Изнанка желаний. Книга первая

– Потом, всё потом. А сейчас бери шлем, – какой-то механоид подлетел и вручил Дрюму шлем. – И не переживай, это не займёт много времени. Будь душкой, Дрюм, помоги мне.

– Ладно, – согласился Дрюм, понимая, что Селена от него просто так не отстанет. – Что мне делать с этим шлемом?

– Что делают со шлемами? Надевают их на голову, конечно! Подожди, не так – другой стороной. Вот так, да. – На экране интерфейса Селены появились какие-то надписи, Дрюм даже увидел себя, вращающегося вокруг своей оси. – Заходи в сферу.

– Может, ты объяснишь, что за симуляция? – спросил Дрюм, входя сферу перед ним. – А то как-то неуютно от этого.

– Вот не думала, что храбрый навигатор способен бояться, – захихикала Селена.

– Страх возникает как реакция на опасность для тела, – всплыли в памяти Дрюма подходящие слова. – В моё тело и личность заложено переживание страха, но как искусственный ограничитель. Например, если я вдруг захочу прыгнуть на главный проспект или обследовать поля антиматерии без костюма, то мне придётся увидеть множество образов, намекающих на нецелесообразность этих действий.

– А вот меня всегда пугает, когда ты начинаешь о себе говорить как какой-то механоид, – Селена чем-то расстроилась, но это длилось недолго. – Ладно, хватит занудствовать, Дрюм. Просто маленькая тренировочная симуляция арены для триптолгов.

– Кого? – спросил Дрюм, но сфера закрылась, и даже если Селена что-то ответила, он этого уже не услышал, а спустя мгновение эгум оказался в иной реальности.

Загрузка симуляции начинается с формирования дополнительной памяти. Это что-то вроде пузыря воспоминаний, к которому подключается сознание. После этот пузырь помещается в виртуальное тело и открывается возможность глобальных настроек. Сейчас настройки были заданы в случайном порядке, видимо, Селена хотела протестировать другой аспект симуляции.

Дрюм осознал себя триптолгом. Шестируким мохнатым силачом, родившемся в свинцовых прериях метанового гиганта, который его предки прозвали Стург. И в то же время Дрюм осознавал себя эгумом. Обе реальности походили на иллюзорные картинки, а он просто выбирает, в какую картинку смотреть. И сейчас иллюзия триптолга затянула в себя внимание Дрюма.

Дрюм осмотрел своё тело: шесть рук, жёсткая шерсть из какого-то металлического волокна. Ему трудно было определить рост, разве что по размерам комнаты, где он очутился. Тренировочные снаряды, скамейка и дверь, в которую он мог пройти только пригнувшись. Дрюм подошёл к снаряду – это был манекен какого-то существа с множеством конечностей. Дрюм почувствовал, как внутри него формируется импульс и вырывается вместе с криком. Руки хотели хватать, рвать, крутить, давить и он позволил это им сделать.

Триптолг Дрюм нещадно избивал манекен, и по мере этого процесса он лучше чувствовал своё новое тело. Ярость улеглась, точнее, распределилась по каждой клетке и вибрировала в боевой готовности. Дрюм повернулся к двери, и та открылась. Освободился путь через тёмный коридор прямиком на арену. Дрюм сначала пошёл, а потом понял, что ему хочется скорости, и тогда триптолг побежал.

Арена встретила Дрюма чёрной тишиной и полным отсутствием гравитации, из-за чего тело триптолга, ускоренное инерцией бега, закружилось в пустоте. В сознании возникла подсказка об изменении режима видения. Дрюм заморгал и, постепенно, тьма разошлась фиолетовыми волнами.

Триптолги не воспринимали отражение фотонов, поскольку свет не пробивался через оболочку висмута, которой была покрыта вся планета. Зато триптолги были чутки к отражению гамма-лучей, через которые они ощущали пространство вокруг себя. А вместе с ворсинками их шкуры, улавливающей широкий диапазон волн, триптолги могли воссоздавать чёткую картину происходящего вокруг.

В фиолетовой сфере арены Дрюм обнаружил движение. Сгусток чего-то золотистого двигался в его направлении. Дрюм сконцентрировал внимание на сгустке. «Гидроблюм, – пришло к нему откуда-то знание. – Мутагенное сознание, использующее воду как инструмент». Существо замерло в нескольких прыжках от Дрюма. «Что дальше?» – подумал триптолг Дрюм.

