Крысёныш

И вдруг он увидел спасительное отверстие – уж сюда-то им нипочем не залезть! Не раздумывая ни секунды, он нырнул в темноту. Некоторое время до него долетал какой-то шум. Потом опять раздались эти странные звуки.

– Куда эта тварь делась? Ты не видел?

– Да вроде бы как сюда куда-то прыгнул, урод.

Снова зашуршало, зашумело – теперь уже прямо над его головой. От ужаса он весь съежился и почти готов был уже броситься вон, но в этот момент все его убежище пришло в движение, и плавно поехало куда-то вниз.

– А, черт, чуть не упал! – раздалось наверху. – Навезут дерьма всякого, а потом удивляются – откуда на помойках стаи собачьи развелись? Что это кошек бродячих столько стало? Еще бы – такое раздолье!

– Да ладно тебе бурчать. Пойдем. Если он жив остался, если не придавило его – так в другой раз непременно попадется. На следующей неделе все равно приедем сюда еще раз…

Снова зашуршало над головой, и звуки стали удаляться, пока не воцарилась тишина, нарушаемая только слабым шелестом ветра, забавляющегося с каким-то тряпьем, да карканьем ворон, деловито копошившихся в мусоре.

Он еще долго сидел в бетонном убежище, тихонько оплакивая в темноте свою погибшую маму. А когда, наконец, решился все же вылезти наружу, то оказалось, что убежище его превратилось в настоящую ловушку – выход был полностью засыпан мусором, и сколько он не пытался разрыть его своими маленькими лапками – ничего не получалось. Вольно или невольно, но эти чудовища все же погубили его…

***

«Ешь бедненький, ешь… – приговаривала про себя Ира, глядя, как удивительный котенок поглощает колбасу с бутерброда. – Жалко, что у нас ничего попить для тебя нет. Тебе бы молочка сейчас! Ну, ничего, потерпи еще часок – будет тебе и молочко, и теплое местечко. И напьешься, и отоспишься».

Странное дело, но, явно находящийся на последней стадии истощения, зверек ел довольно медленно, можно сказать, с достоинством принимая из рук маленькие кусочки, которые отщипывала от колбасы девушка. И это тоже было удивительно – ей казалось, что оголодавшее животное должно было бы глотать пищу, вовсе не жуя.

Проглотив кусочек от второго бутерброда, котенок неожиданно замер, посидел неподвижно несколько секунд, словно раздумывая, не съесть ли ему еще, а потом вдруг привалился своей лобастой пыльной головкой к Ириной руке и… заснул. У девушки предательски защипало в глазах и в носу, но она боялась пошевелиться, чтобы не разбудить несчастное существо.

Через полчаса со свалки явилась наконец вся остальная команда. В пыльных, измазанных комбинезонах, все увешанные герметичными контейнерами для проб. Ну, просто вылитые сталкеры – сделали свое дело и вернулись на базу после опасного рейда в Зону.

Их уже не первый раз вызывали на подобные операции. Все чаще, то в одном, то в другом месте, на городских свалках (да и не только на них) удивительным и таинственным образом появлялись различные опасные отходы. И всегда получалось так, что обнаруживались они вроде бы «абсолютно случайно», и никто никогда не знал, откуда они взялись.

То просто ядовитые – какие-нибудь химикаты, кислоты или едкие растворители – в небольшой, правда, концентрации. Очень часто находили ртуть. А то и того хуже – радиоактивные изотопы. Их лаборатория была одной из немногих, умудрившихся как-то выжить в суровые постсоветские годы, стоившие жизни целым НИИ, прежде в огромном количестве существовавшим в Москве, и ставшие теперь в большинстве своем просто историей.

Занималась их лаборатория как раз анализом подобных загрязнений и поиском источников всего этого безобразия, следов, которые могли бы привести к виновникам загрязнения, улик, чтобы наказать и призвать к ответу. Труд неблагодарный труд, который к тому же и оплачивался не очень достойно, но…

Но люди здесь работали по многу лет – каждый наверняка по какой-то своей, личной причине, но и все вместе по одной, общей, «идейной». Пусть это звучит по нынешним временам высокопарно, но кто-то же должен был за всем этим следить! Хотя сейчас, казалось, до таких вещей, как ядовитые отходы на помойке, никому больше нет дела…

Ира во время таких поездок работала на полевом экспресс-анализаторе с образцами, что добывали ребята. Собственно и в лаборатории она тоже на нем работала. И еще на целой куче всякого лабораторного оборудования. В общем-то, поэтому и должность и у нее называлась соответствующим образом – лаборантка. А она успевала еще и в институте учиться – не век же ей, в самом деле, в лаборантках бегать! Однако до защиты диплома ей пока было еще далеко, а ее родители…