Ошибка предубеждения. Книга 2

Светлана также заулыбалась, вытирая слёзы и пряча заплаканные глаза в пол.

– Во! И перестают они одновременно, как по команде, – Паша весело щёлкнул пальцем по носу Свету, а потом уже серьёзно добавил. – Ладно, пойдемте, нужно в машине кое-что забрать.

Компания вышла на служебную парковку. Полетаев залез в УАЗик и достал из багажника здоровую охапку гвоздик:

– Комендантский час помог. Продавщица в цветочном магазине на работе Новый год встречать осталась. Всё забрал. На, – он выдал офицерам и своим подругам по два цветка. Девчонки опять зарыдали…

– Тащ капитан, продайте пару штук? – попросил водитель.

– И мне, если можно, – к компании подошёл здоровый парень в шлеме и пулемётом Калашникова, висящим на груди, видать из группы охраны, – у меня друга сегодня не стало…, – парень стыдливо натянул маску до самых глаз.

– Да какой продать, не для себя же только брал. Вам не до этого ещё долго будет, – Паша протянул военным цветы.

Подошли к ограде, часовой открыл калитку, направились к месту взрыва. Военный из оцепления пристально всматривался в приближающихся людей.

– Сань, Охлестин, – назвался Валера, чтобы не напрягать знакомого ему прапорщика. Тот расслабился, засунул руки в карманы:

– За ленту лучше не заходите, до завтра вроде следователи работать ещё будут, приказали никого не подпускать. Вот здесь лучше положить, на тротуаре, – военный рукой показал на ближайший угол дома, покрытый выщерблинами от осколков.

В свете фонарей падал снег, вокруг всё белым-бело. Тихо, ни салютов, ни музыки. Город замер в ожидании рассвета, или просто скорбел вместе с людьми. На углу уже лежал какого-то дикого вида пластиковый игрушечный медведь. Без лапы, весь помятый и со свернутой головой. Рядом фуражка, ярко зеленая, будто кто-то следил, чтобы ее не запорошило снегом. А у стенки прислонённая фотография: улыбчивый парень в обнимку с овчаркой, которая держит в зубах за ухо ту самую, ещё новую игрушку. Угол фото перетянут черной лентой.

– Коля Шишкин, командир отделения служебных собак… и мой Гранд, – произнёс прапорщик.

Андрей узнал парня, что днём прощался с псом. Протянул свои гвоздики. Тот молча взял их и положил под фотографией. После чего отошёл в сторону, спрятавшись в тень дома.

Часов в шесть служебная машина развела по домам Полетаевых и Наталью. Бадрам ушёл ещё раньше. А утром из Управления прибыла на усиление группа офицеров. Валере позволили съездить домой, как говорится: «Побриться – помыться, поцеловать жену и назад». Охлестин решил не дёргать водителя, который и так не спал всю ночь, а вызвать такси. Машина приехала очень быстро, словно стояла где-то совсем рядом. Улица была перекрыта, и авто пришлось припарковаться с обратной стороны комендатуры, недалеко от хозяйственного выхода.

– Здравствуйте, Никольская 34, – пограничник сел на переднее сиденье, так как задняя дверь была закрыта.

– Да. Я знаю, – произнёс водитель, с каким-то знакомым акцентом.

Валера посмотрел на собеседника: «Странно, где я его слышал? Недавно совсем». И вспомнил почти сразу. Голос и акцент были как у таксиста, что вёз пограничника позавчера с пьянки в кафе «Жара». Того парня офицер в лицо не запомнил. Вроде тогда он был с бородой, этот – без.

Машина тронулась. Водитель, не отрывая взгляда от дороги, молча протянул Охлестину руку. Между пальцами была зажата желтая рекламка турфирмы… Он взял листок. Вдоль нижней кромки ручкой написан номер телефона и имя «Алёна», которой нужно позвонить, чтобы оформить тур. Валерий посмотрел на таксиста. Тот, также не проронив ни слова, убрал салфетку с консоли перед рычагом коробки передач. В нише подстаканника лежала пачка долларов, перетянутая банковской бумажной лентой. Водитель повернулся к пассажиру и жестом показал на деньги, давая понять, что он может их забрать.

– И Алёне можно не звонить? – прервав немой диалог спросил Валерий, стирая большим пальцем испарину со лба.

– Я ей передам, что всё хорошо. Всё же хорошо? – таксист бросил взгляд на Валеру, – забирайте, если всё в силе. И нам нужно чуть поторопиться в таком случае. До Вашего дома 15 минут ехать, а обсудить придётся немало. Итак?

Валера успел уже и вспотеть, и похолодеть.

– Валерий Олегович, решайтесь быстрее. Совсем нет времени на тягостные раздумья.

