Миграции индоевропейцев. Романские народы

В I веке до н. э. на скалах долины появились две латинские надписи. Это знамение новой для народов Северной Италии эпохи. Для обитателей низин она началась еще в III веке до н. э. Тогда в долине реки По возникли первые римские поселения. Римляне со свойственной им основательностью соорудили мощеные дороги, по которым всегда можно было подбросить подкрепление, возвели крепости. Но горные районы долгое время были им недоступны. Один римский историк так описывает войны Рима с альпийскими горцами: «Их, прячущихся в горах и лесных зарослях, иногда было труднее отыскать, чем победить. Имея возможность скрыться, эти суровые и быстрые племена то и дело совершали нападения». Долина Валкамоника была недоступнее других. Туда римский легион пробился лишь в 16 году н. э.

Прошло какое-то время, и обитатели долины утратили свой язык, отказались от своих обветшалых обычаев, стали настоящими римлянами. Такова была судьба и более сильных народов Средиземноморья.

О времени самостоятельности обитателей горной долины ничего не было бы известно, если бы не рисунки на скалах.

Этруски, владевшие до римлян Апеннинским полуостровом, были строителями первых в Италии городов. Об открытии одного из таких городов вы узнаете из очерка.

О том, что он некогда существовал, этот значительнейший этрусский порт на Адриатике, ученые знали давно. Судя по свидетельствам древних авторов, это действительно был крупный порт. Он был едва ли не главной гаванью союза двенадцати северных этрусских городов, расположенных в долине роки По. В Спину товары стекались почти со всех концов тогдашнего мира: с Балтийского моря доставляли высокоценимый древними народами янтарь, с Востока – ткани, домашнюю утварь, оливковое масло, благовония. Через Спину этруски вывозили вино, хлеб и свои знаменитые бронзовые и железные изделия в греческие города.

В древности порт был расположен в трех километрах от моря, с которым его соединял канал. Так было в V – IV веках до н. э. В дальнейшем город постепенно стал приходить в упадок. В I веке н. э. деревушка, расположенная на месте Спины (сам город давно исчез, затянутый болотами, занесенный илом), находилась от моря километрах в восемнадцати.

Мокрая серая пустошь: грязь, болотистые озерца, кое-где заросли тростника, редкие кустики, низкое, мутное от вечных испарений небо, стелющийся над болотами туман – так выглядит ныне долина Комаккьо, в которой погребен древний этрусский порт.

Подумать только: здесь должны находиться своего рода этрусские Помпеи! Но эти Помпеи надо было найти. А как узнать, где находится город! Ведь менялось все: и конфигурация берега моря, и русло По, и зеркало воды озера Коммакьо, и даже высота здешних мест (когда-то часть этой местности поднималась над водами лагуны). Сейчас вся долина расположена ниже уровня моря.

И никаких или почти никаких ориентиров! Мало кто из ученых верил, что удастся когда-нибудь отыскать Спину. И тем не менее город нашли. Наука обязана этим начатым здесь еще в 20-х годах прошлого века осушительным работам, а также упорству и трудолюбию итальянского исследователя Нерео Альфиери. Без новейших приемов исследования, без смелого экспериментирования с новыми техническими средствами вряд ли удалось бы достигнуть успеха. Греко-этрусский некрополь был найден здесь случайно во время рытья сточных каналов и осушения болот в 1922 году. Можно было предположить, что неподалеку находится и сам город. Вплоть до 1935 года велись здесь поиски. Было обнаружено более тысячи захоронений. А вот города не нашли!

Работа по розыску Спины возобновилась лишь в 1935 году. Сначала в соседней долине нашли еще одно кладбище. А два года спустя в этом районе был осушен участок болота примерно тот, где, по расчетам Альфиери, должен был скрываться под зеркалом воды затянутый илом и тиной город. Впрочем, когда отступила вода и показалась мокрая земля, ничто вначале не подтверждало эту догадку. Но рано было отчаиваться. Еще целый год участок оставался голым. Весной 1959 года он, однако, зазеленел. Это упрощало дело. Почему? Потому что теперь можно было прибегнуть к методу, который уже оправдал себя в других местах, – к аэрофотосъемке. Местность была сфотографирована с высоты 3600 метров. Альфиери помчался в Равенну, где должны были проявить пленку.

Менее уверенный в своей правоте человек, быть может, даже и не обратил бы особого внимания на какие-то пятнышки, смутно различимые на отпечатках. Но только не Альфиери. Он тут же попросил летчика сделать новую серию снимков, на этот раз с различной высоты, при различном освещении, на разных пленках. Вот тут-то и появилось на свет изображение города площадью примерно 30—50 гектаров и следы каналов 18-метровой ширины. Темные полосы создавались более густой зеленью на месте бывших каналов. Там же, где зелень была беднее, следовало искать остатки домов.

Первые же раскопки дали отличные результаты. Были найдены фундаменты построек, глиняные сосуды, вазы, относящиеся к V веку до н. э. Хуже обстояло дело с изделиями из металлов. Почти все они оказались деформированными до неузнаваемости: коррозия!

Одновременно с раскопками города шли и раскопки его некрополя. Работе там тоже мешали вода и ил. И ведра играли не меньшую роль, чем лопаты. Каждый метр приходилось брать с боем. Могилы находились на дюнах, окружавших в старину лагуну. Альфиери вскрыл в Коммакьо 2 тысячи могил. Сейчас их число превысило 8 тысяч.