Штрочки

Сколько оранжевых человечков на улице, вычищают тротуары, как здорово, что у нас, наконец-то, появился в городе хозяин… Только вот эта соль, всё разъедающая, да слякоть от неё… Надо обязательно помыть ботинки, а то высохнут и будут в белых разводах, некрасиво…

Осталось совсем немного, пару поворотов и… Виднеется вдалеке знакомая вывеска…

Вдруг лязг, грохот, и в вашем направлении летит неуправляемая огромная махина. Она сносит всё на пути и вонзается в стену дома…

Сорок сантиметров от вас пролетел снаряд, который мог уничтожить одномоментно всё. Чуть поодаль от вас всхлипывает от нервного стресса мамочка с коляской, прижимая к себе малыша. Пенсионер, взявшись за грудь, чуть живой, стоит, облокотившись на перила. Вид у него такой, что серо-чёрные тучи покажутся красивыми яркими розами на белом снегу…

Из машины выползла она. Полушубок застёгнут неправильно, правая часть кажется длиннее левой, заплаканные глаза растёрты в чёрный цвет, превратившись в тёмно-фиолетовые пятна на красивом личике, юбка сбита, из-под неё выглядывают узенькие трусики. Чудо в перьях еле стоит на ногах. Её трясёт и колбасит так, что вибрации передаются всему окружающему миру. Девка выпила, видно, немало, её вид лишь говорит о том, что она не просыхала всю ночь и всё утро…

Один шаг в пропасть, одна ненужная мысль, одно мгновение и…

Где моя рубашка, в которой я родился… новый день моего рождения… как же хочется горячего кофе… обязательно нужно сходить на выходных на концерт… один шаг и всё… бывает же такое… как повезло малышу, что его мама шла не так быстро… а дедушка, уже ушёл… и мне надо идти… обязательно надо поехать в зимний лес, три года об этом мечтаю… а сейчас горячего кофе… повезло так повезло… а эта дура, пьяная за руль… сколько людей могла покалечить… кофе, хочу горячего кофе и в зимний лес с друзьями…

Вечер

Большая кухня. Почти коммунальная квартира, хостел с небольшим количеством постояльцев. Собираются в вечернее позднее время все: философы и рабочие, учителя и парикмахеры, блогеры и проститутки. Просто все хотят есть. На плите всё шкварчит, жарится, парится. Кто-то пьёт пустой чай, кому-то повезло больше, у него на столе прекрасное домашнее рагу, остальные жуют всухомятку то, что послал им в этот вечер бог. Шутки, разговоры, истории – всё смешалось в большой человеческий винегрет.

И вдруг на кухне появляется совсем юная леди, в коротких шортиках, на бедре виднеется огромное тату в виде розы с шипами, русые обесцвеченные волосы развиваются до пояса, курносый нос и голубые, бегающие глазки украшают милое личико. После долгой рабочей недели белоснежка Вика лучезарным цветом орошает серую массу собравшихся на ужин людей. У неё всё прекрасно, чаевые льются рекой, остатки снеди с банкетов перетекают в её небольшую сумочку и становятся хорошим дополнением к вечернему чаю. Она немногословна, но может одарить своей очаровательной улыбкой и минутой общения. Вот холостые парни и тужатся изо всех сил, чтобы оказать любезность, дабы провести пару-тройку минут с девушкой…

Она заваривает клубничный чай, готовит брускетты с тартаром из сёмги и угощает всех собравшихся. Неженатые мужчины расцветают, им хочется ласки и внимания, но она выбирает лысоватого, худощавого, абсолютно молчаливого юношу, который весь вечер ел шоколад, запивая чаем каркаде и слушал непонятную, незатейливую и спокойно-умиротворяющую музыку.

– Вы чем занимаетесь по жизни? – первой в диалог вступила кулинарная дива.

– Пью чай с шоколадом, – с таким чувством достоинства произнёс тип, что вызвал улыбку у девушки.

– А вообще?

– Сегодня пью чай и слушаю музыку, а завтра посмотрим, может, буду лампочки менять…

– Вы философ?

– В какой-то степени мы все философы, я себя отношу к высшей касте мыслителей…

– Я так понимаю, вы ничем не занимаетесь…

Слово за слово, мужчина зацепился милой девушкой, она же выпив кружку клубничного чая и съев пару бутербродов с солёной рыбой, растворилась в коридорах хостела…

Зависть со стороны холостяков к выбранному типу была особой, кто-то решил в отместку погромче включить реп, чтобы заглушить музыку товарища-философа, другие, надев наушники, начали напевать так, будто несколько медведей одновременно им наступили на уши. Атмосфера вечера была испорчена. Пташка как появилась внезапно, так и упорхнула, но след оставила такой, что между мужиками-холостяками начали метаться гремучие молнии. Но позднее время и будущий рабочий день всё расставили на свои места, и тихим сапом все разбрелись по комнатам, дабы предаться ночным сновидениям…

Лишь до утра по коридорам маячил философ и тихо стонал: «Вика… Вика… Уложи меня спать… Вика…»

Каша

Кто из нас не вспоминает кашу детства, манная, сладкая с комочками. Так не хотелось её есть, но воспитательница, обязательно находила слова, и ты её уплетал, аж треск был слышен за ушами.

Сегодня в столовых того кушанья не предлагают, всё как-то проще, западнее. То булку с котлетой, то небольшую пиццу с колбасой или сосиску в тесте. И для наших детей манная каша стала диковинкой.

