Бойкие рассказы – 2

Встал, взял со стола циркуль и, крутя его в руке за одну ножку, как это делают охотники за аномальными явлениями, пошёл вдоль стола, приговаривая: «Я лозоходец, я лозоходец…»

Я ходил туда-сюда, как бы по координатам, тщетно пытаясь запеленговать объект. Я картинно морщил лоб и кусал в отчаянии губы. И вот у одного из стульев «рамка» явно стала проявлять активность – вращаться быстрее.

«Поросята» за столом верещали от счастья, предвкушая получить ещё одну бутылку.

И они получили её, когда я, попросив на минуточку привстать нашу нормировщицу Нонну с «активного» стула, перевернул его, и все, повскакивав, увидели эту бутылку, которую я же и приделал заранее к стулу, перемотав её той же леской и пришпилив леску кнопками к дереву.

Будучи резко отодранной, под бурю восторгов, и эта бутылочка пошла по кругу…

И всё бы ничего. Праздник когда-то заканчивается. Начинаются строгие будни. Но есть ещё на земле завидующие или, может, просто злые люди. И скоро до меня дошёл слух, что нормировщицу Нонну называют за глаза «А-а, это та, которая вместо икры мечет поллитровки». И до неё, конечно, это дошло. И вот, вместо того чтобы дуться на тех, кто распустил этот слух, она стала дуться на меня…

Вот и получается, что лучше не высовываться и сидеть смирно. Так спокойнее. Такая вот мудрость, в конце концов, берёт верх. Да об этом ещё, помнится, и сам Козьма Прутков говаривал…

«Нам бы»

(Какие ритуальные маски собирают культовые коллекционеры Океании)

Сейчас мир настолько разнообразен и стремителен в своих проявлениях, что дальше некуда. Скоро нас и папуасы обставят в вопросах экзальтации…

Я, как и многие продвинутые (авангардные!) представители нашего (нет, не Серебряного!) позолоченного века, являюсь коллекционером, да! Собираю маски (разных народов и культур).

Третьего дня посетил специализированный комиссионный магазин «Экзотические маски». И долго приценивался к одному шикарному и редкому по исполнительскому мастерству произведению папуасов Океании, в частности, представителей островного материка Гавайи. Помните, Высоцкий (Владимир Семёнович) пел про легендарного Кука? Про морского капитана и феноменальнейшего исследователя далёких заморских краёв и стран… Вот близ самого острова Гавайи со столицей Гонолулу (если мысленно провести линию в Тихом океане между Японией и Мексикой, то он расположен практически посредине, чуть южнее) в феврале 1779 года (а там – скудно в весеннее время, межсезонье) Кука-то и съели, говорят, местные аборигены. Он был по имени Джеймс, может, и спутали его с другим Джеймсом – Бондом?..

И вот, значит, неторопливо я прицениваюсь в немноголюдном салоне к впечатляющей и эффектной маске, разве что языком не цокаю от восхищения, и подходит тут ко мне один сильно кучерявый (явно не по-нашему) молодой человек, студент из развивающихся стран, как оказалось, и как раз выходец с того самого острова Гавайи, и говорит на хорошо ломанном русском языке:

– Это моя дипломная работа (показывает на облюбованную мной отменную маску), она выставлена на продажу, но я хотел бы поменять её на произведение вашего исконного искусства. Вы, я вижу, коллекционируете наши маски, а мы на Гавайях увлеклись собирательством ваших коренных и кондовых произведений подлинного народного искусства.

Я при этих его словах аж встрепенулся. Вдохновлённый. Мол, щас всучу этому лошаре «стеклянные», как говорится, «бусы». Как конкистадоры Колумба окучивали индейцев, меняя им на чистое золото солдатские одеяла и медные тазики…

Обрадовался (дар речи даже потерял), зачастил, заглядывая ему в чёрные бусинки добрых папуасских глаз:

– Лапти, пимы?.. Балалайка, матрёшки, онучи?.. Деревянные ложки, самовар?.. Тальяночка, веник берёзовый, туески?..

