Сборник статей. 2016 г.

«Гришке игрушки, а России слёзки» (дореволюционная карикатура)

От Николая «кровавого» к Николаю «святому»

«Ленинская искра», №2—5, 2016

Олигархии выгодно показать, какие-де большевики «кровавые», а Николай II-де «святой» великомученик, который вместе со своей семьей и домочадцами незаслуженно пострадал от козней злодеев-большевиков. Однако исторические факты, которые прислужники олигархии и церковники всячески ретушируют, таковы.

Из книги Л. Ельницкого «Династия Романовых», изд-во «Пролетарий», 1925 г.

Об Александре III: «… Злоупотребление спиртными напитками преждевременно разрушило его железный организм, и Александр III умер в октябре 1894 года от хронического воспаления почек на почве алкоголизма.

Перед смертью он завещал своему сыну: в государственных делах во всём слушаться Победоносцева.».

О Николае II: «Николай II последовал завету отца: Победоносцев и при нем был очень долго главным советников и способствовал делу реакции.

В виде речи при вступлении на престол Николай II прочёл по бумажке основные тезисы Победоносцевской политики. Обращаясь к представителям Тверского земства, он заявил, что будет так же оберегать монархию, как это делал его отец, а «бессмысленных мечтаний» не допустит.

И действительно, первые годы своего царствования он вел такую же политику, как и Александр III. Тверское земство за свой дерзкий адрес поплатилось полным разгромом. Само вступление Николая II на родительский престол ознаменовалось ужасной трагедией: по нераспорядительности властей во время коронации в Москве на Ходынском поле было задавлено несколько тысяч народа, пришедшего за царскими подарками. Даже привычных ко всему бюрократов потрясло это событие. Николай же II, не желая нарушать церемониала празднества, как ни в чем не бывало, продолжал плясать на балу. В начале XX столетия положение в стране было очень тяжелое. В промышленности, до сих пор почти непрерывно развивавшейся, наступил сильный кризис, сопровождавшийся крахом значительной части промышленных предприятий и сокращением производства.

Положение рабочих в связи с кризисом было очень тяжелое, масса из них лишилась работы, заработная плата упала, эксплуатация усилилась. Рабочий класс, успевший сильно вырасти за предыдущие десятилетия, политически волновался, отвечая забастовками, противоправительственными демонстрациями и выступлениями.

Положение крестьянства со времени Александра III не улучшилось, а наоборот стало еще хуже. Правительство не разрешало обществу придти на помощь крестьянству даже в голодные годы. Не проявляло оно и само никаких забот об улучшении участи крестьянской массы. Организованный же им «крестьянский банк» имел целью вовсе не содействие крестьянству, а заботу о том, чтобы повысить цену на распродаваемую дворянами землю.

Таково было положение страны в начале XX века, когда довольно неожиданно началась злосчастная война с Японией. Война эта никому не была нужна, никто в ней не был заинтересован, кроме лишь придворной клики, рассчитывавшей нажиться на японский счёт. С другой стороны, предполагалось войной вызвать в стране национальный подъём и таким образом укрепить нетвердое положение династии. Но все эти расчёты совершенно не оправдались.

Во-первых, не удалось создать в народе патриотическое настроение, так как война была слишком уже нелепа и непонятна народу, а, во-вторых, вместо ожидаемой победы, русская армия терпела поражение за поражением, пока, наконец, не была совершенно разбита, а флот русский частью был потоплен, частью же попал в руки японцев.

Поэтому война вместо ожидаемого благополучия привела к революции 1905 г., в которой застрельщиком был рабочий класс, но приняли участие буквально все слои и классы государства. В этой революции русскому царизму пришлось выдержать ряд невиданных дотоле атак.

Николай II пытался вначале затопить в крови выступление петербургского пролетариата – 9 января 1905 г., но на расстрел петербургских рабочих дружно ответила революционной борьбой вся Россия.

Вынужденный к уступкам, он, наконец, согласился «даровать» народу законосовещательную думу, но народ ответил на эту милость царя невиданной еще во всем мире всеобщей октябрьской забастовкой, остановившей все железные дороги по всей стране и всю жизнь во всех крупных городах и промышленных центрах.

