Пионерский некрополь

– А почему у тебя имя такое странное? – спросил Антон.

– Не странное, – ответила девочка, – У меня папа из Латвии. Поэтому и имя такое. Так мою бабушку звали.

– А что ты здесь делаешь?

Девочка не ответила, а подошла ещё ближе и, пристально глядя в глаза, спросила:

– Ты не знаешь, наши фашистов уже победили?

– Каких фашистов? – недоумённо переспросил Антон, – Ты это о чём?

– Ну, тех, которые напали на нас, – сказала Ирма и смущённо добавила, – Я всегда путаюсь со временем… Я почему-то всегда попадаю в какие-то странные места – то до, то после…

Антон удивлённо посмотрел на неё.

– До… После… Ты про войну, что ли? – спросил он.

– Ну, да! – отозвалась Ирма, – Про что же ещё?

– Так войны нет… – сказал Антон, – Когда-то давно была, но… Это было очень давно.

– Значит, сейчас войны нет? – спросила Ирма.

– Нет, – решительно ответил Антон, – А если бы и была, то меня, наверное, здесь бы не было.

– Почему?

– Ну, я же ещё ребёнок… Дети не воюют,– сказал Антон, – А у нас дом есть в Швейцарии, в горах – если бы была война, то мы бы туда уехали. То есть – я, мама и папа.

– В Швейцарию? – недоверчиво переспросила Ирма, – Там же капиталисты!

– Ну и что? – Антон сел поудобнее в постели, а девочка машинально присела на край кровати.

– То есть, как это «ну и что» ? – почти возмутилась Ирма, – А кто же тогда будет Родину защищать?

– Кто? – недоумённо пожал плечами Антон, – Ну, солдаты наверное… А мы бы точно в Швейцарию уехали – зачем нам какая-то война?

– Нет, погоди, – Ирма наклонилась вперёд и пристально посмотрела в глаза Антону, – Ты это серьёзно?

– Серьёзно, – ответил Антон, – Зачем нам война? На войне убить могут. А у папы есть дом в Альпах, и озеро там красивое есть неподалёку. Лучше уж там, чем на войне…

От возмущения Ирма даже вскочила с кровати:

– Как ты можешь такое говорить?! Ты, вообще, пионер?

Антон не совсем понял её гнев и примирительно сказал:

– Причём здесь «пионер»? Их уже давно нет…

– То есть, если враги нападут на нашу страну, – громко и чётко говорила Ирма, видимо, не расслышав ответа Антона, – Ты просто сбежишь в Швейцарию?

Антон только кивнул:

– Ну да, а что ещё можно будет сделать?

– А сражаться? – воскликнула Ирма, – А убивать врагов? А не сдаваться? Подожди… Ты сказал, что пионеров давно уже нет?

– Сказал, – кивнул Антон, – Я знаю, кто это такие были, я даже фильм про Тимура когда-то смотрел… Но их уже давно нет. Уже и СССР нет…

– Как это «нет»? – Ирма словно задохнулась от неожиданности и снова присела на край кровати.

– Ну, просто нет. Уже ничего такого нет, – ответил Антон, – Сейчас же девяносто пятый год – какие пионеры?

Ирма чуть-чуть наклонилась к Антону.

– Значит, сейчас тысяча девятьсот девяносто пятый год? – недоверчиво спросила она, – И волос у тебя нет, потому что ты в больнице, и у тебя рак?

– Да, – сказал Антон, – И, кстати, рак – это очень серьёзно, от него умирают.

– Я знаю, что очень серьёзно, – сказала Ирма, – У меня есть сводная сестра Тоня… У нас одна мама, но папы разные… Понимаешь? Так вот, её папу басмачи застрелили в двадцать втором году, в Самарканде. Вот это было серьёзно. А потом моя мама встретила моего папу, и они поженились…

– Так ведь рак – это тоже серьёзно, – ответил Антон, – Мне мама даже позавчера священника приводила…

– Чего? – недоверчиво сказала Ирма, – Попа, что ли?

– Ну, да, – кивнул Антон.

– Мракобесие! – воскликнула Ирма, – Ты так, и правда, помрёшь… Теперь мне всё понятно. Ладно, приду на могилку. Тебе каких цветов принести?

– Ты чего? – недовольно пробормотал Антон.

– Да ничего, – махнула рукой Ирма, – Ясно с тобой всё: если война – то в Швейцарию, если заболел – то на кладбище…

– А что ещё можно делать?

– Как «что»? – Ирма снова вскочила с кровати, – Бороться надо! Не сдаваться! Что там за рак у тебя такой?

– Ну… Там в крови есть такие белые тельца, которые… – неуверенно начал объяснять Антон, – То есть они размножаются, и их становится очень много, и… И крови получаеся мало кислорода, и тогда мне дышать трудно… Становится…

Мальчик замолчал, так как механизм болезни ему самому был не очень понятен.

– Это же твой организм! – воскликнула Ирма, – А значит, он должен тебя слушаться. Ты дай своему организму чёткий приказ. Вот скажи самому себе: «мой организм – это уникальная самовосстанавливающаяся система»! И всё – пусть он теперь сам выкручивается и борется с болезнью. Главное – никогда не сдаваться!

Антон пожал плечами и несколько раз негромко повторил: «мой организм – это уникальная самовосстанавливающаяся система». Никаких изменений он не почувствовал, но страх смерти, страх неизвестности, как ни странно, слегка отступил. Мальчик вдруг подумал, что, возможно, умирать – это не совсем обязательно…

– Главное, – сказала Ирма, – Главное – это самому поверить в выздоровление. Главное – не сдаваться. Если враги видят, что ты не сдаёшься, то они сами отступают. И вот поэтому мы всегда побеждаем и будем побеждать!

Антон с удивлением рассматривал девочку, толкавшую столь воодушевлённую речь.