Ошибка предубеждения

Способность эффективно достигать цели, работая в режиме многозадачности и неопределенности, – ценное качество для любого ответственного сотрудника, тем более руководителя. Хорошо, когда объем задач и степеней той самой неопределенности сопоставим с количеством и качеством подчиненных, в умы которых они и должны перегружаться из головы начальника. Однако такое не всегда бывает, особенно в столь специфической сфере деятельности, как оперативная работа. Руководителю оперативного подразделения нельзя опираться полностью на административный стиль управления: поставил задачу – проконтролировал ее исполнение – оценил сотрудника – поставил новую задачу и т. д. Так будет работать завод, строиться город, ездить по графику поезда, но контрразведка так работать не будет. Здесь начальнику необходимо вникать в детали и нюансы работы его подчиненных по каждому делу оперативного учета (ДОУ). Он должен быть лидером для своих офицеров, а не менеджером. По сути, он работает по всем делам подразделения как главный интеллектуальный центр, а оперативный состав преобразует эту работу в физически проводимые оперативно-разыскные мероприятия, аналитические выводы, бесчисленную рутину наведения справок, копания в залежах бумаг и документов, сидения в засадах и всевозможной иной оперативной суеты, порождающей, кстати, несметный объем совершенно секретной макулатуры.

По этой причине полковник Кадяев Алексей Андреевич регулярно проводил совещания, на которых обсуждалось одно – два ДОУ, находящиеся в производстве его отдела. В документах подразделение называлось кратко: 1 отд. 1 УДКРО 1 С ФСБ РФ, или 1 отдел 1 Управления Департамента контрразведывательных операций 1 Службы ФСБ России. Тройная цифра 1 указывала, что работало оно по ЦРУ США, или «главному противнику», как со времен КГБ СССР его неофициально продолжали называть в органах безопасности.

Совещание подходило к концу, Кадяев еще раз посмотрел на своего заместителя и нескольких офицеров, сидящих за столом в его кабинете. Это был состав оперативной группы, работающей по одному из дел. Все матерые опера, с большим опытом и знаниями. Копают споро, творчески, однако версия разработки до сих пор не подтвердилась неоспоримыми фактами. Как известно, отсутствие доказательств существования чего-то не является доказательством того, что этого нет. Тот же принцип применим и здесь.

– Что думаешь по материалам от белорусов? – обратился Кадяев к основному разработчику дела подполковнику Бадраму.

– Сема весь период находился в Минске, в Украину не выезжал. Вел абсолютно обычный для него образ жизни. Никаких новых контактов не зафиксировано. По технике тоже пока ноль. Радует, что им удалось все же «зашиться» в смартфон фигуранта, надеюсь, скоро результат будет поинтересней.

Бронников Николай Олесьевич (в материалах дела проходил под псевдонимом Сема) – фигурант дела оперативного учета № 351 «Братья». Персонаж попал в поле зрения контрразведчиков еще в 2012 году как сотрудник СБУ[8 - Служба безопасности Украины.]. Тогда он служил в секторе отдела обеспечения досудебного следствия УСБУ в г. Донецке, проще говоря, в следственном изоляторе СБУ, и мелькал в материалах Управления ФСБ по Ростовской области. В 2014 году он внезапно пропал из поля зрения российских спецслужб. Как позже оказалось, Сема выезжал в США, где по программе помощи обучался в Федеральном центре подготовки сотрудников правоохранительных органов Министерства внутренней безопасности США. В 2015 году он, уже как сотрудник департамента контрразведки СБУ, всплыл в зоне боевых действий на востоке Украины, где находился под другой фамилией.

Чуть позже стало ясно, что Сема не столько служит в СБУ Украины, сколько использует возможности Службы в интересах ЦРУ США.

В тот период почти закончилась реорганизация украинской «Безпеки», основной целью которой была интеграция спецслужбы в европейские структуры безопасности, за которыми стояли американцы. В принципе, Сема официально контактировал с сотрудниками американской разведки, прикомандированными к его Департаменту. Однако общение явно выходило за рамки обязанностей сотрудника. Оказалось, на Донбассе он разработал операцию по захвату и выводу на подконтрольную Украине территорию офицера генерального штаба РФ – сотрудника совместного Центра по контролю и координации режима прекращения огня. Операция, к счастью, не удалась, но, как стало известно, руководство Семы о ней почти ничего и не знало. К работе им привлекались наемники штатовской ЧВК[9 - Частная военная компания.] Academi. Для вербовки российского офицера куратор из ЦРУ передал Семе деньги. В 2019 году фигурант якобы уволился из СБУ по политическим мотивам. Переехал жить в Минск, где работает в белорусском представительстве ПАО «Нафтогаз». Вел обычный образ жизни, нигде особо не светился. На самом деле фигурант был выведен из штата в аппарат действующего резерва СБУ и в коммерческой организации находился на должности прикрытия.