Царизм трещал по всем швам и наверное рассыпался бы совсем, если бы не предательство буржуазии, которая не чувствуя под собой твердой почвы и боясь за собственное положение, кинулась на выручку правительству.

Все же из революции 1905 года русский царизм вышел сильно потрепанный и с изъянцем.

Николаю II все же пришлось нарушить заветы отца и поступиться самодержавием, т.е. дать народу возможность через свой выборный орган – Государственную Думу, оказывать давление на царское правительство.

Но это была вынужденная уступка народу. Уже в самом манифесте 17-го октября, в котором были объявлены начала конституции, чувствовалось, что правительство не намерено проводить его всерьез.

Ближайшие же месяцы подтвердили эти предчувствия в высшей мере. Оправившись от поражения и испуга, правительство Николая II поспешило залить всю страну кровью черносотенных погромов и карательных экспедиций. Десятками тысяч смертей отплатило оно за свою вынужденную уступку в октябре и создало для венценосного самодержца ореол кровавого палача для своего народа.

Первые две думы по своему составу были весьма революционны, но Правительство Николая II, опираясь на силу штыков, их разогнало. И лишь при наступлении послереволюционной реакции царю удалось изменить избирательный закон я собрать такую думу, которая состояла почти сплошь из представителей дворян и крупной буржуазии, не мешавших правительству и всей придворной клике бороться с революцией и обделывать свои темные дела.

Революция 1905 г. так ничему и не научила последнего Романова, а наступившая после неё реакция даже окрылила его надеждами как-нибудь совершенно покончить с народным представительством и восстановить в полной силе былое самодержавие династии.

Ограниченный вообще от природы, привыкший проводить время в попойках и кутежах, Николай II был абсолютно неспособен воспринимать значение общественных явлений страны, во главе которой его поставила судьба.

К этой ограниченности прибавилась еще и некоторая психическая ненормальность, которая стала развиваться в нем после раны, полученной им во время путешествия по Японии перед восшествием на престол. Когда он, еще будучи наследником, отправился в Японию, чтобы развлечься от одного из своих ранних увлечений, его ударил саблей по голове один из японских полицейских. Рана зажила, но черепная кость стала на этом месте разрастаться, оказывая влияние на работу мозга. В условиях же бесшабашной армейской и придворной жизни, с постоянными кутежами психическая ненормальность получила благоприятную почву для дальнейшего развития. Наученный смолоду только одному: искусству часто и много пить, Николай II уже к моменту занятия им российского престола представляет собой очень невзрачную фигуру; достаточна только взглянуть на неисправленный кистью художника, или искусного ретушера его портрет: на вас смотрит обрюзгшее, испитое лицо, с растерянным взглядом и явными чертами вырождения.

За всю свою жизнь этот человек не сказал буквально ни одного умного слова: речи для него составлялись министрами или приближенными, и он их читал по бумаге. Им же самим произнесенные речи были просто позорными.

Когда в 1906 году был выпущен сборник всех его речей, то цензура конфисковала его. Эти речи прямо выставляли царя на посмешище. Мало того, что они глупы, но там буквально через каждые два слова стоит: «пью за ваше здоровье». Удивительно характерные слова для Николая II.

Любимыми занятиями во дворце были либо попойки, в которых главную роль исполнял сам царь, либо спиритические и оккультические сеансы, где страшно суеверные извращенно-религиозные муж и жена Романовы, вкупе с придворными, занимались верчением столов, вызыванием духов и т. п.

В семейной жизни Николая II очень огорчало то обстоятельство, что он никак не мог получить от своей жены наследника. Как на зло родились только одни дочки. Врачей звать даже не пытались, а после неуспеха советов с духами и молитв Иоанна Кронштадтского добыли сперва какого-то «Митьку» – юродивого, который не умел даже говорить, а только выл на разные лады. Когда же не помог юродивый, выписали из Франции какого то Филиппа, за которым водились уголовные дела, но который тем не менее слыл за чудотворца. Филипп воздействовал на Александру внушением и, наконец, заявил, что царица беременная и что родится непременно мальчик. Николай страшно обрадовался, наградил Филиппа деньгами, генеральским чином, но, несмотря на явные признаки беременности, тогда никто не родился.

