда не предаст и всегда будет меня ждать, где бы я ни был!

Я не помню, как добрался до своей комнаты и уснул. Проснулся через сутки, мне было очень плохо и тоскливо, но я был дома и умирать уже не хотел! Я вспомнил всё до мельчайших подробностей, как будто никуда и не уходил! Вспомнил даже нашего старого кота, которому уже, наверное, лет двадцать и которому папа уже лет пятнадцать каждый день грозится свернуть шею, но всё никак руки не доходят!

На работе я взял неделю без содержания и всё это время проводил со своей семьей. А потом вспомнил про своих жильцов в брошенной мной квартире. Сходил туда вместе с сестрой, она восприняла их с таким энтузиазмом, что своим ненормальным призракам я мог только посочувствовать. Еще через несколько дней, преодолев огромное расстояние, ко мне вернулся Мелкий, он не остался с Оксаной, видимо, почувствовал, что моя связь с ней разорвалась. И теперь он опять постоянно таскался за мной.

Не знаю, почему мне вдруг так ясно вспомнилось наше с Оксаной расставание. После того, как я вновь обрел свою семью, моя память услужливо загнала всё, что было связано с ней, куда-то на задворки сознания, и я не мог себе ясно представить даже образ Оксаны. Мой развитый инстинкт самосохранения, по всей вероятности, посчитал воспоминания об Оксане вредными для моего разума и, чтобы я не свихнулся, притупил воспоминания о ней. Тогда почему я сейчас вспомнил все так ясно и четко, как будто это случилось вчера, с той лишь разницей, что сейчас я не чувствовал себя умершим? Даже настроение не испортилось, только досада на неприятные воспоминания. Ну что же, буду ждать что-нибудь связанное с ней! Не зря же моя память мне её подсунула.

Я улегся на нижней полке, вытянулся настолько, насколько мне позволило купе, закрыл глаза, и опять моя память напомнила мне событие, на этот раз приятное, когда золотоволосая волчица поцеловала меня, узнав, что будет работать в нашем центре. Я улыбнулся, с удовольствием вспомнив мягкие губы Алёны, на секунду прижавшиеся к моим, и спокойно уснул.

Приехал утром и прямо с железнодорожного вокзала направился на работу. Добравшись на такси до своей родной конторы, побежал в комнату отдыха, надеясь застать там Семёныча, но не застал, зато встретился с Сергеем, отдыхающим на работе от своей Лисички, которая, находясь на восьмом месяце, изводила его по полной программе.

– Привет, как съездил? – с подвыванием зевнул он.

– Удачно. Не видел, куда медведь мог бублики спрятать? – спросил я, копошась в шкафу, пытаясь их найти.

– Не, не знаю! А откуда ты знаешь, что он их вообще приносил?

– Он обещал к моему приезду!.. Всё нашел! – обрадовался я, наощупь определяя баранки в пакете и извлекая его из шкафа.

– Сейчас главное успеть сожрать их втихушку, пока другие любители не набежали, – продолжал радоваться я, развязывая пакет и высыпая баранки на разнос.

Мы успели! Наелись, чаю напились, и даже три штучки остались, которые Серега решил утащить своей Ниночке. Но спокойно посидеть не получилось, позвонила Мария Николаевна и попросила зайти к ней в отдел, новости есть. Ничего не поделаешь, новости надо узнавать, особенно такие, о которых не говорят по телефону. Повздыхал над нелегкой судьбой человека, разменявшего несколько лет назад второй десяток, которому после чая с баранками не дают спокойно посидеть и подремать. Неохотно оторвался от кресла и потопал в научный отдел. Добравшись до массивной двери, ведущей в место, где бал правили ведьмы, с удивлением обнаружил, что не могу туда попасть. Код сменили! До плановой смены, насколько я помнил, еще целая неделя. Странно все это. Нажал кнопку вызова и стал ждать, когда меня осмотрят со всех сторон. Наконец щелкнул замок и дверь приоткрылась, зашёл, поздоровался с охранником.

– Что за дела? Что случилось? Почему не пускают?

– Точно не знаю, – пожал тот плечами, – велели усилить бдительность. Вроде где-то на юге были нападения на наших! Двоих убили!

Я присвистнул:

– Ладно, давай бди! Пойду, узнаю подробности.

И я пошел к начальнице, отметив про себя, что охранник уже переодет в «Ратника», на котором в открытой кобуре примостился ГШ.

Добрался до кабинета старшей ведьмы не сразу, по дороге меня несколько раз останавливали, здоровались, задавали вопросы, которые мне теперь приходилось решать по долгу службы. В общем, съеденные мной с таким удовольствием бублики Семёныча нигде не отложились. Но, в конце концов, добрался до кабинета Марии Николаевны, постучался и, услышав: «Входите, Александр Андреевич, ждем!» – вошел и уселся в кресло, стоящее возле стола.

Вся верхушка была в сборе: обе ведьмы, Алексей Геннадьевич, Семёныч, Николаич, ну и я, конечно, куда же без меня!

– Докладываю, – начал начальник, – а то слухи разные ходят. Народ будоражат. Он помолчал немного, собираясь с мыслями, и продолжил:

– Итак, как вы уже знаете, в южных краях у нашего ведомства есть два филиала, не больших, но и не маленьких, там же есть и школа, подобная той, в которой побывал Александр. Кстати, в эту школу уже отбыл Георгий, в качестве охраны, туда же будет направлен еще десяток наших ребят из разных контор, которые возьмут школу под плотную охрану. На всякий случай.