– Приветствую вас на арене! – прозвучал глубокий голос со всех сторон. – Сегодня вас ждёт битва между триптолгом и гидроблюмом. Совершенный убийца и неуязвимая форма жизни. У каждого своя причина боя. Триптолг отстаивает право своего мира на воплощение. Гидроблюм следует священной миссии жизни. Бой до полной дезинтеграции. Главное правило поединка – победить первым. Каждые триста секунд арена будет меняться, пока не превратится в чёрную дыру ровно через тысячу секунд. Готовы? Тогда начали!

Не успел Дрюм осознать весь смысл сказанных слов, как арена превратилась в химический суп из кислот, газов, раскалённых металлов и шаровых молний. Он всё это моментально идентифицировал, как и то, что гидроблюм принял кристаллическую форму и нёсся прямиком на него. Без особых усилий Дрюм взмахнул нижними руками, средними схватил ядовитые булыжники, а верхними прикрыл ожидаемую зону поражения.

Когда гидроблюм врезался в блок Дрюма, тот мгновенно соединил руки с булыжниками, и кристаллическая форма гидроблюма рассыпалась на мельчайшие осколки. Ядовитые брызги проникли в гидроблюма, но тот никак не среагировал. Триптолг прокрутился на месте и принял атакующую стойку.

«Однако что атаковать? – задумался Дрюм. – Надо собрать осколки вместе или вынудить его поменять форму. Только вот какую? Как вообще дезинтегрировать воду?»

Пока Дрюм размышлял над планом дальнейших действий, гидроблюм вновь инициировал атаку. Частично испарившись, он окружил Дрюма со всех сторон и намеревался ошпарить триптолга. Дрюм почувствовал угрозу и вместо атаки прыгнул в сторону от сгущающегося вокруг него пара. Гидроблюм среагировал на маневр триптолга, принял жидкое состояние и швырнул всё, до чего дотягивался, в Дрюма. Триптолгу оставалось лишь свернуться в шар и принять удары от многочисленных камней, электрических разрядов, огненных вспышек и сонма болезненных частиц малопонятного происхождения. Шкура триптолга выдержала атаку. Но показатель здоровья значительно снизился.

«Если он не перехватит инициативу, то…»

Дрюм поймал себя на мысли, что вовлечён в драку, которой не искал. И вместо следующего порыва броситься на врага Дрюм внутренним усилием переключился из состояния триптолга в состояние эгума. Теперь он хуже ощущал новое тело, но имел доступ к своему собственному арсеналу способностей.

Тем временем арена изменилась. Эгум в теле триптолга и гидроблюм, готовый к новой атаке, оказались в открытом космосе, между двумя звёздами. В этом небольшом клочке пространства бушевали гравитационные бури. Одно неосторожное движение, и тебя закрутит, завертит и раздавит гравитация. Дрюм не мог видеть гравитационные потоки, но его эфирное чутьё подсказало направление движения. Эгум послал телу триптолга указание двигаться, и оно среагировало.

Подобно серфингисту, триптолг скользил по волнам гравитации. Вверх, вниз, в любую сторону, на огромной скорости, чтобы избежать атак гидроблюма и получить время для разработки плана собственной победы. У противника Дрюма случилась неприятность: гравитационная воронка засасывала в себя любую форму, которую тот принимал.

«Попал в капкан», – отметил Дрюм и тут же воспользовался своим шансом. Дрюм нашёл орбитальные потоки гравитации, так, чтобы оказаться вне досягаемости действия воронки и в то же время иметь возможность атаковать, и дал команду на дистанционную атаку.

Триптолги использовали гамма-излучение подобно локатору, чтобы видеть пространство. Но если направить это излучение на маленькую форму воды, то есть шанс, что она испарится, особенно под давлением гравитационных сил. Таков был план. Кто же знал, что капкан, в который попал гидроблюм, был ловушкой для Дрюма?

Вместо дезинтеграции гидроблюм принял форму ионного льда – твёрдой и горячей структуры. И этот горячий лёд был моментально выброшен из гравитационной воронки, а через несколько мгновений он прошёл сквозь тело триптолга.