Охлестин взял тугую пачку стодолларовых купюр с надписью на банковской бандерольной ленте: «10 000 долларов США».

– Ленту лучше сразу снимите и оставьте здесь. Нелепо будет, если Вы ее где-нибудь потеряете или выкинете не там. Жена ещё увидит, вопросы сразу ненужные возникнут, – машина медленно катилась, перестроившись в крайне правый ряд. Таксист опустил солнцезащитный козырёк на пассажирском месте:

– Отодвиньте чуть назад кресло и снимите головной убор с кокардой. Вас могут увидеть с улицы.

Валера порвал ленту. Купюры были не очень новые и потому не плотно сложены. Положил шапку на колени и в неё сунул деньги, в карман они почему-то «не лезли». Мысли метались в голове, к такому неожиданному повороту он готов не был. Да и вообще не знал, как ему сейчас вести себя.

Внезапно водитель развернулся на перекрёстке и также медленно поехал в обратную сторону, поглядывая в зеркала заднего вида:

– Извините, поедем другой дорогой, мимо центра. Там много полиции. Вчера у погранкомендатуры был теракт. Погибли Ваши коллеги… мои соболезнования. Меня Арсен зовут, простите, что сразу не представился. Хочу Вам сообщить, что мы не имеем никакого отношения к этому взрыву. Это не в наших интересах. Как минимум, там могли пострадать и Вы, зачем нам это нужно?

Валера молчал, внимательно слушая собеседника и боясь произнести хоть слово. Будто каждый изданный им звук – как маленький камень – будет ложиться на плечи и давить всей грудой на него до скончания веков. Он смотрел на встроенный экран в передней панели, который транслировал изображения с задней и передней камер. Раздался слабый зуммер, и на дисплее появился красный квадрат, очерчивающий такси, проехавшее им навстречу. Внизу появилась позавчерашняя дата и время. Водитель тоже замолчал. Валера посмотрел на него и заметил в ухе обычный беспроводный наушник. Вероятно, парень что-то там выслушивал в этот момент.

– А кто за этим стоит? Если не ваши люди… – Охлестин уцепился за слова собеседника пытаясь понять, что за организацию он представляет.

– Я не знаю, кто точно, но нормальные люди на такое не способны. Националисты… К сожалению, эта зараза поразила наше общество… – водитель нахмурил брови и после небольшой паузы продолжил, – Валерий Олегович. Думаю, у нас позже будет время обсудить и этот аспект современных реалий, но сейчас мы имеем всего 10 – 15 минут, пока едем до дома. Вы получили прошлый сигнал?

– Да. Видел номер телефона, но не понял, что позвонить нужно было до ночи. А утром телефон исчез… я его не запомнил.

– Мы примерно так и посчитали. Ладно. Вы военный, должны уметь, поэтому прошу кратко, но подробно, расскажите о своих контактах с ФСБ после нападения. С Вами должны были работать контрразведчики и собственная безопасность. Нам нужны данные на этих сотрудников, особенно из центрального аппарата, их контакты, должности, всё, что Вам стало о них известно. На каком этапе сейчас проверка?

Бадрам похолодел.

– Я собрал информацию, что меня просили, по частям валуйковского гарнизона… а про сотрудников… – Валера лихорадочно думал, что же ему ответить. Подготовленную информацию по Валуйкам ему ещё в Москве предоставил Бадрам. А вот про контрразведчиков: «Что сказать, как быть?». Безусловно, отрицать факт его опросов спецслужбой глупо. После таких событий избежать проверки невозможно. И, конечно, у него должны быть какие-то сведения об этих работниках, номера телефонов, возможно… Охлестин выдохнул, пряча волнение за ширмой якобы напряжённого вспоминания требуемой информации: «Врать нельзя, они быстро могут проверить сказанное. Говорить, что не помню и т.д., – сразу заподозрят неладное». Он достал телефон:

– Меня опрашивали несколько раз, ещё в Москве. Офицера зовут Андрей, – Охлестин, делая вид, что роется в телефонной книге, включил диктофон, – фамилию и должность не знаю, он с контрразведки, звание… по-моему уже полковник. Есть его номер сотового телефона, – Валера продиктовал цифры, что дал ему для срочной связи Бадрам, – судя по тому, что от должности меня не отстранили, подозрений у контрразведки ко мне нет. Хотя проверка ещё не закончена, здесь работают следователи.

– Они уже осмотрели место, где Вас… где Вы столкнулись с украинскими пограничниками?

– Да. Но результаты мне не известны. Я в осмотре не участвовал.

