Капкан на честного лоха

Ранним утром перегрузили банки консервов в объемистые рюкзаки. Бросив машину в овраге, пешком дошагали до трассы. В приличной одежде, с новыми рюкзаками, Лудник и Хомяков ничем не походили на беглых зэков, напоминали, скорее одичавших геологов или артельщиков, собравшихся в город пожить неделю человеческой жизнью. В семь утра их подобрал автобус с красным логотипом «Спецстрой» вдоль кузова. В салоне дремали строители, возвращавшиеся в Ухту после месяца вахтовых работ на дальней газонапорной станции.

Новые пассажиры не вызвали подозрений водителя, даже не взявшего с них деньги за проезд.

Зэки бросили неподъемные рюкзаки в проходе, сами устроились на заднем сиденье, надвинули на носы козырьки кепок и, казалось, проспали до того момента, когда автобус поравнялся с постом дорожно-постовой службы на въезде в город. Младший лейтенант дал отмашку полосатым жезлом, автобус остановился на обочине. Милиционер поднялся в салон, взял из рук водителя путевой лист, пробежал бумажку глазами и спросил, подбирал ли автобус попутных пассажиров.

– Пассажиров? – переспросил водитель и на пару секунд задумался.

Сидевший у окна Хомяков закрыл глаза, до боли в суставах сжал кулаки. Лудник, притворяясь спящим, склонил голову набок, сквозь прищур глаз, наблюдал за происходящим, напряженно вслушивался в разговор водилы и мента. Правую руку Лудник запустил во внутренний карман куртки, большим пальцем поставил курок пистолета в положение боевого взвода.

Если милиционер подойдет к ним и спросит документы, Лудник сделает вид, что ищет ксиву в кармане и пальнет менту в живот через ткань куртки. А дальше, как Бог пошлет. Дорогой Лудник сложил в голове несколько вариантов отступления. Можно наставить пушку на строителей, высадить их из салона, развернуть автобус и постараться уйти от возможной погони. Или…

– Я пассажиров не брал, – соврал водитель. – Вообще на трассе не останавливался.

Не хотелось, чтобы милиционер отнимал время, проверяя в автобусе чьи-то документы, задавая пустые вопросы.

– Хорошо, следуйте дальше.

Лейтенант вернул водителю путевой лист. Перед тем, как выйти из автобуса, всмотрелся в лица просыпавшихся мужиков.

Вроде бы, ничего подозрительного.

Автобус тронулся в путь, через полчаса остановился перед зданием строительного треста, через дорогу открытые ворота колхозного рынка. Пассажиры один за другим, выбрались из салона. Последними оказались Лудник и Хомяков. Сориентировавшись на местности, они завернули на рынок, за полцены продали рюкзак мясных консервов какой-то женщине, торговавшей с рук моченой клюквой и сушеными грибами. Другой рюкзак облегчили у коммерческой палатки, отдав продавщице по дешевки сардины в масле.

В пивную заглядывать не рискнули, боясь облавы или проверки паспортов. Взяли бутылку водки, за пять минут раскроили её на задах летней уборной, подавились все теми же сардинами и сухарями.

Выйдя с рынка, поймали машину и отправились в другой конец города по знакомому Луднику адресу. Не доехав два квартала до нужного места, вышли из машины, оставшуюся часть пути прошли пешком. Окраинная кривая улица поднималась в горку, она была застроена убогими одноэтажными домишками, почерневшими от старости.

Лудник вошел во двор через калитку, поднялся на крыльцо, постучал кулаком в покосившуюся дверь. Дом казался нежилым. Окна где закрыты газетами, где занавешены желто-серой марлей. Лудник долго барабанил в дверь, наконец, шевельнулась марлевая занавеска, скрипнула половица. Здесь, доме семнадцать на Малой Дубовой улице, помещался притон, где проводили время воры низкого пошиба и марухи, где скупали краденое и курили дурь.

