Доктор Данилов в Склифе

– Народ везде ехидный, это защитная реакция.

– Вы рассуждаете как психолог, то есть – психиатр.

Данилова передернуло от нахлынувших воспоминаний.

– И помните – мы, токсикологи, будь то приемное, реанимация или отделения, поддерживаем друг друга. Мы – если не семья, то, во всяком случае, корпорация. Поэтому презрительные отзывы о коллегах, всякие там намеки в других корпусах или на общей конференции у нас не приветствуются. Считаете, что ваш коллега не прав – скажите ему об этом. По каким-то причинам не можете сказать ему – скажите заведующему отделением. Но не говорите об этом травматологам, чтобы они потом не язвили на эту тему. У всех свои проблемы, токсикологи занимаются токсикологией, травматологи – травматологией, а гинекологи – гинекологией. И каждый не прочь позлословить на чужой счет. В чужом глазу соринку, как известно, видим… Да, вот еще – у нас тут существуют кое-какие традиции, которые установились исторически, и мы их соблюдаем.

– Какие именно традиции? – поинтересовался Данилов, но заведующий отделением не стал углубляться в пояснения.

– Разные… – неопределенно ответил он, сказав на прощание: – И ни в коем случае не опаздывайте на пятиминутки! У нас они начинаются относительно рано – в восемь пятнадцать!

Данилов так и не смог определиться, нравится ему Марк Карлович или нет. С одной стороны, вроде бы нормальный мужик – не зазнайка и не идиот. Немного занудлив, есть такое дело, но кто из начальства этим не грешит? С другой стороны, было в поведении заведующего приемным отделением что-то такое, неуловимое, но настораживающее. Словно предупреждающее: «Будь осторожен!» или «Соблюдай дистанцию». «Человек с вопросом», – сказал бы о Марке Карловиче друг Данилова, Игорь Полянский. Не с загадкой, а именно с вопросом.

Данилову быстро надоело «разгадывать» заведующего приемным отделением. Долго с ним не работать, а два-три месяца потерпеть можно.

Данилов вернулся в ординаторскую приемного отделения и продолжил дело, от которого его отвлек вызов к заведующему. Дело было важным и нужным – изучение списка внутренних телефонов. Проработав много лет в скорой помощи и тысячу раз, нет, какое там тысячу, больше, много больше раз привозя больных в Склиф, Данилов тем не менее плохо представлял, какие отделения существуют в НИИ Скорой помощи. Кроме того, пора было представлять, какое отделение в каком корпусе находится. Несолидно сотруднику бегать по двору и спрашивать у встречных: «Простите, вы не подскажете, где находится отделение гастроэнтерологии?» Срамота.

– Там «скорая» приехала, доктор.

Дежурную медсестру звали Таней. Возраст – между тридцатью и сорока, крашеная блондинка, хирургическая «пижама» кокетливо подогнана по фигуре. Фигура ничего, в тонусе, то ли спортом занимается Таня, то ли просто ест помалу.

Данилов оторвался от списка и пошел принимать своего первого больного в Склифе.

«Скорая» привезла молодую женщину двадцати шести лет с диагнозом «Отравление парами ртути».

– Взяли из дома, – сообщил пожилой врач, – разбила градусник, стала подметать осколки, вдруг закружилась голова и появились рвотные позывы. Давление и пульс в пределах нормы, состояние стабильное, но головокружение сохраняется…

Женщина сидела на кушетке и выражала мимикой и жестами, что ей плохо, очень плохо, совсем плохо, а бездушные врачи, вместо того, чтобы заниматься ею, болтают о каких-то пустяках. Данилову хорошо был знаком такой тип людей. Томный взгляд умирающего лебедя, картинные жесты, склонность мгновенно срываться на крик, а то и на визг.

«Отравилась летом, когда открыты окна? – про себя усомнился Данилов. – И так скоро – разбила градусник, взяла веник и – на тебе…»

Врач «скорой», должно быть, угадал его мысли:

– За что купил, за то и продаю. Жалобы есть, разбитый градусник сам видел…

– Я понимаю. Данилов принял.

Данилов расписался в карте вызова и занялся пациенткой. Расспросил, измерил давление, оценил пульс, вгляделся в зрачки, попросил показать язык, пальпировал живот, не забыл обратить внимание и на наличие отеков на ногах.

– Последние месячные когда были, Юлия Сергеевна?

– Давно, – простонала женщина, – больше двух месяцев. Но у меня вообще с этим делом никакого порядка… А что?

– Не исключено, что вы беременны, – ответил Данилов. – Вполне возможно, что именно беременность стала причиной головокружения и рвоты. Вы же подметать сразу же стали?

– Сразу, – подтвердила пациентка. – А для того, чтобы отравиться ртутью, ею надо неделю дышать?

– Да нет, зачем же неделю? – Данилов пожал плечами. – Но и не так, чтобы прямо сразу. Я пока положу вас в приемное отделение, возьмем мочу на анализ, гинеколог вас посмотрит, а после определимся, что и как.

– Надо так надо, – вздохнула пациентка. – Только укол сделайте какой-нибудь, а то мне так плохо. Голова просто раскалывается.

– Так раскалывается или кружится? – уточнил Данилов.

– И кружится, и раскалывается. Разве вы не видите, как мне плохо?

– Тех, кому хорошо, к нам не привозят. – Данилов ободряюще улыбнулся страдалице. – Сейчас сделаем укол, полежите, и вам станет лучше.

– Дай-то бог!

Данилов распорядился насчет госпитализации, анализов и укола и ушел в ординаторскую – звонить гинекологам.

– Какая причина? – при словах «нужна консультация» в голосе женщины, снявшей трубку, тотчас же появились нотки недовольства. – Если кровотечение, то везите в наш приемник…

– Подозрение на беременность.

– А что с ней вообще, если она не кровит?

– «Скорая» поставила «отравление ртутью»…

– Срок?

– Два месяца, предположительно.

– Так в чем же дело? Занимайтесь своим отравлением, а затем отправьте ее в консультацию по месту жительства!

– Надо провести дифференциальную диагностику. Возможно, никакого отравления нет, а все симптомы…

– Нет, так отпускайте ее на все четыре стороны! Зачем вам гинеколог?

– Затем! – терпение Данилова иссякло. – Для консультации.

– Я так и не поняла, с какой стати я должна тащиться к вам…

– Приходите, я объясню на месте.

– А вы, собственно, кто? Что-то мне ваш голос незнаком.

Данилов назвался и в свою очередь спросил, с кем он разговаривает.

– Тишакова моя фамилия! – представилась собеседница.

– Так что насчет консультации?

– Приду, если вам так приспичило! – В трубке послышались короткие гудки.

«Если тут каждого надо так уговаривать, то от телефона не отойдешь, – подумал Данилов. – И разговаривают так, будто я им должен. Дела… Интересно бы знать, что на этот счет думает заведующий гинекологией?»

Данилов заглянул в список телефонных номеров, лежавший под стеклом на столе, и прочел там: «Отделение острых гинекологических заболеваний. Заведующая – Тишакова Нина Дмитриевна».