Эквальдония. Во сне и наяву

Пока я размышлял из двери вышла её хозяйка (она была одета в голубое платье с блёстками):

– Оу! Сергей! Какой разнообразный наряд, – она усмехнулась.

Я засмущался и одел на себя первое, что пришло в голову: кофту «тёмная ночь» и дырявые джинсы.

– Привет! А сейчас уже три часа? – этот вопрос был переключателем темы.

– Да, около того. Я уже давно научилась определять время во сне, хотя это трудновато и не точно.

– Получается, что ты не знаешь точно сколько сейчас времени? – я даже не заметил, как начал докапываться.

– С точностью до минуты не знаю. Примерно с точностью до десяти минут, – выражение лица Брианы высказывало явное недовольство.

– А сколько ты этому училась? Я просто тоже хочу это уметь.

– Ну… где-то около месяца, не больше.

Это на самом деле радовало. Я не хотел долго чему-то учиться, но хотел что-то уметь делать во сне. Ну а месяц, по моим расчётам – это не долго. Я думал, что для этого нужно около полугода.

– Пойдём, погуляем? – предложил я.

– Может лучше в мой сон? – она мило улыбнулась.

– Мне, если честно – без разницы, – я правда не знал, где гулять лучше.

Мы вошли в её дверь и оказались в классе математики. Почему именно математика? Я решил превратить это во что-то менее рабочее. Спустя шесть секунд стены рухнули и пол зарос травой с цветами. Парта превратилась в лавочку и где-то вдалеке, у моря, виднелся закат.

– Прекрасное место! – восхитилась Бриана и прокрутилась на месте. – Ты его сам выдумал?

– Нет. Это Анды, в южной Америке. Тут не высоко. Я любил сюда забираться и думать обо всём, что угодно. Ну, а лавочки здесь не было.

– Впечатляет. Это твои первые успехи после смены одежды?, – я так понял, что Бриана меня хвалит.

– Спасибо.

Она засмеялась и села на лавочку.

Хм… она явно заигрывает со мной. Значит она не встречается ни с кем из элитной четвёрки. Тогда как она с ними подружилась? Я решил не задавать ей этот вопрос. Лучше… что может быть лучше? Прогулка на велосипедах. В момент с неба свалился мой спортивный велосипед. Я сел на него.

– Ты на велосипеде умеешь кататься? – спросила восхищённая Бриана.

– Да, я даже какое-то время занимался, – сказал я и прокатился на заднем колесе.

– Неплохо. Можно мне? – она встала и протянула руку.

Я прокрутился на заднем колесе и подал ей велосипед.

– А ты умеешь кататься? – спросил я, усомнившись в её способностях.

– Сейчас посмотришь, – она прокрутила педаль и в момент сделала несколько вело-трюков.

– Хах! – я усмехнулся сам над собой. – Во сне мы можем всё! В том числе и кататься на велосипеде не хуже Альберта Контадора Веласка.

По выражению её лица я попал в точку, но кто это такой она не имела понятия.

– Сколько сейчас времени?

– Ну… около четырёх, – она улыбнулась и слезла с велосипеда.

– Так много? Мы же здесь только десять минут.

– Здесь иногда время идёт быстрее, а иногда медленнее.

– Может, прогуляемся по каньону? – мне хотелось сменить обстановку. Ну и, может быть, наткнуться на что-нибудь интересное.

– Ну давай, – она летящей походкой направилась к своей двери, которая была вмонтирована в скалу. – Идём!

Я подошёл к двери и открыл её. Бриана вышла, а я за ней.

– А хочешь, я покажу дверь моего брата?, – спросила Бриана. Ему снятся очень красочные сны, но он их не запоминает и поэтому там можно неплохо потренироваться.

– Давай, я с удовольствием посмотрю на него, хотя бы во сне.

Мы прошли до первой двери левее двери Брианы. Она была синей с чёрными полосками, которые проходили по диагонали. Ручка, за которую Бриана дёрнула, была в виде пистолета, рукоятка которого вставлена в дверь.

Войдя мы не услышали ни сирены машин, ни скрывающихся бандитов, которых я уже на представлял себе. Вместо этого здесь был диван на котором сидел светловолосый мальчик восьми лет, одетый в клетчатую рубашку и брюки. Он пристально и испуганно за чем-то наблюдал. Я повернул голову и увидел гигантского тарантула, который пожирал свою добычу.

– Это кто? – я смотрел на чудовище не менее испуганными глазами, чем Гюнтер.

– О! Это очередной персонаж из его ужастиков или видеоигр, того же жанра, – Бриана сказала это так, как будто перед нами был беленький и пушистенький кролик, которого она сейчас почешет за ушком.

У меня было два варианта действий: отвернуться и делать свои дела, или побежать в атаку на тарантула. Это два совершенно разных варианта и какой из них приводить в действия, я не знал.

– А почему его так плохо воспитывают родители? – я поинтересовался, потому что Гюнтер был дьяволом на контрасте с ангельской Брианой.

– Ты уже купил новый выпуск журнала Тук-тук? Там-то много пишут о ужасном воспитании Гюнтера, на фоне моего. Но знаешь, я хочу тебе сказать, что они забыли сказать о моих родителях. Хотя бы без подробностей. Хотя бы просто строчку: «Мать Брианы Ливингстон скончалась. Помним, любим, скорбим.»! – она явно сорвалась на мне. Её выражение лица было плачевным, напряжённым и переживающим. – И потом второй заголовок: «Отец Брианы Ливингстон оставил семью на воспитание няне. Членам семьи сейчас очень трудно.». Из-за нехватки этой информации, у людей начинает всё достраивать их воображение. А потом всё это сказывается на моей семье! – она успокоилась и ей явно было тяжело отдышаться.

Вдруг стало очень тихо. Нет, не только из-за Брианы. Тарантул прекратил терзать свою добычу. Я пристально уставился на существо. Он поймал мой взгляд и разглядывал меня.