Дрюм почувствовал ужас тела триптолга, которое только что потеряло три конечности – две правые руки и ногу. В таком состоянии надеяться на победу будет слишком оптимистично. Раны триптолга быстро заросли шерстью, сигналы болевых рецепторов подавил гормональный коктейль. И всё же нарушилась координация, сейчас так просто гравитацию не оседлать. И тогда Дрюм сконцентрировался на интуитивном восприятии.

Своей эфирной сущностью Дрюм почувствовал колебание потенциалов, он увидел, как гидроблюм перебирает варианты атаки, увидел, что все варианты будут фатальны для триптолга. Он увидел математическую суть гидроблюма. То, как это существо обращалось с потенциалами событий, было следствием расчёта вариантов. А это то, что это делает только одно знакомое ему существо – лакер, специалист по вероятностям. Иллюзия симуляции пошатнулась, и Дрюм осознал, что гидроблюм управляется Селеной.

Они чем-то похожи – эгум и лакер. Они взаимодействуют с потенциалами. Только если для лакера это интеллектуальный способ вычислить вероятность событий и выбрать оптимальное, то для эгума сами потенциалы, возможные события – это часть его сущности. Сонастраиваясь с потенциалами, Дрюм способен почувствовать вариант, который приведёт его к жизни. Селена – прекрасный лакер, с интеллектом, которым можно восхищаться. А он эфирный гуманоид и тоже кое-что может.

Дрюм расширил своё восприятие за пределы симуляции. Возможно, это жульничество, метагейминг, но раз он может такое сделать, то почему бы и нет. Эгум сфокусировался на потенциалах внутри лаборатории. Почувствовал их, а затем нашёл тот вариант, который сам просился воплотиться, настойчивый и яркий. Дрюм подхватил его и позволил событиям реализоваться.

Триптолг прыгнул в гравитационную яму как раз в тот момент, когда его голову должен был пронзить паровой луч. Из гравитационной ямы, которая основательно помяла триптолга, он сместился к краю арены и спокойно стал ждать. Гидроблюм предпринял несколько попыток добраться до триптолга и замер. До смены локации ему не успеть. И тут гидроблюм завибрировал. Из тела триптолга стали поступать сигналы о потере жидкости. Каким-то образом гидроблюм впитывал в себя весь водород.

Из последних сил триптолг двигался в противоположную от гидроблюма сторону. Возможно, ещё несколько секунд, и поединок завершился бы. Однако локация сменилась. Вся арена покрылась зелёными искрящимися сферами регенерации. Триптолг дотянулся до одной из таких сфер, и его тело моментально начало процесс восстановления.

Сначала вернулась жидкость. Триптолг схватил другую сферу – затянулись раны. Дрюм направил триптолга к большой сфере. Гидроблюму восстановление не требовалось, но и ждать, когда триптолг исцелится, жидкий убийца не стал. Ледяные брызги, обжигающий пар, удушающие волны обрушились на триптолга со всех сторон. Этого было недостаточно. Дрюм достиг большой сферы, и потерянные в начале схватки конечности вновь отросли.

Триптолг ощетинился и зарычал. Тело рвалось в бой. Дрюм еле сдерживал его порывы. Сейчас, когда триптолг исцелился, сознание Дрюма захлестнули ярость, чувство силы и желание разорвать обидчика. Только вот как объяснить симуляции, что обидчик неуязвим, и самое главное сейчас – это дождаться появления чёрной дыры. Триптолг делал шаг вперёд, Дрюм своим намерением разворачивал его назад, и вместе они избегали атаки гидроблюма, хватая зелёные сферы, чтобы держать здоровье на максимуме.

Время вышло. До появления чёрной дыры сто секунд и одно мгновение, пока их тела будет засасывать бездонная космическая пропасть. Темнота. Триптолг вновь подсветил пространство. В фиолетовой сфере Дрюм различил мерцающий силуэт гидроблюма и отпустил триптолга в атаку. Дикий шестирукий зверь бросился к цели. Вместо ударов по воде триптолг разинул пасть и в одно мгновение поглотил гидроблюма.

