Праздник в Пьянме

– А я ведь всю душу в нее вложил, понимаешь? Всю душу! Я ее воспитал, понимаешь! Хотя, что ты понимаешь… Я из нее леди сделал, а она меня на улицу! Это тебе не какашки спиногрызам вытирать, понял? Это семья! Это эмоции! Это темперамент и отношения! Ты знаешь, как не просто строить отношения? Хотя откуда ты знаешь?..

Я молча слушал поток этого бессвязного бреда. Мама и Таня смотрели на меня. Даже малышка притихла, прислушиваясь к громкому крику, раздающемуся из динамика. А Роман, чуть успокоившись, как ни в чем не бывало, спросил:

– В общем, Друг, можно сегодня у тебя переночевать? А то идти больше и некуда. Выгнала она меня. А ты же – дружище мой…

Я посмотрел на Таню и на маму. Они явно слышали все, что говорил Роман и поэтому лица их были напряжены в ожидании моего ответа. Я глубоко вдохнул и выдохнул, заранее представляя, что мне предстоит выслушать, но ответить по-другому я просто не мог.

– Нет, Роман, – твердо сказал я, – У меня ребенок маленький. Мы живем у мамы, да и время уже позднее, так что, извини, но я при всем желании помочь тебе не могу.

– Вот так, да? – строго произнес Роман в ответ, – Ну ладно, Дружище, пока тогда!

Не успел я ничего сказать, как в трубке раздались короткие гудки. Он сбросил вызов. Ничего себе. Мне удалось легко отделаться. Я обратил внимание на то, что мама с Таней облегченно выдохнули и продолжили заниматься своими делами. Мне было немного не по себе от того, что не приютил друга, но я оправдывал себя тем, что живу не в собственных апартаментах, да тем, что жена выгнала его из дома – целиком и полностью на совести того, кто не знает меры в принятии спиртного. Не успел я все это переварить, как во входную дверь позвонили. Мы все вновь переглянулись. Наверно, каждый из нас догадывался – кто пришел, но я уже знал это наверняка. Беззвучно выругавшись, я встал с дивана, прошел в прихожую и снял трубку домофона:

– Кто там?

– Дружище, выйди на пару минут, покурим постоим, – прозвучал на другом конце торопливый голос Романа. Говорил он очень быстро, глотая окончания слов, как будто боялся, что я повешу трубку и не услышу его.

Я вновь выругался про себя и пробормотал в ответ:

– Сейчас выйду.

Таня уже стояла возле меня, держа дочку на руках. Я посмотрел на нее и извиняющимся тоном сказал:

– Роман пришел. Я выйду на пять минут, постою с ним. Его выгнала из дома жена, вроде как…

– Хорошо, Лука, только сюда его звать не нужно. Ты сам отлично знаешь – каков он, когда выпьет! И ты не смей пить, даже если он будет упрашивать опять, а он будет. Слышишь меня? Пообещай мне!

– Тань, да хватит тебе! Конечно не буду! – с этими словами я натянул куртку, кроссовки и спустился по лестнице ко входу в подъезд.

Роман сидел на лавочке и потягивал пиво из бутылки. Он был не так пьян, как в момент нашего расставания сегодня днем, но и далеко не трезв.

– Присаживайся, – предложил он мне, подвинувшись.

Мы немного посидели молча, затем он спросил:

– Чего не закуриваешь?

– Я же бросил уже полгода назад… Когда Валя родилась, – ответил я ему.

– Ну да, ну да, – протянул он.

Сам Роман никогда не курил, но любил, когда кто-нибудь курит рядом с ним. Ему казалось, что это придает ситуации какой-то неповторимый антураж задумчивости.

Потом он, абсолютно уже без эмоций, рассказал мне о том, что жена его выгнала, что жизнь его отнюдь не сахар и все чаще хочется посидеть, выпить и излить кому-нибудь душу, а изливать ее особо и некому. Я отвечал общими фразами. Что-то типа: «Какие наши годы», «Все образуется» и т.д.

Прошло уже минут двадцать. Заметив то, как я в очередной раз нетерпеливо взглянул на часы, друг одним глотком допил остававшееся пиво, бросил бутылку за лавку и посмотрел мне прямо в глаза.

– Ну что, Дружище, впустишь меня на одну ночь? Денег на гостиницу не хватит, а домой она меня не впустит, да и не пойду я…, – проговорил он.

