Пионерский некрополь

– И-и-ирма-а-а-а!!! – мгновенно побледневшая девушка, с выпученными от ужаса глазами, метнулась мимо Антона в сторону ближайшего чердачного окна.

Остальные дети и другая девушка бросились следом за ней. Антон успел заметить, как тряслись губы у пробежавшего мимо Лужецкого.

Антон остался на крыше совсем один. Он рассеянно посмотрел в небо, но там уже не было никаких следов от сбитого бомбардировщика. Потом Антон снова, осторожно придерживаясь за поручень, глянул вниз. Оттуда, снизу, из темноты уже доносились какие-то голоса и мелькали лучи карманных фонарей.

– Вот так это было, – раздался совсем рядом голос Ирмы.

Антон вздрогнул и оглянулся. Девочка, как ни в чём не бывало, стояла возле него на крыше. Только взгляд у неё был грустный и какой-то отстранённый.

– Да… – растерянно пробормотал Антон, – Бедная Тоня… И твоя бабушка…

– И мама, – вздохнув добавила Ирма, – А папа погиб на фронте… Ещё осенью… Нам медаль прислали… Он наших в атаку поднял, а его немецкий снайпер убил…

– Так значит, ты умерла? – спросил Антон.

– А ты только сейчас это понял? – Ирма поёжилась, приподняла воротник пальто и посмотрела в ночное тёмное небо.

– А всё-таки мы его сбили, – сказала она.

– Так ведь это… – Антон на мгновенье замялся, – Ты просто упала с крыши… А самолёт сбили зенитчики…

– Ну и что? – Ирма удивлённо глянула на него, – Это же моя страна, мои зенитчики, это мой советский народ. И поэтому всё, что делаю я – это делают они, и всё что делают они – это делаю я…

Антону совсем не хотелось обижать девочку, но слова сами слетели с его языка.

– Но ты же умерла, – сказал он, – И войну выиграли без тебя, а ты мне тут про «не сдаваться», «бороться»… Ты же даже сама себя спасти не смогла!

Ирма снисходительно улыбнулась.

– Мне кажется, Антон, что ты просто дурак, – ответила она, – Только тебе об этом ещё никто не говорил… Да, я умерла, но сейчас я спасаю тебя. Потому что я – пионерка, и даже если ты и дурак, я тебе всё равно буду помогать. Пока ты сам не поймёшь… Что к чему…

Антону вдруг стало неловко.

– Ты это… Прости, – смущённо пробормотал он.

– Да ладно! – махнула рукой Ирма, – Просто ты не пионер, и поэтому не понимаешь…

– Так ведь нету уже пионеров, – вздохнул Антон.

– Не важно! – сказала Ирма, – Пионером тебя никто не сделает, пока сам не захочешь им стать. Запомнил самое главное?

– Не сдаваться, – кивнул Антон.

– Вот и не сдавайся! – голос Ирмы прозвучал громко и отчётливо, хотя в тот самый момент девочки рядом с Антоном уже не было.

Антон удивлённо огляделся по сторонам, взглянул вверх на ночное небо, но не увидел ничего ничего кроме абсолютной темноты…

Елена Николаевна проснулась внезапно, словно её кто-то разбудил. За окном стояла чёрная ночь. Она лежала на коротком кожаном диванчике укрывшись старым, непонятно чем пахнущим одеялом. В комнате стоял полумрак. Светились лампочки на приборной панели, зеленоватым светом отсвечивали мониторы, горела настольная лампа высвечивая уснувшего прямо за столом, положив голову на бумаги, Игоря Леонидовича.

