Промышленность Южного Урала. Индустриализация в 20-30-е годы XX века

В промышленности и торговле Южного Урала возник частный сектор: некоторые государственные предприятия были денационализированы, другие – сданы в аренду; было разрешено создание собственных промышленных предприятий частным лицам с числом занятых не более 20 человек (позднее этот «потолок» был поднят). Среди арендованных частниками фабрик были и такие, которые насчитывали 200—300 человек, а в целом на долю частного сектора в период нэпа приходилось до четверти промышленной продукции. Бурно развивалась кооперация всех форм и видов.

Во время I мировой войны промышленность края жила за счет государственных дотаций. В период послевоенного восстановления, в условиях нэпа так продолжаться не могло. Обществу необходима была промышленность, обеспечивающая расширенное воспроизводство. Необходимо было снять предприятия с государственного иждивения и перевести на хозрасчет. Наказом от 9.VIII.1921 г. Совнарком провозгласил перевод промышленности страны на хозрасчет.

В первые годы нэпа нельзя было перевести на хозрасчет всю промышленность Южного Урала. Легкая промышленность, работавшая на рынок, перешла на хозрасчет сразу после введения нэпа, а тяжелая переходила на новые условия хозяйствования постепенно. Было проведено укрепление системы советского планирования. При губернских и областных исполкомах создавались плановые комиссии, а во всех хозяйственных наркоматах и ведомствах – специальные плановые органы.

Приходилось восстанавливать промышленность на базе старого оборудования. Для этого нужны были героические усилия трудящихся. На производство вернулись многие кадровые рабочие. Окрепла трудовая дисциплина. Рабочий класс проявил много упорства и изобретательности в борьбе за восстановление и рентабельность заводов и фабрик.

Большую роль в восстановлении сыграли производственные совещания рабочих на Южном Урале (Оренбурге, Челябинске, Орске), в которых принимали участие представители профсоюзов и администрации. Совещания решали конкретные вопросы улучшения производства.

Трудящиеся Южного Урала обеспечили большие темпы подъема промышленности. Для развития машиностроения большое значение имела начатая в годы нэпа специализация производства. На многих заводах вместо единичного производства, характерного для старого машиностроения России, внедрялся серийный выпуск. Важнейшая хозяйственная проблема заключалась в быстром восстановлении добычи минерального топлива. Гражданская война подорвала экономику края, и нэп на Южном Урале начинался при почти полном развале промышленности. Например, из 69-ти предприятий Оренбуржья в 1921 г. бездействовало 41, т. е. около 60%. Обеспеченность рабочей силой, по сведениям Промбюро, составляла в среднем 41%. Численность рабочих с 1917 по 1921 гг. сократилась на заводе «Орлес» с 860 до 200 человек, в железнодорожных мастерских – с 3000 до 1,5 тыс.[6 - Бадретдинова М. М. Восстановление промышленности в кн. История Оренбуржья, с. 217]

Катастрофическая нехватка рабочих, возникшая в 1921 г. вследствие роспуска трудмобилизованных и возвращения беженцев в родные места, усугублялась крайне низкой дисциплиной на производстве. Производительность труда в промышленности по Южному Уралу была низкая.

Распространенными были прогулы, чаще всего вынужденные. Люди в рабочее время стояли в очередях за хлебом или отправлялись в деревню в надежде купить или выменять продукты.

В первые годы советской власти на Южном Урале был пущен ряд ценных производств: холодной прокатки стальной ленты обручного железа, стальных канатов, цельнотянутых труб, эмалированной посуды, расширено производство кос и стальных инструментов. С 1923 г. возобновляется производство динамного железа.

Происходила реорганизация крупной и средней промышленности. Государство контролировало лишь жизненно необходимые и рентабельные предприятия, обеспеченные рабочей силой, сырьем и топливом. Стала проводиться денационализация мелкой промышленности. Положение трудящихся на предприятиях оставалось тяжелым. Трудности этого периода были многократно преумножены тем, что в крае свирепствовал голод.

