S-T-I-K-S. Реинкарнация

– Нисколько, назови имя и фамилию! – оглушающе громко крикнул он. – Или просто ускорься и отбери пистолет с фонарем! Докажи, что ты – Умник!

Макс лихорадочно размышлял. Любой психолог посоветовал бы медленно пойти навстречу, произнося нейтральные успокаивающие фразы. И это, наверное, сработало бы на Земле, где монстры не ходят по улицам, а оружие не является таким же обязательным атрибутом, как смартфон.

В Стиксе люди были другими. Он не знал, на что способен Грин, не понимал, какие отношения связывали его с Умником, и не мог рисковать, применяя шаблонные подходы.

– Пообещай не стрелять до тех пор, пока не выслушаешь меня до конца, – медленно, почти по слогам произнес Максим и бросил рюкзак на пол, – я все объясню!

– Теперь автомат: бери за ствол правой рукой, снимай с шеи и клади на пол прямо перед собой, – уже спокойнее приказал Грин.

Максим положил автомат под ноги Грину. Он не видел собеседника, но воображение нарисовало худощавую фигуру с пистолетом в вытянутой вперед правой руке и фонарем в левой.

– Медленно повернись, закрой засов, положи руки за голову и садись на диван, – Грин указал лучом фонаря на старую кушетку, стоящую у стены слева от входа.

Максим дрожащими руками взялся за металлический шкворень, подавив инстинктивное желание бежать, и закрыл дверь, отрезав себе путь к спасению.

– Отлично, теперь сядь, – луч фонаря переместился, освещая пространство перед кушеткой.

Пружины неприятно скрипнули, Максим облокотился на холодную стену и почувствовал, что по спине струятся ручейки пота. Грин взял брошенный Максом рюкзак, отстегнул карабин автомата и сел в кресло напротив. Темнота скрывала его лицо, и оставалось лишь догадываться о том, что он сейчас чувствует и собирается предпринять.

– Ускориться ты неспособен, что и требовалось доказать, – сухим и безжизненным голосом произнес Грин, – это нормально для нуба. Осталась последняя опция – назови мое имя и фамилию.

– Я не Умник. По крайней мере, не тот человек, которого ты знал до сегодняшнего дня.

– А что случилось с ним? – голос Грина ощутимо дрожал и срывался на крик.

– Умник мертв, – коротко сообщил Макс и запоздало подумал, что такая формулировка звучит весьма двусмысленно.

Он собрался рассказать, что виновником смерти его двойника является кусач, но тишину разорвал грохот выстрелов.

ГЛАВА 5

Три или четыре пули ударили в стену позади Макса, осыпав его шрапнелью из кусков штукатурки. В ушах зазвенело от оглушительного грохота, левый висок резануло от боли, и по лицу потекла струйка крови. На этот раз страха не было, лишь выплеск адреналина заставил сердце биться чаще. Во вдруг наступившей тишине оно стучало африканским тамтамом.

Фонарь упал, покатился по полу, и желтый луч заметался, отбрасывая ломаные тени. Сгорбленный, с поникшими плечами и пистолетом в полуопущенной руке, Грин застыл посреди комнаты, вперив в пол взгляд блестящих от слез глаз. Постояв так некоторое время, он посмотрел на Макса и молча подошел к старому деревянному буфету.

Раздался скрип открываемой дверцы, и в его руках появился графин, наполненный темной жидкостью. Грин достал два граненых стакана, тускло сверкнувших в свете умирающего фонаря и неспешно их наполнил. Он деревянной походкой направился к дивану, сел рядом с Максом и протянул ему бокал. В ноздри ударил терпкий и насыщенный запах домашнего вина. Грин, не чокаясь, выпил, поставил стакан на пол, приложил ладони к вискам и, облокотившись на стену, закрыл глаза.

– Как умер Умник? – ровным голосом спросил он.

– Его убил кусач, – ответил Максим и пригубил вино.

– Расскажи мне, как все произошло, – тихо попросил Грин, не открывая глаз.

Максим поведал историю своего появления в Стиксе и смерти Умника нарочито будничным тоном, удерживаясь от эмоциональных оценок и скоропалительных выводов. Он снова положился на свою интуицию и не упомянул о таинственной незнакомке, спасшей ему жизнь, потому что Грин явно не знал о ее визите.

В измененной им версии событий кусач убил Умника, уже будучи расстрелянным в упор. Макс пытался отслеживать реакции Грина, но в течение всего рассказа парень сидел, не открывая глаз, и медленно раскачивался взад и вперед. Когда Максим замолчал, в воздухе повисла тягостная пауза.

– Значит, ты – реинкарнация Умника, – Грин нарушил тишину и повернул голову, оценивающе оглядев Максима.

– Можно сказать и так. Но это вопрос терминологии. По сути я – Умник из прошлого, еще не обремененный годами жизни в Улье. Насколько похож на него – не знаю, если я правильно понимаю, мы с ним из разных, хотя и схожих миров.