«Где я? Что происходит?» – первые мысли ещё не полностью проснувшейся Алёны были спутанны и сумбурны. Но она быстро всё вспомнила: больница, сын, заботливый доктор (кажется, он обнимал её, укладывая спать… Или показалось?). Елена Николаевна откинула одеяло и села на диване. Ощущение тревоги и страх были реальны, но она никак не могда понять, в чём дело. Надо пойти проведать Антона. Он, конечно, ещё спит, но на всякий случай… Взгляд женщины скользнул по приборам, и тут она внезапно оцепенела. Зеленоватый экран, который ещё вечером показывал кардиограмму её сына, теперь неприятно пищал и изображал только одну ровную непрерывную линию… Да и другие экраны, казалось, застыли или показывали параллельные прямые, совершенно без каких либо колебаний… К тому же вместо равномерно светящихся зелёных и жёлтых лампочек, на приборной панели тревожно мигали несколько красных ламп…

Елена Николаевна моментально подскочила с дивана и бросилась будить Игоря Леонидовича:

– Доктор! Скорее! Что-то случилось! С ним! Скорее!

Едва проснувшись, Игорь Леонидович довольно быстро разобрался в чём дело и, мельком глянув на приборы, выскочил в коридор. Елена Николаевна помчалась за ним.

– Без паники… Без паники… – бормотал Игорь Леонидович, успокаивая то ли себя, то ли маму Антона.

Распахнув дверь в палату, они устремились к постели Антона, но в лунном свете было прекрасно видно, что постель мальчика была пуста. Отсоединённые контакты электрокардиографа с розовыми резиновыми присосочками сиротливо лежали на простыне и, частично, на полу…

– Его здесь нет… – растерянно пробормотала Елена Николаевна.

– Да… Поэтому приборы… – невнятно сказал доктор и, поспешно вернувшись к двери, зажёг в палате верхний свет.

– Антон! – воскликнула Алёна и бросилась к сыну, который сидел на полу возле кровати.

Взгляд мальчика был блуждающим, на щеках горел нездоровый румянец.

– Он весь горит! – женщина прижала сына к себе и повернулась к доктору.

Игорь Леонидович приложил ладонь ко лбу мальчика.

– Температура?.. Странно… С чего бы это?… – доктор помог маме положить Антона снова на кровать.

Мальчик, казалось, узнал маму – он улыбнулся, доверился ей, но при этом всё время непрестанно повторял какую-то непонятную фразу.

Уложив Антона в постель, Елена Николаевна присела рядом на кровати. Она вглядывалась в лицо сына и не всё время держала его за руку. Игорь Леонидович, замерив температуру швейцарским электронным термометром, только присвистнул («Сорок и восемь… Ух ты!») и тут же торопливо отправился готовить капельницу.

– Антоша… Что ты такое говоришь? – в очередной раз спросила Елена Николаевна.

Мальчик на мгновенье поднял на неё глаза и на этот раз вполне отчётливо сказал:

– Мой организм – это уникальная самовосстанавливающаяся система…

– Что? – недоумевающе пробормотала уставшая заплаканная женщина, – Что ты такое говоришь?

– Мой организм – это уникальная самовосстанавливающаяся система, – повторил Антон.

– Да-да… Конечно… – и Елена Николаевна снова расплакалась…

Прошло две недели. Большая чёрная машина с затемнёными стёклами неслась по широкому проспекту. Вадим, тридцать два года, бывший десантник, а теперь шофёр и по совместительству телохранитель одного из руководителей крупной финансовой компании, уверенно обгонял забрызганные весенней грязью грузовики и троллейбусы. Рядом с ним сидел его начальник, Аркадий Михайлович – спокойный, уверенный и, как обычно, в безупречном костюме… На заднем сидении располагались его жена и сын. Это были Елена Николаевна и Антон.

– …Шарлатаны чёртовы! – недовольно говорил Аркадий, – Не умеют правильно диагноз ставить! Ведь он же уже прошёл полный курс химеотерапии в Швейцарии… Нет – им захотелось, видите ли, подзаработать!

– Аркаша, – осторожно отозвалась Алёна, – Но ведь были же симптомы, да и анализы тоже показали, что…

– И что? – раздражённо прервал её муж, – А потом у ребёнка почему-то сразу температура за сорок, и рак вдруг внезано излечился! Ты хоть сама в это веришь? Нет, это они явно хотели снять с нас побольше денег… Ну ничего, сейчас летим в Швейцарию, Антона отдадим в частную школу… И в частную клинику под наблюдение… Вы там пока поживёте… А то у меня тут возникли небольшие проблемы, и я их пока буду разруливать…