Последний тур. История пятая. Будда всё подтвердит

? Правильно. Самый социалистический принцип,– хитро улыбнувшись, продолжил Александр. – От каждого по возможностям, каждому по способностям.

? Но как же тогда…

? Мария! ? Александр прервал вопрос девушки, взяв её за предплечье. ? Я простой мальчишка из глубинки смог добиться большой должности. Я в паре шагов от элиты этой страны. Это дано совсем не каждому. Для этого надо иметь вот здесь, ? Зиневич ткнул себя пальцем в лоб, ? много извилин и правильно ими пользоваться. Ты всё прекрасно понимаешь. Просто хочешь показать свою принципиальность и честность. Но это не тот случай. В жизни, там наверху, всё совсем по-другому.

? Что положено попу, не положено дьякону?

? Правильно, Маша. Ты хорошая ученица. Если захочешь, я из дьяконов вытащу тебя в попы, ? Зиневич громко рассмеялся. ? Заметь, не я привёл эту аллегорию.

В эту минуту подошёл официант. Зиневич, как и обещал, заказал кофе, пирожные и попросил подать фирменное мороженое с шоколадом и орехами.

? Даже не думай отказываться, Маша, ? настаивал он. ? Я нигде не ел такого вкусного мороженого как здесь.

Мария и не думала отказываться. Она переваривала только что произошедший разговор. В душе она была согласна с позицией Зиневича. Только в отличие от него она не могла себе позволить говорить об этом так откровенно. Несмотря на то, что в стране уже пару лет буйствовала гласность.

? Я не откажусь, ? сказала она. ? Я очень люблю мороженое. Саша, скажите честно, вы пригласили меня сюда совсем не для того, чтобы посвятить в тонкости комсомольской работы?

Зиневич опять улыбнулся своей располагающей улыбкой.

? Мария, ты прелесть. Давай с тобой дружить.

? Саша, вы не ответили на вопрос, ? настаивала девушка.

? Нет! Конечно, нет. Мы не будем сегодня говорить о работе. Да и ни к чему. Из нашего короткого общения я уже понял, что ты именно тот человек, который должен быть секретарём. И не просто курса, я бы заглянул выше. Понимаешь, о чём я?

Мария улыбнулась и ничего не ответила. На столе уже появились чашки с ароматным кофе и эклеры, густо политые шоколадом. Маша не очень благоволила к бодрящему напитку, но вот пирожное её очаровало. Теперь ей совсем не хотелось ни о чём говорить, ей хотелось наслаждаться вкусом.

В кафе пробыли недолго. Мария насытилась обществом инструктора, и ей захотелось в общежитие. Там на тумбочке лежала уже начатая вчера книга Эрика Сигала. Погрузиться в перипетии жизненной драмы преуспевающего профессора, это, пожалуй, единственное чего хотела сейчас Мария. Зиневич не оставил свою новую знакомую одну. Он поймал такси и довёз Градову до общежития. Вежливо, опять-таки с улыбкой, попрощался и, пожелав хорошего вечера, уехал.

Маша поднялась к себе в комнату. Подруг, соседок по общежитию, не было. Наверное, в пятницу пошли куда-нибудь развлечься. Мария сходила в душ, переоделась и легла с книгой на кровать. Пыталась погрузиться в события романа, но глаза всё время соскальзывали со страниц. Мысли возвращали девушку к сегодняшнему вечеру. Саша. Она почему-то думала о нём. Этот молодой человек вызывал у Маши противоречивые чувства. Милый, приветливый, очень умный, оттого и успешный. Его очаровательная улыбка и бархатистый, с лёгким прононсом голос, притягивали. Его хотелось слушать и видеть. Маша задала себе вопрос: он нравится ей, привлекает? Да. Зачем врать себе? Среди однокурсников нет ни одного подобного парня. Они все, разве что кроме Славы Сушкова, ещё дети, взбалмошные старшеклассники. Сушков же чрезмерно серьёзен и живёт совершенно другой жизнью. Он похож на революционера. Идея, известная только ему одному, для него главное. Девушек он привлекал, но никакой обратной связи не допускал.