Вот какова была обстановка, в которой жил последний «самодержец» России.

Вырождавшийся, слабоумный, спившийся человек, с ханжествующей женой – они окружили себя кликушами, юродивыми; религиозность их превращалась в хлыстовство, в спиритизм.

Наряду с этим последний русский царь отличался удивительным бессердечием.

Трудно подобрать слова для характеристики того нравственного падения, к которому неумолимо влекла история последнего представителя изжившего себя самодержавия, смутно сознававшего, быть может, всю бессмысленность своего паразитического существования, но продолжавшего судорожно цепляться за подножие царского трона, разрушаемого ходом общественного развития.

Отсюда эта нелепая вера в юродивых, надежда на какое-то чудо. Отсюда же вытекало и то, что в последние годы царствования Николаю II никак не удавалось подыскать сколько-нибудь толковых слуг и выполнителей его воли, ибо все, кто не был лишен рассудка, не подходили для роли спасателей умиравшего самодержавия, и за эту миссию брались лишь либо заведомые проходимцы, либо такие же политические недоросли, каким был и сам Николай II.

Юродивыми и мосье Филиппом дело однако не ограничилось. Последним номером программы был Распутин.

Расстриженный монах, конокрад, совершенно темный, необразованный человек, он вдруг получил колоссальное влияние на Николая и его жену. Его считали «святым» чуть ли не пророкам, а он, используя своё положение и обстоятельства, командовал сначала в семье Николая II, а потом и во всем государстве. Он назначал и сменял министров, те перед ним лебезили, старались обратить на себя его внимание, зная, что от этого человека зависит их карьера, что не Николай Романов царствует на русском престоле, а «расстрига» Гришка Распутин.

И Распутин до 1916 года управлял русским государством; министры ему подчинялись, а их жены жаждали стать его наложницами.

Какое значение имел этот проходимец для женской половины дома Романовых, видно из его письма к своему другу, также расстриженному монаху Варраве, которого он произвёл в епископы: «Милой, дорогой, приехать не могу, плачут мои дуры, не пущают».

Что можно добавить к этому характерному документу?

В 1916 году Распутина убили. Он погиб от руки придворной знати, которой надоело, наконец, зависеть от этого грязного, грубого и вечно пьяного царского наставника.

В 1914 году Россия была вовлечена в общеевропейскую империалистическую войну.

Неумелое ведение войны, воровство и предательство в высших кругах правящего класса, расстройство внутреннего рынка и транспорта, общая усталость и нежелание солдат воевать привели страну к революции 1917 года.

Тщетно представители буржуазии в Государственной Думе, предчувствуя приближение краха, умоляли Николая II поделить с ними власть и тем спасти свою собственную. Осужденный на гибель последний представитель династии Романовых ничего не хотел ни видеть, ни слышать. Отстраняя все подобные советы, он, как обреченный на смерть, неумолимо приближался к пропасти.

Страна начинала метаться в судорогах дезорганизации транспорта и недостатка снабжения предметами первой необходимости, а Николай II, в это время мнивший себя гениальным полководцем и великолепным кормчим всей России и забавлявшийся чехардой с министерскими портфелями, проглядел такой пустяк, как голод в столице, вызвавший революцию.

Революция вспыхнула в столице в последних числах февраля. Правительство пробовало подавить её войсками, но солдаты перешли на сторону восставших рабочих, и судьба царского правительства была окончательно решена.

«Верноподданная» 4-я Госуд. Дума пыталась спасти династию…

Председатель думы, крупный помещик Родзянко, испуганный революцией до последней степени, пытался убедить царя пойти на некоторые уступки – составить новое правительство.

Об этом говорят телеграммы, посланные им царю в ставку.

«Положение серьезное, – писал Родзянко накануне революционных событий, – в столице – анархия, правительство парализовано. Транспорт, продовольствие и топливо пришли в полное расстройство. Растёт общее недовольство. На улицах происходит беспорядочная стрельба… необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство… медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно. Молю бога, чтобы в этот час ответственность не пала на венценосца».