Ошибка предубеждения. Книга 2

– Ты… что, лазила у меня по карманам?

Женщина резко повернулась, на лице застыла надменная улыбка с прищуром подозрительности. Взгляды встретились:

– А чего ты так занервничал? – спокойно произнесла она. – Значит, есть причина. – Презрительно отвернувшись от мужа, резюмировала сама себе Наталья.

Валера впал в ступор от неожиданного поворота. Наташа была странно спокойна, словно в её голове наконец-то сложился какой-то пазл.

– Запомни раз и на всегда. Я никогда не лажу по карманам и телефонам. Ты был пьян, когда пришёл. Кстати, пил явно хороший коньяк. Листовка выпала. Я её тебе назад в карман положила, – и после паузы, – Андрей, остановите, пожалуйста.

Водитель испугано глядел в салонное зеркало попеременно то на Наталью, то на Валерия, не понимая, как ему поступить.

– Андрюх, останови на минуту, – Валера старался держать себя в руках. Машина припарковалась у обочины:

– Нат, давай выйдем.

Валера первым выскочил из УАЗика и оббежав вокруг, успел взять жену под локоть, не дав ей возможности отойти от машины.

– Наташ, подожди. Объясни, что за капризы с утра, что происходит?

– А ты где был вчера?

– Я же говорил тебе, с друзьями встречался в кафе. С танкистами, что спасли меня.

– С танкистами? Французский «Камю» пили? Валера, ты, наверное, забыл, что я фармаколог, и в отличие от тебя, кроме конского говна и вонючих портянок ощущаю и помню тысячи различных запахов! В том числе и запах лжи! Твоей лжи!

– Какой лжи!? – Валера уже говорил на повышенных тонах. – Ну да, коньяк пили. Ребята принесли, что здесь такого? Водку выпили, достали коньяк.

– Дай мне рекламку, – Наталья требовательно протянула руку. Охлестин отдал листок.

– Не эту! – тоже перейдя на полукрик, рявкнула жена. – Твою, вчерашнюю!

Валера, было, полез в карман, но вспомнил, что отдал листовку Бадраму.

– Да я хрен знаю, где она. Выкинул, наверное, уже, или потерял. Это в кафе рекламки раздавали, вот я и сунул с собой, пьяный же был… Нат, ты чего к ней прицепилась? В чём дело-то, объясни, я не понимаю?!

Наталья не моргая смотрела на мужа. Утреннее солнце светило прямо в лицо, и от этого цвет ее глаз стал невероятно глубоким, лазурево-синим, почти васильковым. Валера никогда не видел таких прекрасных глаз… на щеках блестели слезы.

– Наташ, ты что? – паника начала охватывать молодого мужчину. Паника от непонимания ситуации и какого-то сюрреализма всего происходящего.

Девушка опустила голову, и развернувшись пошла прочь. Валера в два прыжка догнал жену, взял её под локоть и как можно ласковее попытался продолжить диалог:

– Мы же помнишь, когда ещё только знакомы были, договаривались всегда говорить открыто друг с другом. Если возникают какие-то вопросы, то не ждать, что другой догадается о проблеме, а прямо всё рассказать. Наташ, что случилось? Ладно, коньяк я тебе честно объяснил. Хочешь прям сейчас поедем к Пахе, с кем я пил, он тебе подтвердит. Да и ребята подтвердят, что они коньяк принесли. Но, что в рекламках-то не так? Откуда ты, кстати, ее взяла?

– Покажи мне свою листовку, – Наташа смотрела теперь каким-то детским беззащитным взглядом. Словно умоляла, – на ней был ручкой написан номер телефона и женское имя, Лена, которая ждет тебя вечером. Эта Лена работает в турфирме, что соседствует с парфюмерным магазином. Я зашла в кафе купить кофе и увидела на столике листовку, такую же как принёс пьяный ты. Подошла посмотреть, она сразу назвалась Леной и начала рассказывать про скидки на туры в Таиланд. А потом как-то осеклась, глядя мне за спину. Я обернулась – там стоял ты. Я произнесла что-то вроде: «Ой извините, муж мой пришёл, пора идти…». А она сразу поникла, отвернулась, явно испугалась встретиться с тобой взглядом, – Наташа прикусила губу, чтобы не заплакать, но слезы её не слушались. – Вы знакомы, близко знакомы… Она восприняла меня как соперницу. Я женщина, я почувствовала это.

Голова не соображала, Валера ощутил, что ноги стали ватными и кровь отхлынула от лица. Вихрь мыслей и догадок на фоне небольшого похмелья вспенил мозговое вещество, препятствуя хоть как-то вразумительно отреагировать на услышанное. Он молча взял из рук жены листовку, прочёл на ней адрес: ул. Степана Разина 4. Турфирма находилась прям напротив зданий отдела Пограничной службы в городе Валуйки и горотдела ФСБ…

Наташа умоляюще смотрела на Валерия: «Ну скажи хоть что-нибудь!!! Ты же убиваешь меня…». Охлестин молчал, потом резко взял девушку за руку и пошёл к машине:

– Поехали в отдел. Листовку, по-моему, я там выкинул в урну утром, – Жена покорно подчинилась мужу.

– Я не помню, чтобы на ней были какие-то телефоны и имена написаны. Только на обратной стороне текст вроде от руки, – уже сам себе проговорил вслух свои мысли Валерий и вовремя осёкся, оставив следующую, лишь в голове: «Лишь бы она не потянула меня в эту турфирму на очную ставку прям сейчас».