Зиневич совершенно другое. Маше он показался именно тем мужчиной, которому можно было довериться. Но при всей его обаятельности была и другая сторона, которая заставляла Марию насторожиться. Саша был слишком откровенен. И это при первой же встрече. Почему? Почему он так себя повёл? А чего ему бояться? Зиневич знает себе цену, называет её и не стесняется этого. Он уверен в себе. Это одновременно притягивает к мужчине и настораживает.

Маша хотела заставить себя прекратить копание в своих чувствах, но у неё не получалось. Зацепил Зиневич девушку и не отпускал. Интересный сюжет романа Сигала не смог повернуть ход мыслей Марии Градовой. Девушка отложила книгу и попыталась заснуть. Сон отказывался вступать в свои права. Предатель. Мария широко открыла глаза и воткнула взгляд в потолок. Она принялась мечтать. А что было если бы? А как бы я повела себя в такой ситуации? А как я должна реагировать на те или иные действия Зиневича? И опять девушка ловила себя на мысли, что Александр не выходит из её головы.

Лишь на следующий день, придя на лекцию, Маша отвлеклась от мыслей о новом знакомом. Зиневич никак не давал о себе знать неделю. А Мария, тем временем, думала о нём каждый день. Её постепенно овладевала досада. Она начала ругать себя за то, что придумывала себе их отношения, прогнозировала их. А по сути ничего не было. Подумаешь, пригласил в кафе, угостил, проводил до общежития. Но вместе с тем, зачем он так на неё смотрел? Зачем предлагал дружить? Зачем вообще появился на горизонте? Марии не нравилось её состояние. Она приказывала себе не думать о Зиневиче. А если он снова появится, отвергнуть его ухаживания. Превратиться в ледяную глыбу. И надо отметить, что у Градовой это получилось, но… но только до появления Александра.

Градова спускалась по лестнице в учебном корпусе, когда увидела поднимающегося Зиневича. Как и в прошлый раз, яркая, открытая улыбка, раскованность, уверенность. Он поднимался навстречу Марии, легко преодолевая ступень за ступенью. Маша хотела резко развернуться и уйти, пока Александр её не заметил, но было уже поздно.

? Мария, ? звонко прозвучал голос Зиневича, ? добрый день!

Что она должна была сделать? Уйти молча? Убежать? Или прямо на лестнице при всех отчитать инструктора за то, что измучил её своим недельным отсутствием? Нет. Такое неприемлемо. Маша остановилась и безразличным взглядом встретила молодого человека.

? Здравствуйте, Маша, ? подойдя к Марии, уже тихо сказал Александр. ? Хорошо, что я вас застал. У меня важное дело. Пойдёмте в комитет.

«Вот сволочь! ? проговорила Мария внутри себя. ? Неделю ни ответа, ни привета, а теперь у него важное дело! Послать тебя надо с твоим делом и твоим комитетом. Говнюк!». Градова гневалась настолько явно, что Зиневич изменения в её мимике тут же расшифровал.

? Мария, ? сделав озабоченный вид, произнёс он, ? у вас что-то случилось? Я могу помочь?

Будь они наедине, она бы ему ответила во всей палитре. Но обстановка требовала сдержанности. Маша не без труда справилась со своим гневом и почти шёпотом сказала:

? У меня всё нормально. Пойдёмте, Александр Виленович.

Не дожидаясь реакции Зиневича, Градова развернулась и пошла в комнату комитета ВЛКСМ.

? И всё-таки, что происходит? ? спросил Зиневич, закрыв за собой дверь.

? Ничего, ? Мария говорила отрывисто с жёсткими нотками в голосе. ? Говорите, Александр, какое у вас дело и я пойду. У меня завтра важный семинар. Надо готовиться.

Зиневич прекрасно понимал, почему Мария так сухо с ним разговаривает. Он ведь специально устроил эти качели. Саше мало было просто дружеских отношений с девушкой. Она ему понравилась и, как молодой мужчина, он захотел большего, чем дружба. После общения с Градовой Зиневич ясно представлял, что Мария девушка нелегкомысленная, и она ни при каких условиях не пойдёт на отношения без обязательств. Зиневич мог бы не напрягаться и довольствоваться своими прежними подружками. Но уж больно глянулась ему эта красивая и гордая провинциалка. Александр решил добиться расположения девушки. Ну а впоследствии и близких отношений. Зиневич был не из тех робких парней, которые сдаются при первой же неудаче. Гнев и жёсткость Марии его раззадорили ещё больше.