«В результате голода и болезней население Оренбургской губернии сократилось с 1921 по 1922 гг. на 115142 человека. Произошло уменьшение численности сельского населения, но городское увеличилось за счет притока из деревни на 7736 человек».[7 - Бадретдинова М. М. Восстановление промышленности в кн. История Оренбуржья, с. 219]

Появляются первые безработные, безработица охватила полиграфическую, швейную и пищевую промышленности.

«Стремление к повышению производительности труда толкало хозяйственные органы на переход к сдельным формам оплаты труда. На заводе „Орлес“ при переходе на сдельную оплату производительность труда на 30% превысила норму. Когда ликвидационная комиссия с 15 декабря 1924 г. запретила ее, повысив норму выработки, производительность упала на 30%. Первыми на сдельщину перешли кожевники и печатники»[8 - там же, с. 220].

Промышленность региона бурно развивается. Идет процесс восстановления и расширения заводов.

В начале 20-х гг. идет процесс восстановления разрушенных заводов и фабрик в Оренбургской губернии: «К 1925 г. из 180 предприятий действовало 132. В промышленность вернулись пролетарские кадры, покинувшие город в голодный 1921 год. 94% рабочих трудились на государственных предприятиях. Во всех отраслях, за исключением мукомольной, наблюдался рост числа рабочих. К концу 1925 года в губернии вместе с временными рабочими было занято 35054 человека против 26130 в 1922 году».[9 - там же, с. 128.]

Восстановление народного хозяйства на Южном Урале было в основном завершено в 1925 —1926 гг. По объему выпуска промышленной продукции, по численности занятых рабочих достигнут уровня 1913 г., хотя полное восстановление продлилось до конца 20-х гг. Удельный вес государственного сектора составлял 72,6%[10 - Бадретдинова М. М. Восстановление промышленности в кн. История Оренбуржья, с. 221].

В государственном секторе Оренбуржья в 1925 г. было занято 84% рабочих, в кооперативных организациях – 6%, на частных предприятиях – 10%. Но уже с 1926 г. отчетливо прослеживается тенденция к увеличению доли госсектора за счет других. По отношению к частной промышленности требования и санкции все более ужесточаются.

Экономическое состязание этих секторов заменяется волевыми решениями государственных органов. В результате такой политики в 1927 г. на госпредприятиях трудилось уже 94% всех рабочих. В кооперативной и частной промышленности оставшиеся 6% обеспечивали 15,5% выпуска продукции, что позволяет сделать вывод о большей производительности этого сектора экономики»[11 - там же, с. 221].

В этот период на Южном Урале возникает ряд новых производств. Если выплавка чугуна не достигла довоенного уровня, то все большее значение получало производство специальных сортов стали и изделий, проволоки, значительное количество жести, кровли. Возрастает количество и качество рыночного ассортимента – жесть, топоры, косы, гвозди и т. д. Но темпы перевода промышленности на производство качественных металлоизделий были признаны недостаточными.

В декабре 1926 г. проходил первый уральский съезд работников по мартеновскому производству, духовным отцом которого был В. Е. Грум-Гржимайло. В качестве гостей и делегатов на съезде присутствовали видные государственные деятели, ученые и инженеры заводов Юга, Центра, Урала. Решения съезда оказали огромное влияние на развитие сталеплавильного производства всей страны. В резолюции по отчетному докладу отмечалась необходимость развития уральской промышленности по линии качественной – выпуск высококачественной продукции.

Это диктовало развитие выплавки не только чистых чугунов, но и высококачественных железа и стали. В силу этого ближайшими задачами Южного Урала явились: развитие производства динамного и трансформаторного железа, установка производства цельнотянутых труб для ответственного назначения, ускорение организации производства спецсталей в Златоусте, расширение мартеновского производства, организация производства стальной катаной проволоки. Было отмечено, что развитие на Южном Урале производства качественной продукции является естественным и правильным путем возрождения уральской металлургии, залогом ее дальнейшего развития.

14 января 1927 г. вышло постановление СНК (Совета Народных Комиссаров) РСФСР по докладу облисполкома. Постановление поручало ВСНХ (Высшему совету народного хозяйства) – госплановой комиссии РСФСР обратить особое внимание на расширение производства на древесноугольном топливе и развитие производства на Урале высококачественных металлоизделий, на выработку инструментальной стали и изделий из высококачественного металла.