Еще в 2019 году его деятельность думали пресечь путем компрометации перед руководством СБУ. Но внезапно по линии внешней разведки пришла тревожная информация, что через посольскую резидентуру ЦРУ в Киеве работает агент – гражданин РФ, которому присвоен статус «особо ценный». Таким агентом в системе американского разведсообщества мог быть только источник, имеющий доступ к сведениям, содержащим государственную тайну. В Москве до внесения ясности в указанные подозрения решили приостановить реализацию материалов по Семе и еще нескольким подобным персонажам. Для возможного выявления агента в 1 отделе Кадяева было заведено дело оперативного учета с говорящим наименованием «Братья». Основная версия в разработке Семы: он агент-вербовщик ЦРУ, работает с гражданами России и Белоруссии. От его компрометации, естественно, отказались. Честно говоря, компрометация могла особо-то и не получиться. В Украине работу на ЦРУ государственной изменой точно бы не посчитали. В худшем случае уволили, и то если бы американские друзья позволили.

За два года подозрения контрразведчиков в причастности фигуранта к иностранным спецслужбам подтвердились. Засветились два белоруса, поддерживающих с Семой конспиративную связь, выявлен его интерес к работникам российских госкорпораций. Фигурант уже несколько раз приезжал в Москву, в том числе и в составе делегации ПАО «Нафтогаз» на переговоры с Газпромом. Однако ясности относительно его прямой связи с ЦРУ, а также наличия агентуры из числа российских секретоносителей не прибавилось.

– Пока им удалось выяснить, что на смартфоне установлено несколько мессенджеров, один из них – китайский WeeChat (ВиЧат), – продолжил Бадрам. – Не думаю, что у Семы есть друзья в Китае или ему интересна социальная жизнь Поднебесной. Вероятно, через него поддерживается связь, которую он скрывает. Данное приложение для нас проблема, надежда на коллег и прошивку телефона.

– Согласен, – отреагировал заместитель. – Данная прога непопулярна у нас, а тем более в Украине или Белоруссии. Однозначно конспиративная связь. Пометь себе: с белорусами вопрос по «ВиЧату» на особый контроль, и подключи центр специальной техники, что они смогут сделать или посоветовать по крайней мере.

– Понятно, – ответил Бадрам и продолжил: – Касаемо основного фигуранта Джеймса Хоупа. Как и ожидалось, ему продлена украинская дипломатическая виза еще на 5 лет. Также подтверждена и его должность директора «Миссии Агентства США по международному развитию»[10 - USAID – структура в составе Госдепартамента США, основной генератор так называемых «цветных революций» по всему миру. По сути, официальный инструмент, используемый ЦРУ.] посольства США в Киеве. Более того, с октября он еще и представитель корпорации «Альтернативы развития»[11 - DAI – частная структура США, занимающаяся проектами развития в постсоветских странах и еще 130 государствах. Работает совместно с Агентством.]. Последняя – крупнейший частный контрактор USAID. Официально она занимается проблемами социально-экономического развития, вызванными неэффективностью рынков, неэффективным управлением и нестабильностью. В реальности – подразделение прикрытия ЦРУ.

Минские коллеги в рамках расследования прошлогодней попытки государственного переворота в Белоруссии установили, что через украинский филиал DAI в 2018–2021 годах прошло порядка 250 млн долларов, используемых для финансирования белорусской аппозиции. У них есть доказательства – банковские транзакции. Думаю, указанное обстоятельство необходимо учитывать в работе с белорусами. Нам нужна российская агентура Хоупа, а им теперь не терпится порвать его как тузик грелку. В их материалах 3/4 информации – о причастности Хоупа к работе с Колесниковой[12 - Один из активистов организации беспорядков в Минске в 2020 году.]. На бумаге прям пятна слюны остались, чувствуется, как они сожрать его хотят.