? Это хорошо, что у тебя деловой настрой, ? Зиневич сделал вид, что его больше не интересует настроение Градовой. ? Присядь и выслушай меня внимательно.

Мария послушно села.

? В ноябре большая студенческая делегация едет на молодёжный форум в ГДР. У меня карт-бланш. Я набираю кандидатов из этого ВУЗа.

Зиневич сделал паузу. Он заглянул в глаза Марии. Там ровным счётом ничего не увидел. Никакой реакции.

? Маша, ты понимаешь, о чём речь? ? удивлённо спросил он.

? Понимаю, ? холодно ответила Мария. ? Вы формируете состав делегации. Что непонятного?

«Упрямая, ? подумал Зиневич. ? Вот же особь! Ведь прекрасно понимает, о чём я, но выдержка железная. Ладно, Мария Градова, продолжаем игру».

? Я предлагаю тебе, как секретарю, набросать список кандидатов.

? Почему я? У нас есть секретарь бюро института. Предлагайте ему. А я всего лишь секретарь факультета. Мелкая сошка. Вы же понимаете, Александр, я ничего не решаю. Я не поп, я дьякон. Не надо играть со мной в эти игры.

Зиневич озадачился. Он заложил руки за спину и прошёлся по кабинету туда-сюда. Маша определённо дистанцировалась от предложенной им возможности участвовать в раздаче «пряников». Она другая. Она знает себе цену не хуже самого Зиневича. Осознание этого злило Александра, но вместе с тем, и возбуждало азарт.

? Хорошо, ? сказал после раздумий Зиневич. ? Я понял твою позицию. Ты не готова взять на себя ответственность. Честно говоря, я думал иначе. Ну нет так нет. Будем решать без тебя. Извини, что задержал.

Зиневич направился к двери, распахнул её и прежде чем удалиться, сказал:

? Я же говорил, что хочу поднять тебя на другой уровень. Я от своих слов не отказываюсь. Подумай над этим, Маша. Скоро увидимся.

После этих слов, не дождавшись ответа Градовой, Александр вышел. Мария осталась одна. Она около минуты молча смотрела на дверь, за которой скрылся Зиневич, и не шевелилась.

? Наверное, я дура, ? вслух сказала она, прокручивая их беседу. ? Почему я не спросила его напрямую, где ты был всю неделю? Почему ни разу не появился? Нет, я действительно дура. С чего это вдруг я имею право его об этом спрашивать? Сама придумала себе наши отношения, сама же и виновата. Догнать его? Нет. Это будет выглядеть ужасно. Буду ждать. Он же сказал, что скоро увидимся. Буду ждать.

***

Мария проснулась от пения птиц. Она открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Только спустя несколько мгновений вспомнила. Она в гостинице. Точнее сказать в отеле. А ещё точнее, в Метрополе. Только не в том Метрополе, который в Театральном проезде в Москве, а в Метрополе берлинском. В этот одноместный номер поселил её Саша Зиневич. Мария помнит его лицо, когда он показывал девушке апартаменты. Зиневич даже самому себе казался всемогущим. Саша оставил Марию в номере и ушёл, захлопнув за собой дверь. Девушка оказалась один на один с этой роскошью. Мария никогда в жизни не останавливалась в гостиницах. Она не понимала того алгоритма, по которому существуют эти дома для приезжих. Глубокая белоснежная ванна на бронзовых ножках. Мраморный, с бежевым оттенком пол, на который даже боязно ступить. А вдруг поцарапается? Кругом зеркала. Их так много, что Мария, раздевшись в ванной комнате, ощущала себя в компании каких-то девушек. В шкафчике несколько разных полотенец. Зачем ей одной столько?

После ванной Маша накинула на влажное тело бледно-розовый мягкий халатик и нырнула в постель. Запах, исходящий от постельного белья, ошарашил. Марии казалось, что она не уснёт, она будет нюхать подушку, простынь, и наслаждаться, наслаждаться, наслаждаться. Нет, это не явь, это сон. Так в настоящей жизни не бывает. С улыбкой на устах Маша заснула.

Откуда же раздавались звуки утреннего леса? Мария слушала пение птиц и чувствовала, как поднимается у неё настроение, как хочется ей встать с кровати, раздвинуть резким движением занавески и крикнуть всем там на улице: «Доброе утро, люди!».