Интересы возрождения и подъема сельского хозяйства и развития товарооборота между городом и деревней привели к тому, что легкая промышленность на Южном Урале была восстановлена раньше, чем тяжелая. Воссоздать шахты, заводы, электростанции и другие предприятия было значительно тяжелее.

Самые большие капиталовложения направлялись государством в электрификацию – энергетическую базу всей экономики. В восстановительный

период новые предприятия создавались лишь в электроэнергетике и электропромышленности.

В 1921 – 1926 гг. была выполнена программа-минимум плана ГОЭЛРО: восстановление и объединение высоковольтными линиями, электрокустование старых электростанций. Развернулось также строительство новых мощных районных электростанций на Южном Урале.

Для перехода на хозрасчет следовало решить три важнейших вопроса: о концентрации промышленного производства, изменении в управлении промышленностью и в тарифной политике.

Концентрация промышленности на Южном Урале была проведена за 1921—1924 гг. Она была необычной, а означала не создание новых мощных предприятий, а сосредоточение производства на тех фабриках и заводах, которые были обеспечены сырьевыми, материальными и финансовыми ресурсами. Только эти предприятия и включались в государственный хозяйственный план и полностью или частично снабжались государством. Все прочие предприятия либо консервировались, либо сдавались в аренду, концессиям, или ликвидировались. Такая концентрация позволила получать прибавочный продукт с определенной части промышленности.

Южный Урал переживал большие трудности с продовольствием, не хватало промышленных товаров. Постепенно на фабриках и заводах развертывается настойчивая борьба за поднятие производительности труда, за сохранение топлива, лучшее использование оборудования, развивается торговля. Новая экономическая политика активизировала работу государственных и частных предприятий, быстрыми темпами шло восстановление промышленности. На предприятиях началось движение за добровольное увеличение норм выработки. Рабочие брали обязательства работать больше, без дополнительной оплаты. Создаются ударные бригады, группы образцовой работы, где проявляется высокая дисциплина и производительность труда.

«Одновременно с количественным ростом рабочего класса повышалась его активность и творческая энергия. К концу восстановительного периода производительность труда в Оренбургской губернии достигла 75% довоенного уровня. Рабочие по своей инициативе увеличивали нормы выработки. В железнодорожных мастерских Е. С. Егоров, В. Н. Котов, Ф. И. Прошкин, И. Е. Коржеманов и другие выполняли за смену по полторы-две нормы. Росли ряды изобретателей. Железнодорожник Ф. П. Казанцев изобрел чугунный корпус воздухораспределителя к новой системе железнодорожных тормозов».[12 - Очерки истории Оренбургской областной организации КПСС, 1983, с. 128—129]

нэп был нацелен, прежде всего, на выведение региона из глубокого социально – экономического кризиса, на восстановление хозяйства и подъема народного благосостояния. Для достижения этих целей в ходе нэпа были использованы такие важнейшие средства, как:

– восстановление эквивалентного обмена между городом и деревней;

– введение коммерческого расчета в сферу промышленности и торговли;

– создание твердой валюты и развитой кредитно- банковской системы;

– широкое использование различных методов стимулирования труда рабочих и крестьян.

В более широком плане нэп понимался как путь к социализму через государственный капитализм при сохранении незыблемой и монопольной политической власти партии большевиков. При этом государственный аппарат мыслился как инструмент, позволяющий держать товарно-денежные отношения в определенных границах.

В 1926 г. на шахтах Южного Урала было добыто угля в 3,5 раза больше, чем в 1913 г.[13 - Мещеряков П. В. и Байдерин В., В помощь агитатору. Материал о прошлом и настоящем Челябинской области, Челябинск, 1939, с.35] В период нэпа осуществляется коренная реформа управления промышленностью. Схема управления отраслью приобрела такой вид: Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) – синдикат – трест.

ВСНХ, будучи освобожденным от оперативного руководства предприятиями, стал заниматься разработкой только планов развития промышленности в целом, осуществлением контроля за их выполнением, проведением единой технической политики.