– Прям алчут крови! – рассмеявшись, добавил один из офицеров. Все тоже засмеялись. Обстановка из деловой под конец стала более неформальной.

– Сергей, включи чайник, – обратился Кадяев к офицеру, сидевшему ближе к чайному столику. – Кто хочет, наливайте себе.

Кроме заместителей, как правило, никто не позволял себе в кабинете начальника отдела пить чай. Хотя бывало, что Кадяев за этим столом наливал всем даже коньяку. Такое случалось после успешной реализации серьезных операций, задержания с поличным фигурантов или завершения опасных оперативно-боевых мероприятий. В такие дни Кадяев, бывало, сутками не выходил с Лубянки, периодически выбегая из кабинета к руководству или сотрудникам, корпящим над документами, сводками, данными радиоконтрразведки и ЦОТМ[13 - Центр оперативно-технических мероприятий.].

– Да уж, белорусы – те могут. Батька у них не церемонится. Мы тут голову ломаем, аж дым стоит, как Хоупа обложить поделикатней. А он «альфонцев»[14 - Сотрудники группы «Альфа», спецназ КГБ РБ.] пошлет на вертолете, те прям на крышу дома № 4 по улице Сикорского в Киеве приземлятся и выкинут товарища Хоупа из окна посольства, – сдерживая смех, выдвинул версию заместитель.

– Ну да, вертолетная площадка там есть. Прям из кабинета временного поверенного, когда тот совещание проводить будет. А как Кристина[15 - Кристина Хоуп – временный поверенный в делах США в Украине.] таким дядькам помешает-то? – подыграл заместителю Кадяев. Все, даже самый младший из присутствующих, уже не сдерживали смех.

Заместитель налил две кружки чая: себе черного, начальнику зеленого. По итогам совещания определились с направлением дальнейших действий. В первую очередь – необходимостью инициировать резидента ЦРУ в Украине к активным действиям, вынудить его где-то ошибиться – нужны были его российские связи. Что касается белорусов, Кадяев доложит начальнику Управления опасения по поводу возможной смены вектора усилий в работе коллег. Походатайствует, чтобы на более высоком уровне с ними поговорили аккуратно о необходимости согласования мероприятий по объектам совместных разработок.

Совещание закончилось, полковник вызвал машину, пора домой. Ирина совсем заклюет, если он не сдержит обещание и не поможет ей сегодня с уборкой. Суббота – выходной все же. Взглянул на часы – 15:10 – и подумал: «Надо не забыть в понедельник переговорить с Финтипповым, чтобы отпустил на несколько дней в новогодние праздники съездить на Кубань, на хутор. Первого января у тещи юбилей – 70 лет». Внезапно зазвонил телефон, Кадяев вял трубку. Начальник Управления генерал-лейтенант Финтиппов словно услышал мысли Кадяева про тещу и срочно вызвал его к себе в кабинет.

– Алексей Андреевич, – не дожидаясь приветствия, начал Финтиппов, – сбылась мечта идиота: 2-го ноября в Москву прилетает Уильям Бернс, директор ЦРУ США. На, читай, из администрации президента пришло. В среду 3 ноября у него беседа с секретарем Совбеза. Николай Платонович попросил директора включить тебя в группу экспертов на встречу. Поездка внезапная и не подготовленная, американцы сами запросили контакт такого уровня. Повестка касается кибербезопасности и международной стабильности, однако конкретики нет. Вероятно, будут обсуждаться и наши ответные санкции, введенные в отношении американцев. Нужно быть готовым в реальном времени выдавать информацию Патрушеву по возникшим вопросам. Все, кто понадобится, уже озадачены, завтра будут на прямой связи с тобой. В среду в 09:00 нужно быть в Ипатьевском переулке, дом 4. Созвонись с приемной Совбеза, там про тебя в курсе, может, что пояснят подробнее.

Кадяев вернулся в кабинет, отменил вызов машины и, соответственно, планы выполнить обещание помочь жене с уборкой, попросил зама зайти к нему.

Глава 3

Что происходило на сопредельной территории, в принципе было видно и без бинокля. С пригорка открывался хороший обзор на дорогу, проходящую через приграничный поселок Логачевка и далее в Украину. Группа офицеров из числа командиров батальонов и рот, возглавляемая начальником штаба 237 гвардейского танкового полка, проводила совместную с пограничниками рекогносцировку местности.