Алексей убежал. В кабинете остался сотрудник из Управления собственной безопасности и старший опер по «воде»[12 - Сленговое название должности старшего оперуполномоченного по особо важным делам] из ДВКР[13 - Департамент военной контрразведки.], оба офицеры центрального аппарата. А также начальник горотдела – единственный из местных, посвящённый в проводимые проверочные мероприятия.

– Леонид Андреевич, улица Разина 4, далеко это? – Бадрам посмотрел на начальника местного отдела.

– Да вон, – полковник непринуждённо махнул рукой в окно, – напротив.

Москвичи недоумённо уставились через стекло на здание, стоящее на противоположной стороне улицы. На углу с трудом, но при хорошем зрении вполне различалась адресная табличка: «Улица Степана Разина д. 4».

– А что там? – непонимающе поинтересовался начальник.

Андрей молча положил перед ним рекламную листовку. Полковник медленно выдохну:

– Это адрес той турфирмы, куда Лерик должен явиться? У нас под носом… Офицер подошёл к окну и зачем-то закрыл приоткрытые жалюзи. То ли вспомнил правила конспирации, то ли эффект страуса сработал – если чего-то не видишь, значит этого нет. – Хорошо устроились… суки. И что делать теперь, у нас что, соседи – резидентура СБУ или ГУР Украины? Это же… кранты! – полковник обвёл взглядом присутствующих офицеров Центра. Осознав, что сгладить перед руководством тяжесть вскрывшегося обстоятельства не удастся, достал сигарету и нервно закурил. Если бы это его сотрудники нарыли что-то подобное, то ещё можно как-то трепыхаться. А так, действительно, кранты полные…

– Резидентура или нет, пока не ясно, но какой-то явочный адрес, вполне вероятно, – вроде как успокоил пожилого полковника Андрей. – Леонид Андреевич, к 17 часам мы должны принять решение о дальнейшей реакции Лерика на полученный сигнал. К этому времени нам нужна вся инфа по этой турфирме, её работниках и вообще относительно всех и всего, что имеет отношение к данному адресу. Кроме того…

Противный треск телефона оперативной связи прервал Бадрама. Он несколько секунд молча слушал абонента. После чего кратко с чем-то согласился и сообщил, что уже бежит:

– Ни хрена пока не понял, но Лерик просит срочно принести ему листовку. Что-то случилось… – Андрей начал явно нервничать, – ладно, я мигом сбегаю. Пока ОПСные материалы просмотрите, кто в кафе заходил-выходил вчера, кто ему листовку подсунул.

Уже выйдя из горотдела и зайдя за угол понял, что через витражи турфирмы просматривается центральный вход и горотдела ФСБ, и погранотдела: «Точно, полные кранты!!!». Через 3 минуты зашёл в фойе, показал временный пропуск с удостоверением и поднялся на второй этаж. Валера ждал его в коридоре:

– Андрей, дай, пожалуйста, на секунду рекламку, я её жене покажу и верну, – почти шёпотом произнёс взволнованный Охлестин, – две минуты всего, ты здесь подожди. Я тебе всё объясню после, а то мне кирдык будет! – последние слова он сопроводил скользящим движением ладони по шее и щенячьим взглядом в глаза товарища, словно если тот не выполнит просьбу, то он тут же упадёт замертво.

– Хорошо, держи… только дверь оставь приоткрытой, я здесь постою, – контрразведчик метался в догадках, правильно ли он поступает.

За дверью Андрей расслышал лепет про поиски чего-то, вероятно листовки, в какой-то мусорке. И после некоторой паузы, женский возглас: «Ты что, меня за дуру считаешь? На твоей бумажке вот здесь был номер телефона написан и имя – Лена!». Дверь резко распахнулась, из кабинета вышла супруга Охлестина, тот за ней:

– Наташа!

– Я домой, меня не провожай. Вечером всё решим, – не поворачиваясь ответила Наталья, и ускорив шаг застучала каблуками по лестнице.

Валера застыл у двери. Сзади Бадрам, нахмурив лоб, пытался хоть что-то понять. Несколько секунд длилась эта немая сцена. После Охлестин обхватил голову руками и вошёл в кабинет. Бадрам за ним. На полу валялись четыре куска от разорванной рекламки:

– Блиииин! Вот теперь точно, кранты полные, – лишь смог вымолвить Андрей.

Он собрал обрывки, сложил их на столе – вроде всё совпало:

– Классический женский истерический разрыв билетов в отпуск или паспорта неверного мужа, или письма от любовницы… на четыре части. Дай угадаю, она тебе их в лицо швырнула? – и не дождавшись ответа: – Что смотришь? Беги, хотя бы на такси жену посади!

Валера вышел из прострации и рванул за супругой. Через несколько минут вернулся, кратко сообщил: «Отправил».

– А теперь рассказывай всё подробно и смотри, не вздумай чего-нибудь перепутать, забыть или выдумать, – Бадрам к этому моменту уже согрел чайник и протянул кружку кофе офицеру.

Рассказ Охлестна о событиях тридцати минут, прошедших с последнего их разговора в этом кабинете, длился дольше, чем сами эти события. Так всё идиотски выглядело. Листовку сложили и просмотрели со всех сторон, но никаких иных записей ручкой не было, кроме: «Ждём Вас в офисе. Предъявите эту листовку. Скидка 10 %» на обратной стороне. Сама по себе надпись указывала, что рекламка действительно та, что Валерий нашёл во время вчерашней пьянки. И других у него точно не было. Но где тогда Наталья увидела номер с именем? Может она это придумала, по дурости приревновав почему-то мужа?