Так вот, на служащего одного из этих филиалов было совершено нападение при помощи холодного оружия. Специального оружия, содержащего большую долю серебра. Убить не смогли, оборотень оказался сильным, много лет отслужившим в морской пехоте, он сам убил одного из нападавших и серьезно ранил еще двоих. Но поскольку нападающих оставалось еще пятеро, он понял, что, будучи раненым, не справится с таким количеством противников, поэтому ушел от них, прыгнув в море. В воду за ним никто лезть не отважился, а у него хватило сил доплыть до небольшого островка, находящегося рядом с берегом, где он обернулся и после восстановления вернулся в контору.

Николаич замолчал, встал, подошел к окну и некоторое время смотрел на лес, окружавший наше здание, потом медленно проговорил:

– Было еще нападение, на этот раз они смогли убить одного оборотня и одного человека. С этими двумя нападавшие решили не рисковать и просто расстреляли их из ружей. При вскрытии из тел погибших была извлечена серебряная картечь.

После небольшой паузы начальник закончил:

– Нас попросили оказать помощь нашим южным коллегам, так как полиция приступила к поиску сектантов, уверовавших в существование оборотней, которых можно убить только серебром. А значит, ничего не найдут, даже если перетряхнут все свои секты.

– Почему не найдут?! Сектанты как раз и могут желать смерти оборотням! – удивился Семёныч.

– Согласен, – не стал упрямиться Николаич, – могут, но только в случае, если эта секта служит свету, ну или еще чему-нибудь светлому. А много ты знаешь таких сект? Правильно, ни одной не знаешь! Нет таких! Сектанты поклоняются какому-то своему темному богу, а оборотни в их понимании являются слугами тьмы. Поэтому эти дебилы будут привечать оборотней, а не убивать их! А ненормальные приверженцы учений света, в принципе, не могут никого убить, они, наверное, даже вилками не пользуются, потому что те похожи на колющее оружие!

Здесь мы имеем дело с теми, кто действительно знает, что существуют и оборотни, и ведающие, и знающие, и духи. С кем-то вроде пресловутого Всеслава. Хотя насчет духов и ведающих не уверен, о них могут и не знать. Поэтому, Мария Николаевна, Александр, Семёныч, собирайтесь, готовьтесь, поедите купаться на море, оно там совсем рядом с вами будет.

«Ну да! Конечно! Купаться мы едим! Как же!» – грустно подумал я, вспомнив, как во время поездки на озеро пару раз мне действительно пришлось искупаться. Впечатления, незабываемые!

Глава 2 Отдых на юге

На этот раз вылетели самолетом, а то четыре дня тащиться поездом в нынешнем положении – непозволительная роскошь. Слишком уж рьяно кто-то взялся отстреливать будущее планеты. В аэропорту нас встретил Гоша на УАЗике с незамысловатой надписью по бортам «Прогулочный». Когда мы загрузились в машину и выехали за пределы аэропорта, Гоша начал рассказывать:

– Филиал нашей конторы и школа находятся рядом, поэтому мы охраняем сразу всех. Сами здания и прочие хозяйственные постройки по периметру обнесены качественным забором. Входы и в контору, и в школу отдельные, в виде ворот, которые расположены напротив центральных зданий. Территория школы отгорожена от конторы живой изгородью. Мы, то есть командированные, расставили свои палатки полукругом возле школы, со стороны леса, и по двое ночами не спим. Слушаем, охраняем. Еще двое постоянно находятся в самой школе, в которой, кстати, осталось двенадцать детей, которым уезжать на каникулы некуда.

– Ну и как, попытки нападения были? – спросил Семёныч.

– Да, два раза, в первый раз визитёр попался сразу же, как только перелез через забор, этого было слышно издалека. Гоша помолчал и продолжил:

– Полиция предъявить ему ничего не смогла, нож с серебром не прошел по статье холодное оружие, металл мягкий, да и сама форма ножа выполнена так, что не придерешься! Нож вернули, составили протокол о мелком хулиганстве и отпустили с миром. После чего он исчез, и найти мы его пока не смогли.

Со вторым сложнее, заметили его уже на территории школы, попытались, конечно, поймать, но он сумел сбежать! Это был кто-то из качественно подготовленных людей!

Гоша витиевато выругался, спохватился, что с нами Мария Николаевна, извинился и закончил:

– Я бы его взял! Но дежурил в эту ночь в здании школы! Не успел!

– Больше нападений не было? – опять спросил Семёныч.

– Пока не было.

– Где планируешь нас разместить? – поинтересовалась Мария Николаевна.

– В гостевом доме, там как раз две комнаты. Гостей до осени не предвидится, можно жить спокойно. Кормят нас в столовой школы, вы будете питаться там же, уже договорились. Пока все!

Школа и контора находились километрах в двадцати от города, от трассы к ним вела узкая асфальтированная дорога, на которой встречные автомобили могли разъехаться только за счет обочины. Мы без происшествий, спокойно добрались до школы, Гоша своим ключом открыл ворота и подвез нас прямо к предназначенному для нас дому. Когда разгрузили вещи, мы с Семёнычем заняли большую комнату, а в маленькой устроилась Мария Николаевна, но я подозреваю, что Семёныч все же сбежит в палатку. Он о них слышал, а значит, изыщет возможность и сбежит.

– Александр Андреевич, вы тут осмотритесь на всякий случай, мало ли что, – попросила меня ведьма, – а я пойду к местному начальству, договариваться насчет охраны периметра по своему методу. Если они этого до сих пор не сделали, значит, некому, или сил не хватает.