В такой ситуации смерть триптолгу обеспечена. Гидроблюм моментально закрутил органы триптолга в водоворот, переломал костные структуры, но Дрюм чувствовал, что триптолг жив. Ему осталось продержаться совсем чуть-чуть. Не победить, нет. Это невозможно. Но и не проиграть. Гидроблюм вырвался из почти мёртвого тела. Секунда, ещё одна. Чёрная дыра. Дрюм осознал последний миг жизни триптолга. Радость и обида. А потом всё, что было на арене, исчезло в чёрной дыре.

Пауза между выходом из симуляции продолжалась всего несколько мгновений. Дрюм видел, как пузырь памяти триптолга растворяется, и на его место возвращается искусственная личность эгума. Разве что в этой искусственности появилась искорка чего-то настоящего. Дрюм наблюдал за живым трепетом искорки, пока поток смыслов не погасил её окончательно.

– Тебе понравилось? Ну, скажи, что понравилось, – услышал Дрюм голос Селены прямо у своего лица. Девушка разглядывала навигатора почти в упор. И тут же отпрянула, когда Дрюм открыл глаза. – А ты хитрый, Дрюм. Устроить ничью с гидроблюмом. Расскажи, как ты это сделал?

– Я бы чаю выпил для начала, – умоляюще отозвался Дрюм.

«О да, он бы сначала выпил чаю, а потом бы завалился в медитацию на пару циклов, а потом обязательно бы сочинил красивую поэму о своих подвигах на арене, – неожиданно вмешался Поппи. – Или даже написал картину».

– Правда? – искренне удивилась Селена. – А меня ты бы смог нарисовать?

– Не буду я никого рисовать. У меня сейчас… Эй. Погоди-ка. Ты его слышишь? – Сколько ещё сюрпризов обнаружит Дрюм под своей дверью повседневности.

– Кого, Поппи? Конечно, слышу! – Селена спрыгнула с кресла и забрала у механоида чайник, который тот только что принёс. Достала чашки и налила в них напиток. – Вот, держи. Как и у всех лаборантов, у меня стоит ретранслятор. Оглянись – тут повсюду механоиды. Я с ними общаюсь. И чему ты так удивляешься?

– Да так, не важно, – Дрюм не хотел рассказывать о том, что Поппи, как выяснилось, может выражать мнение самого Цимцума. И всё же он был удивлён, что его ментальный попутчик может досаждать не только ему. Селене же он объяснил так: – Просто подумал, что ты мысли научилась читать.

– Надо будет – научусь. Только неблагодарная и скучная эта затея. – Селена передала чашку с чаем Дрюму, а сама вернулась в кресло. – Ты только представь, живое существо производит порядка ста тысяч мыслей в цикл. И каждая мысль сцеплена с воспоминаниями, чувствами, эмоциями, набором уникальных ассоциаций. А это значит, что если ты подумал простую мысль, например: «Мне нравится зелёный», то мне, чтобы понять эту мысль, надо будет узнать весь спектр твоих воспоминаний о зелёном и понять, какой именно зелёный ты имеешь в виду. Да-да, это важно. Кто-то думает «зелёный», хотя цветов никогда не различал, и для него это скорее ощущение кожи, чем реакция оптических сенсоров. Погоди, это ещё не всё. В примере есть оценочное суждение – «мне нравится». А это значит, что для понимания мысли потребуется твоя личная шкала оценок от «мне нравится этот зелёный, детка» до «мне нравится, раз вы так хотите». И как, ты думаешь, мыслечтец всё это осознает? Как по мне, проще выбить ответы парочкой триптолгов, чем вечность расшифровывать мысли.

– А как же тогда это делает Поппи? – удивился Дрюм и тут же представил себя стоящим среди множества потоков информации в виде элементарных сигналов «да» и «нет», точка – тире, единица и ноль. Потоки складывались в символы, символы соединялись в образы, образы перетекали в мысли, мысли оформлялись в идеи, идеи в хаотично упорядоченной гармонии исполняли понятный только им танец. Одна из идей почувствовалась Дрюму странно знакомой. Только Дрюм захотел присмотреться к этой мысли, как взгляд его прояснился, и он с лёгким недоумением обнаружил перед своим лицом любопытную мордашку Селены.

– Ты чего это наяву грезишь? – строго спросила Селена, правда, глаза выдавали, что она скорее смеётся, чем ругается.

«Некоторые ответы не передать словами, боюсь, наш навигатор получил послание от Цимцума», – пояснил Поппи.

– И что в нём было? – уже осторожнее спросила Селена.