Я хотел отказать. Умом я понимал, что вести пьяного друга в квартиру, где в одной комнате живет моя мама, которая ненавидит все, что связано с пьянством (осадок от алкоголизма отца так никуда и не ушел за двадцать пять лет, прошедшие со дня их расставания) и любезно предоставляет нам эту квартиру. В квартиру, где в другой комнате спим мы втроем: я, жена и наша кроха… Это конечно глупо. Но, глядя на него, я почему-то не смог отказать. Как-то очень сиротливо он выглядел, сидя на лавочке, трясясь от холода и пытаясь скрыть то, насколько он пьян. Как-то безнадежно смотрели его глаза на меня, будто в случае отказа с моей стороны он может и натворить что-нибудь необратимое с собой. Наверно потому, что он был моим другом, мне было жалко его и в то же время страшно за него, я просто не смог отказать. Я еще не знал, что именно скажу Тане и маме, когда приведу его домой, но твердо ответил:

– Да, Ром, переночуешь у нас!

Он просиял. Я подумал чуть-чуть и добавил:

– Только без всяких там… Ну ты понял…

– Само-собой!

Когда мы поднимались по лестнице, Романа повело на одном из пролетов, и внутри его рюкзака раздался звон ударившихся друг об друга стеклянных бутылок. Я поморщился, но промолчал. Менять решение было поздно. Мы дошли до квартиры. Я мысленно перекрестился и открыл ключом входную дверь.

Жена, пришедшая в коридор на звук отворяемого замка, хотела что-то сказать, но увидев протискивающегося в дверной проем вслед за мной Романа, помрачнела, развернулась и, ни слова не говоря, вернулась в комнату. Мама, удивившись ее поведению, вышла посмотреть, что же послужило причиной столь резкой перемены настроения снохи. Она выглянула в коридор, держа на руках засыпающую Валю и удивленно посмотрела сначала на Романа, а затем и на меня.

– Доброго Вам вечера! – сбивчиво, но громко декламировал мой друг.

– Здравствуй, Рома! – с натянутой улыбкой произнесла мама.

– Как Ваши ничего? – продолжал светскую беседу Роман.

– Хорошо, спасибо! – мать перевела взгляд на меня, – Лука, а не поздновато ли для посиделок?

– Мам, тут такая ситуация…, – замялся я, – В общем, Роме негде переночевать. Ну, сложилась такая ситуация. Можно он останется, всего на одну ночь?

Роман попытался что-то добавить, снимая одновременно ботинки, но язык его ослушался и изо рта вырвался только какой-то странный булькающий звук. Одновременно он потерял равновесие, стоя на одной ноге и чуть было не упал, лишь в последний момент успев ухватиться за стенку.

Мама смотрела на нас скептически и с явным раздражением. В конце концов, когда Рома наконец-то разулся и принялся наигранно восхищаться подросшей Валечкой, она бросила нечто вроде:

– Делайте, что хотите, – и покинула прихожую вслед за Таней.

Раздевшись и разувшись, я проводил Романа в другую комнату и попросил его оставаться там пока я не вернусь. Он кивнул, усевшись за компьютер, и потерял ко мне интерес.

Я вышел в прихожую и позвал Таню. Жена нехотя подошла ко мне.

– Малыш, это только на одну ночь. Ну, выгнала его подруга его. Ну не бросать же на улице его, Тань? Ну, пойми же ты. Он проспится и уйдет восвояси!

Супруга молчала, глядя в пол. Казалось, что она меня не слышит. Я дотронулся до ее плеча:

– Солнце мое, ты слышишь меня?

Она подняла глаза и ответила:

– Да, я слышу. Только ты обещал! Ты обещал, ты не помнишь?

– Я все помню, Дорогая! Тут форс-мажор, пойми. Я не собираюсь с ним пить, не собираюсь куда-либо ходить. Он просто поспит и все!

– Да, я просто посплю и все, – неожиданно, обняв меня сзади за плечи, проговорил Роман. Я даже не услышал, как он вышел из комнаты, – А сейчас, я прошу меня извинить, но у меня пиво ищет дырочку, – с этими словами, он, качнувшись на повороте, зашел в уборную, где долго и громко делал свои дела.

– А где нам с Валей предлагаешь спать? С ним? Перегаром его дышать? – спросила с едкой ухмылкой Татьяна.