«Урал» с будкой, оборудованный под КШМ[16 - Командно-штабная машина.], поставили чуть ниже топографического гребня[17 - Линия, соединяющая наивысшие точки высоты.] холма. Группа разместилась под прикрытием машины, тем самым скрыв происходящее от потенциальных наблюдателей с той стороны.

– Внимание! Провожу топографическое ориентирование, – начал замначальника штаба. – В направлении излучины реки Оскол, – он показал рукой, – север. В направлении изгиба дороги – далее 15 км – город Валуйки и поселок Солоти, место дислокации полка. В направлении оврага – далее 3 км – поселок Пески, Украина. Далее…

Закончив, зам обвел взглядом командиров подразделений, оценивая, насколько его доклад был воспринят. Вопросов не было, все и так знали, где они находятся, где проходит государственная граница и тем более где их дома. На улице стоял конец октября, было еще по-осеннему тепло и необычно тихо, так что соблюдение формальных требований устава и наставлений по боевой подготовке воспринималось спокойно. Это не в —15 градусов стоять на ветру, выслушивая пламенные речи комполка о необходимости беречь личный состав от обморожения. Единственное, голос у зама был такой звонкий, что хотелось ему сказать: «Товарищ подполковник, ну не ори ты так, погода-то какая райская! Мы второй день с полигона, отстреляли комплексную тактико-огневую задачу, уши и так пухнут от грохота танков. Дай послушать тишину». Естественно, такой вольности позволить себе никто не мог. Танкисты – понятное дело, они даже шепотом кричат порой.

Внезапно в ту самую паузу, когда зам закончил, а начштаба только набирал воздух в легкие для своего спича, сверху послышался слабо различимый звук. Все подняли головы и увидели их – журавлей. Огромный клин, штук в 50 птиц, безмятежно плыл в прозрачном и невероятно лазуревом осеннем небе. Воцарилось молчание, а тихий клекот только оттенял его глубину. Военные, задрав головы и приоткрыв рты, смотрели на эту красоту и молчали, прям как дети. И только когда у зама начштаба свалилась с головы шапка, все очнулись.

– …В направлении полета журавлиного клина – юг, – произнес командир второго батальона, и военные засмеялись.

– Павлов, ни хрена ты ни топографию, ни орнитологию не знаешь. Журавли летят в Иран, а это на юго-восток. Так вот пойдешь с тобой рядом во встречном бою – все перепутаешь, – отреагировал зам, надевая шапку поглубже, и командиры рассмеялись еще больше.

– О… тащ подполковник академию закончил, птичек, что ли, там изучали? – Смех разразился пуще прежнего, но по-доброму. Никто не мог упрекнуть штабиста в чистоплюйстве и непрофессионализме. В 2008 году он, еще лейтенант, будучи в головной походной заставе от передового батальона полка 58 армии, пробивался в Грузию через Рокский тоннель. В ходе марша пришлось взять под командование всю роту, которую провел без потерь с одним поврежденным танком, и тот на сцепке вытащил из-под огня. В принципе, все командиры батальонов были тоже с боевым опытом, кто в Сирии, а кто и во внеплановом отпуске 2014–2015 годов… По этой причине между старшими офицерами полка отношения были товарищескими, несмотря на разницу в должностях. Порой, в отсутствии подчиненных, конечно, могли в шутку и послать старшего по должности, но каждый знал свое место и границы дозволенного. Исключением из подобного баланса был только командир полка и начальник штаба. Авторитет их блюлся незыблемо. Каждый комбат и начальник службы осознавал: эти офицеры олицетворяют суть единоначалия – и априори уважал их должности и погоны независимо от своего мнения о профессионализме, опыте или личных качествах.

Начштаба тем временем продолжал смотреть в небо, не обращая внимания на «разложение дисциплины» и вольности подчиненных. Он просто смотрел отстраненно, и на его лице не было ни улыбки, ни радости. Скорее наоборот, какая-то глубокая печаль и тоска лежали печатью на всем его облике. Молодой еще мужчина, ему был всего 41 год, стал похож на уставшего от жизни старика, познавшего бренность бытия и неотвратимость грядущего. Он был родом из Харькова, где жили его друзья юности и осталась похороненная мать. Отец, полковник в отставке, закончил Харьковское гвардейское танковое училище, ушел в отставку с развалом Советского Союза.

Вчера батя приезжал из Белгорода навестить сына. Супруга приготовила ужин, налили по маленькой.