– Постарайтесь в кратчайшие сроки это выяснить. Мы в конце обговорим с Вами порядок связи. Передадите при первом же сеансе. Это номер служебного или личного телефона Андрея?

– Не знаю. Но когда он звонил, у меня его цифры не определились.

– Кто ещё из центра с Вами работал?

– Был следователь, ещё какой-то офицер из собственной безопасности. Но их имён я не помню и контактов они мне не оставляли.

– Хорошо. По Валуйкам… у Вас информация, конечно, не с собой? Иметь при себе такие материалы ни в коем случае нельзя. Надеюсь, Вы понимаете, почему?

Валера чуть было уже полез в карман за подготовленным сообщением, но вовремя успел остановиться:

– Конечно, я не таскаю такие вещи при себе, – выпалил он на одном дыхании. Усталость и стресс начали сказываться. На мгновение ему показалось, что всё опять происходит не с ним: «Может, я просто заснул в кабинете и это сон? Или тоже контужен и у меня видения…». Офицер потёр глаза и тяжело вытер рукой лицо, – не спал всю ночь, вырубает если честно.

– Да. Понимаю. Мы скоро уже приедем.

В оставшееся время собеседник объяснил Валере порядок выхода на связь посредством интернета. Также проинструктировал по мерам безопасности и конспирации. Обусловились, что подготовленную информацию по местному гарнизону, агент отправит уже завтра. Через две недели, при благоприятных условиях, они встретятся ещё раз. О месте и времени определятся позже через сеть.

– Валерий Олегович. Хочу ещё раз Вас заверить, что мы не имеем никакого отношения к вчерашнему взрыву, – подъезжая к подъезду, собеседник зачем-то вернулся к началу разговора, – в моей стране огромная часть разумных людей не желает никакой войны с Россией. И в нашей организации, и в вооруженных силах таких тоже немало. Но… Вы понимаете, что и подобных отмороженных головорезов, что вчера взорвали бомбу, тоже хватает, – Арсен холодным взглядом пристально посмотрел в глаза Валерию. У того по спине пробежали мурашки, он понял, что в последней фразе прозвучала угроза.

– Будьте осторожны и благоразумны. Надеюсь, что наше сотрудничество окажется плодотворным.

Охлестин закрыл дверь такси, взглянул на номер отъезжающей машины и быстрым шагом вошёл в подъезд. Лихорадочно достал телефон для связи с Бадрамом, но решил не звонить: «Я передал его номер. Если они смогут получить по нему тарификацию, то увидят мой звонок сразу после этой встречи и всё поймут». Отчасти он был прав. Только иностранная разведка уже знала номер Валерия для связи с контрразведчиком, который установили ещё два дня назад. Тогда офицер имел неосторожность позвонить куратору прям из такси, оборудованном сканером GSM сигналов. Арсен, не отъезжая от дома Охлестина на Никольской, через пятнадцать минут передал IMEI номер телефона в киевскую резидентуру ЦРУ. Оттуда он через Национальную секретную службу сразу улетел в Разведывательный директорат в Лэнгли. А через два часа его уже ввели в приоритетный список контроля Национального управления военно-космической разведки, что располагается по соседству в районе Шантильи. К полуночи 30-го декабря оператору Центра анализа развединформации ЦРУ поступили первые координаты телефона с данным номером, полученные спутником радиоэлектронной разведки «Аквакейд»[33 - Спутник радиоэлектронной разведки США, обеспечивает перехват электромагнитных излучений в широком диапазоне, в первую очередь используемых для передачи информации по радио и GSM каналам. Имеет высочайшую чувствительность, позволяет определить координаты передатчика с точностью до 10 метров, прослушивать переговоры через сети мобильной, УКВ, КВ связи.], что висел на геостационарной орбите в тысячу километров примерно над российским Ставрополем. Сегодня утром система перехватила первый разговор по данному номеру. Информация о вызове абонентом такси с минутной задержкой поступила Арсену. Он вторые сутки находился на конспиративной квартире ГУР, в квартале от комендатуры. А пограничник то ли от усталости, то ли от своей… как сказал Ковалёв – безалаберности, вызвал такси с телефона, предоставленного контрразведкой. Данный номер, тоже стоял на контроле у ФСБ, но его не слушали в реальном времени, так как он только для связи с куратором, который и так, естественно, всё будет знать. А вот личный телефон Валерия – молчал. Бригада наружного наблюдения контролировала центральный выход из комендатуры не подозревая, что Охлестин выйдет зачем-то через хозяйственные ворота. Одним словом, когда пограничник в двенадцать часов подъехал на такси ко входу (проезд к этому времени уже частично открыли для транспорта), сотрудник наружки лишь удивлённо произнёс: «О, Лерик! А когда он успел выскочить?»