– Почему-то я вспоминаю одинаковые картинки из детских журналов с предложением найти десять отличий, – ирония Грина явственно отдавала горечью. – Сложно видеть перед собой тебя как две капли воды похожего на Умника, но при этом не видеть его в тебе.

– Попробуй увидеть во мне меня, – предложил Макс, не отрывая взгляда от ставших почти черными глаз Грина. – Не ищи сходства или различия.

– Главное отличие в том, что ты жив, а он мертв! – Грин отвернулся и закрыл глаза ладонями, пряча слезы. – И этого я понять не могу! Он был одним из самых сильных клокстоперов в Стиксе, мог находиться в режиме ускорения до трех минут! Для него даже дюжина кусачей не были проблемой, он бы расправился с ними играючи без оружия, только с твоей сраной битой в руках, не говоря уже об автомате!

– Собственная смерть могла быть частью его плана или случайностью, – предположил Максим.

– Я не могу представить себе подобный план даже гипотетически, – ответил Грин, облокотившись на стену и запрокинув голову. – А в случайности вообще не верю. И еще одна нестыковка: зачем давать тебе белую жемчужину, чтобы через некоторое время убить?

– Что это за жемчужина?

– Она позволяет зараженному стать иммунным, если принять ее в первые часы нахождения в Улье. Здесь это самый дорогой ништяк.

– То есть, он меня спас, угробив целое состояние? – уточнил Макс с сомнением в голосе.

– Да, для того чтобы чуть позже убить, – ответил Грин, горько усмехнувшись. – Ты сам в это веришь?

– Звучит нелогично, согласен, – Макс поставил стакан с недопитым вином на пол и вытянул ноги вперед, немного расслабившись. – Возможно, нам неизвестны какие-то важные обстоятельства, которые могут пролить свет на всю эту странную историю. Он говорил о каком-то эксперименте, связанном с выходом из Улья, о том, что я – идеальный подопытный, потому что у нас одинаковая ДНК, даже интересовался моим самочувствием после приема таблетки, как он ее назвал.

– История звучала бы вполне правдоподобно, если бы речь шла о черной или красной жемчужине, – задумчиво сказал Грин, – но белая совершенно безопасна.

– По мне – хоть зеленая, – Макс вопросительно посмотрел на собеседника. – Я все равно не понимаю, о чем ты говоришь.

– О Стиксе я все расскажу завтра, – Грин поймал его взгляд и скривил губы в подобие усмешки. – Тебе еще надоест слушать мои рассказы. Да и сам Улей надоест до чертиков. А про выход из Стикса, которым был одержим Умник, мы еще наговоримся до икоты. Пока же просто поверь мне: испытывать белую жемчужину на ком-либо – абсолютно бессмысленная затея.

Максим замолчал, потому что версии у него закончились, и с опаской наблюдал за Грином.

– А еще он переодел тебя в свою форму, значит, планировал инсценировку собственной смерти, – Грин с сомнением пожал плечами. – Для чего использовать твою личность как прикрытие?

– Он сказал, что очень устал и хочет спокойствия и безопасности, хочет на пенсию…

– Спокойствия и безопасности? В Стиксе? – Грин округлил глаза от удивления. – Фил сказал бы на это что-то вроде: «Не смешите мои седые яйца»!

– Тогда остается лишь один вариант: рядом с тобой сидит все тот же Умник, и вполне успешно выдает себя за меня, – Макс усмехнулся и натолкнулся на холодный вопросительный взгляд Грина.

– Ты пытаешься мной манипулировать? Привязать к себе эмоционально, чтобы я постоянно сомневался и искал в тебе его черты?

– Их даже искать не нужно, – Макс порывисто прижал руки к груди, – мы с ним разные сборки одной и той же личности. Именно поэтому я хочу, чтобы ты поверил и осознал: я – не Умник.

– Я заподозрил это буквально в первые минуты общения с тобой, – сказал Грин с легкой насмешкой в голосе. – Внешне ты его копия, но есть множество мелких отличий: жесты, мимика, интонации, манера общения. Какое-то время я сомневался, думал, что Умник не похож на себя, потому что размышляет над какой-то проблемой, и мыслями где-то очень далеко. Я общался с тобой все более и более раскованно, даже наглел и не слышал привычных в таких случаях отповедей. А когда ты взял в руки автомат, все сомнения исчезли окончательно. От тебя пахло страхом.

– Я и сейчас боюсь, – честно признался Максим, ища понимания в темно-зеленых глазах.

– А еще ты прокололся с Oxxxymiron, – взор Грина источал сарказм. – Умник не слушал рэп, и при всем желании не смог бы поправить искаженные мною слова песни, да еще и прочитать ее. В этот момент я окончательно убедился, что ты – самозванец!

– Я заметил, что перед боем с бегунами твоя манера общения резко изменилась, – подтвердил Максим, – ирония стала острой, временами даже жестокой.