– С Юркой, друганом, вчера разговаривал, – закусив, продолжил начштаба. – Помнишь же его? – Отец махнул головой.

– Так же в Харькове на танковом заводе слесарит. Радуется, говорит, работа появилась, а то совсем худо было. Поболтали хорошо, а в голосе чувствуется напряженность, недоговоренность какая-то. В конце спрашивает меня: «Братан, неужто правда дело к войне идет? Как же такое возможно?» Да ну, говорю, какая война, не переживай, политика все это. Я тебе как танкист говорю: танки в парках, пушки зачехлены. Посмеялись, а он отвечает серьезно: «У нас вовсю аврал, ты только не подставь меня. Узнают, кто мой друг, – сгнобят сразу. Работаем в 3 смены, все разговоры только о том, что вот-вот Россия вторгнется. Что вдоль границы уже войск немерено, готовимся к войне».

Отец сидел, глядя сурово в стол.

– Мог ли я подумать, что такое с нами произойдет? – вздохнул он.

– Я, бать, смеюсь с Юркой, успокаиваю его, а у самого в душе погано. Директива командующего ЗапВО[18 - Западный военный округ.] пришла. Мой полк в состав группировки войск прикрытия границы включен. Приказ – в том числе приступить к планированию заблаговременной обороны, нашей 3-я дивизии быть в готовности создать полосу обеспечения 20-й армии силами моего полка. Понимаешь, что это означает?

– Так, полоса обеспечения создается перед передним краем обороны с целью задержать, измотать наступающего противника и выиграть время. Задержать-то понятно, а изматывать кого мы собираемся? ВСУшников[19 - Вооруженные силы Украины.]? Да у них всей группировки войск в наступлении не хватит одну вашу дивизию разгромить! Какая полоса обеспечения? Бред какой-то. Давай, наливай по одной! – отец, как шашкой, эмоционально махнул рукой.

– Каких, на хрен, ВСУшников?! В полосе обороны нашей 3-й дивизии предполагается возможное наступление до 6-ти танковых батальонных тактических групп численностью до 300 танков. Понимаешь, 300 танков в прорыв, только на направлении украинские Пески – наши Валуйки, далее Воронеж. Все ВСУ – около 1 000 не понять, насколько готовых, танков. Откуда 300 на одно направление?! С инженерным и противовоздушным усилением.

Отец непонимающе смотрел на сына, явно требуя разъяснения современных реалий военного искусства и тактики применения танковых подразделений.

– Бать, это войска НАТО! Поляки, немцы, штатовцы и, конечно, украинцы. В Украине уже находится до 5 000 инструкторов и специалистов вооружения, на польско-украинской границе стоят сотни танков, готовых к немедленной переброске железной дорогой к Сумам и Харькову.

Воцарилось молчание, отец, не чокаясь, выпил рюмку.

– Сын, ты думаешь, такое возможно? Не совсем же головы у них посрывало? Там же наши родичи живут, хоть и воротят морды, но все же родичи. Друзья твои и мои, мать там похоронена…

– Не знаю. В начале 2014 года бойня через несколько месяцев под Иловайском и Дебальцево тоже могла бы показаться каким-то сюрреализмом и бредом маразматика. Ситуация серьезная, погранцы говорят, на той стороне вовсю копают уже опорные пункты. Чуть ли не ежедневно фиксируют выход непонятных групп для скрытного наблюдения за нашей территорией. Завтра везу комбатов на рекогносцировку приграничной полосы, будем позиции подбирать.

* * *

Офицеры замолчали, глядя на начштаба. Он, опустив голову, посмотрел на шеренгу подчиненных и, словно опомнившись от наваждения, непривычно тихо продолжил за своего зама:

– Вопросы, товарищи офицеры, относительно доклада замначштаба? – и, выждав секундную паузу, продолжил: – Представляю заместителя начальника отдела[20 - Ранее так называлась пограничная комендатура.] Пограничного управления в г. Валуйки подполковника Жигалина, он кратко разъяснит обстановку в ближайшем приграничье. Прошу, Сергей Павлович.

Пограничник указал на карте ЗНШ[21 - Заместитель начальника штаба.] полка и частично на местности пункты дислокации пограничных органов сопредельного государства против участка отдела, известные места несения службы нарядов, пункты наблюдения и радиолокационные посты. Пояснил систему охраны границы соседями, применяемые технические средства, вооружение, рубежи охраны и их оборудование.