– Я не знаю, – говорит поспешно студент, – как это у вас называется. – И показывает мне (достал смартфон, включил музыкальный трек и приблизил ко мне экран).

На нём я сразу увидел пританцовывающего нашего Валеру. Певца-исполнителя… Всего – расхристанного, в каком-то кулёмном балахоне с пришитыми дизайнерски на нём средними осколками зеркал и в плавках.

А плавки-то не простые…

Вот поэтому именно Валера считается у нас не просто певцом, которых и в оперном театре полно, а певцом-исполнителем…

– Вот, – переводя дух, молвил потомок пигмеев, – мы на нашем архипелаге Гавайи, активно кушая папайи и закусывая крепкий грог гуайявой, делая чмоки-чмоки нашим прелестным и великолепным гавайяночкам-куколкам, собираем коллекции таких вот превосходных облегающих вещей, как эта…

Я смотрю на экран – на Валере не плавки… Вернее, конечно, плавки, но под них поднадет грандиозный такой «намудник» – явно из канадского профессионального хоккейного арсенала амуниции. А эти жёсткого вида изделия не из жести ведь делают – сталь и только сталь (углеродистая и термообработанная). Ну, на худой конец – карбон (для дружеских и посредственных поединков любительского хоккея и встреч ветеранов-одноклубников или игр чемпионата завода между цехами на кубок предприятия).

А Валера (явно в неком забытьи) танцует и поёт в цветном и искрящемся клипе: «Все бегут, бегут, бегут… А он им светит!..»

– Как у вас такие вот потрясающие предметы культа… а их же тоже можно считать масками, называются?.. – спросил любознательный студент, раскрывая записную книжку. – Нашим коллекционерам и простым бушменам-воинам особенно нравятся блистательные произведения с укрупнённым «шнобелем». Они выступают как бы акцентом, как бы жизнеутверждающей такой силой в победе над тщедушным врагом в яростной и решающей схватке…

Я сглотнул и говорю ему (очень приватно):

– Ты, мил человек, тихонько, шёпотом, скажи мне, как эта, как ты классифицировал, «ритуальная маска» у вас на Гавайях называется. Тихонько, потому что у нас в общественных местах ругаться матом запрещено, а потом я тебе скажу…

Он прошептал тихо-тихо, как это умеют делать только истинные и надёжные в разведке воины-туземцы Океании:

– На нашем языке это называется «нам бы»… В гавайском алфавите ведь всего 12 букв, и нам не о чем шибко разглагольствовать.

– Лады! – успокоился я. – Будем называть эту забойную «ритуальную маску» по-вашему – «нам бы»… Это более лояльно звучит. Хоть и лаконично, но всё понятно. А у нас (я сбавил голос – тоже тихо-тихо, как по военно-туземскому обиходу в непредсказуемых и коварных джунглях, где тебя всегда ожидает опасность от охотников за черепами) – это называется «намудник»… Такая вот участь у нашей, как ты говоришь, народной маски. Но у меня нет такой, чтобы нам с тобой поменяться: мне вашу ритуальную маску, а тебе – нашу «нам бы», как у вас это называется…

Я ещё добавил, что у нас (в обществе) сравнительно небольшой процент населения играет в хоккей. В основном игроки – это миллионеры, легионеры и большие чиновники.

– Трудно у нас достать эти улётные и несравненные «нам бы», – добавил я. – Я вот в продаже никогда не видел…

Студент погрустнел (папуасы ведь – как дети, по их виду сразу всё прочитывается).

Он в сердцах начал говорить (и отчаянно жестикулировать), что в феврале, сразу после сессии, хотел бы поехать на родину – на сказочный остров Гавайи – и подарить такую же изумительную «нам бы» своему вождю племени (ответственному руководителю, отцу-командиру и патриарху). Он беспрестанно тыкал пальцем в экран смартфона и умилялся (в диком восторге бесстрашного ирокеза-воина) Валериной «нам бы».