Вот однажды пришёл сын из школы, смеётся.

Спрашиваю, что случилось, отчего такое веселье. А он мне целую историю про кашу рассказал.

Его товарищ, на школьный завтрак получил тарелку манной каши, да не простой каши, а такой, что можно было ножом резать. Начал он ходить по столовой и всем фокусы показывать. Переворачивает тарелку, а каша не падает, не выливается. Смех в столовой, а каша так прилипла к тарелке, что только и дивиться можно. Минут десять он это чудо всем показывал, пока кто-то не подсказал, что можно вообще сделать умопомрачительный номер. И стал наш товарищ не просто переворачивать тарелку с кашей, а начал держать её у себя над головой. Первые несколько раз всё проходило неплохо, аттракцион был что надо. Но в четвёртый раз каша под действием земных сил прямо на голову нашему клоуну и прилетела. И оказалась она не такой и вязкой. Вот дальше смеху было много. Все принялись фотографироваться с незадачливым циркачом-фокусником. А картинка была очень запоминающейся.

Представьте себе молодого человека в фирменном костюме, белоснежной рубашке, тёмно-синем галстуке, а по его голове стекает вкусная манная каша с комочками, желтовато-молочная, как в нашем детстве…

Три чуда…

Встал. Выпил чашку чая. Дошёл по морозцу до метро. Всего две станции. У меня распланирован весь день. Сначала в музей-квартиру М. Горького, потом к писателю А. Толстому и, конечно, попасть на концерт классической музыки…

Морозец крепчал, и пешая прогулка по Большому Никитскому проспекту оказалась не такой прозаической. По дороге встретился музей искусства востока, который мог спутать все планы. Очень хотелось с мороза в тепло и уют… Но ноги шагали и шагали, лицо горело и алело, а вокруг были потрясающие виды. Москва под небольшой снежной шубой очень красива. Белоснежные здания, покрытые тонкой вуалью, кажутся ещё более величественными и непреступными.

На Большой Никитской улице затерялась средь многоэтажек домовая церковь семьи Суворовых, а ещё чуть дальше и сам небольшой скромный домик желтоватого цвета с неброской вывеской «Здесь жил Суворов». Случайные прохожие повели меня абсолютно не в том направлении. В результате я попал на Поварскую улицу, удаляясь от намеченного мною музея Максима Горького. Помогла пара пожилых людей, прогуливающихся по заснеженной и нечищеной улице.

– Вы откуда, молодой человек, не москвич?

– Из Краснодарского края, из Ейска…

– Мы вам покажем, где находится музей…

– Я вас догоню, сфотографирую памятник Бунину, и догоню…

Несколько кадров, и бегом за моими спасителями. Старичок по-отечески обнял меня за плечи.

– Вы находитесь в историческом месте. По этим улицам ходили Суворов, внучка Сталина – Алилуева и Якубович, кстати, он наш сосед. А вот в этой церкви венчались Пушкин и его будущая супруга Наталья.

Они показали мне дом, в котором жил Максим Горький, холодно отнеслись к новому изваянию, которое появилось на перекрёстке улиц и олицетворяло встречу в беседке молодого поэта с невестой…

Мы гуляли по заснеженным улицам около часа, а потом долго прощались. Мороза не чувствовалось, беседа была познавательной и интересной. После расставания семейная пара повернула обратно по дороге к своему дому, в котором на соседней лестничной клетке живёт шоумен Якубович.

Около кассы меня встретила радостная бабушка с широкой улыбкой:

– Ура, вы четвёртый. Вчера у нас было всего три посетителя, а сегодня уже на одного больше…

Дом, в котором творил последние годы Горький стал для меня открытием. Таких архитектурных шедевров в мире больше нет. Загадки и тайны в каждом элементе декора. Экспозиция о великом писателе лишь стала небольшим дополнением к той эстетике, которая окружала. Полуторачасовое погружение в мир модерна и классики советской прозы завершилась в гардеробе. Уже надев на себя тёплые вещи и собрав в рюкзак пожитки, я вдруг услышал голос гардеробщицы:

– Вы, я вижу, не москвич, а то я москвичей не очень люблю?

– Я из Краснодарского края, из Ейска.

– Сразу поняла, что вы не местный. Пойдёмте со мной, я покажу вам тайны этого дома.

Женщина взяла меня за руку и повела. Сначала мы стояли у таинственного витража, который с разных ракурсов дарил абсолютно неповторимые картины восхода солнца и ночных пейзажей с узким серпом луны. Потом разглядывали потолок, украшенный волшебной лепниной с красивыми улитками… В доме обнаружились таинственные животные в виде необычных ламп, двери со своими секретами, окна, погружающие в атмосферу московской зимы… По окончании нашей экскурсии женщина вынесла мне книгу о музее.

– Это последний экземпляр, и я его хочу вам подарить…

Книжка была как нельзя кстати. В музее закрыли лавку с сувенирами, и приобрести буклет просто не предоставлялось возможности…

Очередным культурным событием стал для меня музей-квартира Алексея Толстого. Мне разрешили фотографировать, и я без стеснения проходил от одного экспоната к другому, получая неплохие изображения. Но в кабинете писателя меня поразили гипсовые маски. Одна очень узнаваемая, посмертная маска Пушкина, а вторая безобразная, корчащегося и опухшего человека. Это была прижизненная маска Петра Первого. Меня заинтересовало месторасположение экспонатов, но хранительница музея пояснений не дала, а пригласила научного сотрудника.