Синдикаты (созданные на паях хозрасчетные торговые объединения трестов) выполняли функции сбыта продукции, посредством заказов регулировали работу трестов. Основной же производственной единицей стали (до конца 30-х годов) хозрасчетные объединения – тресты. Они были наделены правами планирования, распределения средств, расстановки кадров. Тресты всецело отвечали за безубыточность своих предприятий (декретом от 10 апреля 1923 года было установлено, что государственная казна за долги трестов не отвечает).

В конечном же счете это означало, что из пассивного объекта управления сверху государственное предприятие превращалось в активный субъект социально – экономической политики.

Логическим следствием денатурализации хозяйственных отношений на Южном Урале стало восстановление товарно-денежной и финансово – кредитной подсистем. В результате денежной реформы 1922—1924 годов был осуществлен переход к твердой валюте. Возобновили работу банки. Поставив под жесткий контроль производственную деятельность трестов, банки стимулировали более эффективный труд. Промбанк ввел порядок выдачи трестам долгосрочных ссуд под новое строительство на конкурентной основе.

Предоставление значительной хозяйственной самостоятельности трестам органически увязывалось, далее, с развитием плановых начал в народном хозяйстве. Так, в 1921 году был создан центральный плановый орган страны (Госплан). При этом нэп не менял единого государственного хозяйственного плана и не выходил из его рамок, а менял подход к его осуществлению.

Иначе говоря, в условиях нэпа важное значение на Южном Урале приобретала проблема сочетания плана и товарно-денежных отношений, плана и рынка, развития государственной, кооперативной (промысловой кооперации) и кустарной промышленности.

С допущением местного товарооборота, разрешением частнопредпринимательской деятельности, восстановлением рынка в масштабах всей страны обеспечивалась смычка между городом и селом. Важнейшую роль в этом успехе играл также перевод государственных предприятий на коммерческий расчет.

Широкому внедрению хозяйственного расчета препятствовал ряд причин: нехватка основных и оборотных средств, экономически подготовленных кадров, отсутствие развитого снабженческо-сбытового аппарата, длительная неприбыльность предприятий возрождаемой тяжелой индустрии и т. д.

Многие из этих переведенных на коммерческий расчет предприятий Южного Урала практически не смогли работать на началах самофинансирования и окупаемости. В связи с этим государственные предприятия стали объединяться в тресты. Чаще всего объединялись предприятия, производящие однородную продукцию, или же разнородные, но технологически связанные между собой. На трестах лежала вся полнота ответственности за организацию производства и сбыта, выполнение годовых заданий и качество выпускаемой продукции.

Именно трест, особенно середины 20-х годов, являлся юридическим лицом и субъектом самостоятельных имущественных прав. Предприятия же, входившие в его состав, прав юридического лица, производственной, коммерческой и финансовой самостоятельности не имели. В качестве основной промышленной хозрасчетной единицы трест просуществовал около 9 лет.

Если же в начале нэпа тресты – автономные и оперативно самостоятельные звенья «социалистического» сектора производства, то с 1927 года они превращаются в хозяйственных агентов государства, выполняющих плановые задания. Потенциальные возможности трестов как участников рыночных отношений не были использованы и в силу ряда других объективных причин. В частности, из-за неразвитости собственной системы материально-технического снабжения и сбыта они не могли стать на рынке ни полноценным продавцом, ни покупателем.

Осознав неразрешимость проблемы материального обеспечения и сбыта готовой продукции своими силами, тресты по своей инициативе стали создавать такие хозяйственные организации как синдикаты. Синдикатские формы организации государственной промышленности на Южном Урале возникли в марте 1921 – январе 1923 года. Синдикаты представляли собой объединения добровольного типа, которые строили свои отношения с трестами на договорных коммерческих началах.

Капитал синдикатов формировался за счет кредитов банка, государственных ссуд, паевых взносов трестов и выпуска акций. Основные функции синдикатов состояли в том, чтобы способствовать своим трестам-пайщикам в реализации готовой продукции и обеспечения их материалами, полуфабрикатами, сырьем, топливом. Деятельность синдикатов строилась на коммерческой основе (т.е. была платной). Их работники были заинтересованы в получении прибыли.