Я искоса глянул (более пристально)… Действительно, вижу – бесподобная и потрясная «нам бы» (ритуальная маска): изукрашена вся и расшита ярчайшими стразами и шёлковой нитью (как святые какие-нибудь хоругви)… Впереди – округлая и выступающая вперёд часть («шнобель», как сказал студент-искусствовед), а по бокам – такие как бы отрезки ярких лампасов – и всё горит, переливается и сверкает и, кажется, даже осыпается ослепительными искрами на сцену…

– Да, обалденный у вас, как у коллекционеров «нам бы», вкус!.. – похвалил я. – Такую богатую вещь – да на ковёр прибить, над старинной кривой саблей – впечатлений у почётных гостей будет уйма…

– В салоне я ничего подобного не нашёл, вы тоже не располагаете такой «нам бы», – патетически заговорил студент. – Может быть, вы мне подскажете, где можно найти этого певца-исполнителя, чтобы поменяться уже с ним, или даже я куплю у него эту несравненную «нам бы»… Так хочется мне порадовать нашего вождя племени фердипердозным подарком. Ведь вы же тоже дарите наши прекрасные маски своим вождям на юбилей или в другой радостный праздник…

Я ещё более заинтересованно всмотрелся в экран (буквально впился взглядом)… Валера, конечно, красавчик: на его роскошном и зашибенно-неподражаемом «нам бы» – и бисер, и изысканная на вид бижутерия, и вкрапления редких минералов и колчеданов… И всё это великолепие нитками мулине расшито и атласно вышито – чарующее и зашибенное произведение искусства!

– Да, – я говорю (от избытка чувств вслух), – это тебе не гуашь пресловутая, совковая, как говорится… Это – настоящие, обалденные и бесподобные «нам бы»!

У меня даже голова закружилась от модельно-модельерного транса…

– А Валерку щас не найдёшь!.. – вернулся я к вопросу потомка дикарей (в классическом смысле этого слова). – Он убежал… Да, вот, говорят, как раз в ваши края ринулся – на Майами…

– Да, Майами и Гавайи – это звучит созвучно, – поправил меня студент. – Но Майами – это США, а Гавайи наши, где мы любим и чтим неподражаемые «нам бы» – это на северо-восток от Австралии, на самом краю Океании…

Вижу – совсем погрустнел мой папуасок, как ласково я его уже окрестил.

– А ты вот что… – подбодрил я его. – Я недавно иностранный фильм посмотрел, про самурая. И там самурай для своего господина сделал всё! Он отправился в дальнее путешествие, столкнулся там с разными перипетиями и приключениями, не раз даже пришлось ему применять свой самурайский большой двуручный меч… Но всё же он нашёл и достал, как говорится, то, что нужно было его господину и за чем он и отправился в дальние края… Вот бы и вам подыскать такого же самурая. Он вам и доставил бы требуемое эффектное и неподражаемое «нам бы» – и если не выкупил бы, так вырубил бы мечом и скрылся с добычей – тихо, как они умеют…

– Не надо нам никакого самурая! – посвежел лицом мой папуасок (очень умненький оказался паренёк). – Мы сами – отважные потомки воинов-папуасов! Хотя взять несколько уроков искусства самурая – не помешает… Я сам поеду в Майами и добуду эту прекрасную и удивительную «нам бы». А если понадобится, то вырублю её, как ты посоветовал (он с благодарностью посмотрел на меня)… А тебе я дарю эту свою дивную маску (это ту, к которой я полчаса приценивался)…

Я скромно потупил глаза…

Потому что советовать-то мы умеем, но не надо этим хвастаться…

Наука и жизнь

(Дела давно минувших дней)

Что и говорить, школьные занятия чрезвычайно помогают постигать окружающий мир во всём его многообразии красок, а также развивают гармонию чувств у неравнодушного человека…