Сидя на зоне, Лудник отстал от жизни, бурные времена кильдыма на окраине Ухты остались в прошлом. Воров и барыг частью пересажали, те, что ещё на воле, не рисковали часто появляться в засвеченном месте. Теперь на малине хозяйничали местные наркоманы, которых милиция до поры до времени не трогала. Теперь усталый путник мог вмазать здесь стакан шмурдяка или уколоться.

* * *

Вечером шагая по железнодорожной насыпи, Лудник думал что, из Ухты надо уходить как можно скорее, не оставаться здесь ни одного лишнего дня.

Неписаный закон побегов гласит: чем ближе к зоне, тем больше вероятности, что менты не станут брать зэка живым, а пристрелят при задержании. Пока все складывается удачно, они с Хомяковым попадут на перрон, минуя вокзал, кишащий милицейскими патрулями. Как честные фраера, сунут проводницам деньги, сядут в разные вагоны и покатят до Вологды с комфортом.

А там, на месте, есть знакомые, которые помогут с документами, дадут денег, чтобы немного подняться. Из Вологды можно податься в Ярославль, залечь на дно, спокойно отсидеться на съемной квартире. Дальше видно будет, далеко вперед не стоит загадывать.

Лудник шел первым, за ним шагал Хомяков. Чем ближе подходили к перрону, тем беспокойнее билось сердце. Прошли железнодорожную стрелку, впереди на путях стояло несколько товарных составов. Платформы, груженные песком и щебнем, вагоны с воркутинским углем. Оглядываясь по сторонам, пошли между товарняками. В десяти метрах от Лудника из-под вагона неожиданно вылез мужик в красной жилетке.

От неожиданности Лудник вздрогнул, сунул руку в карман, обхватив рукоятку пистолета. Но бояться нечего, это чумазый железнодорожник лазил под вагонами, проверял подшипники в буксах, простукивал молотком колесные пары.

– Фу, черт, – Лудник сплюнул под ноги.

Ускорив шаг, поравнялся с рабочим, через двадцать метров оглянулся. Никого, человек в жилетке, видимо, снова полез под состав. Прошли ещё метров пятьдесят, впереди в узком коридоре между товарняками уже блеснули высокие фонари, освещавшие перрон. Словно задышалось свободнее…

И тут где-то вдалеке залаяла собака. Откуда собака здесь, на путях? Лудник не успел придумать ответ.

Заливисто тонко засвистел свисток. В первую секунду показалось, что свистит на соседнем пути локомотив или дрезина. Но Лудник ошибался. Свисток был сигналом к началу милицейской операции. Впереди, между вагонами, выросли три фигуры в серых бушлатах с автоматами наперевес.

– Бросай оружие, – рявкнул чей-то голос, показавшийся совсем близким. – Руки вверх… Встать на колени…

Шагавший сзади Хомяков остолбенел от неожиданности, оглянулся. Сзади, от хвоста товарных составов, к ним уже бежала другая группа милиционеров. Не сговариваясь, Лудник и Хомяков бросили рюкзаки, рухнули на землю, Лудник успел перевернуться, прополз под состав. Хомякову не повезло. Падая, он неудачно подвернул ногу, застонал от боли, и вместо того, чтобы броситься под состав за Лудником, встал на колени.

Треснула короткая автоматная очередь. Пули навылет пробили грудь Хомякова, из разорванной на груди и спине куртки полетел белый пух, набитый в подкладку. Хомяков рухнул лицом на гравий.

– Го… го… господи, – выдавил из себя Хомяков и забулькал, захлебнулся хлынувшей из горла кровью.

* * *

Лудник выскочил из-под товарного состава с другой стороны, периферическим зрением уловив впереди себя какое-то движение. Он обернулся.

Прямо к нему стремительно бежала овчарка черно-серой масти. Из раскрытой пасти высовывался язык, похожий на огненный факел. В страшном оскале обнажились желтые слюнявые клыки. Еще секунда, ещё пара длинных прыжков – и конец, собачьи челюсти сомкнуться на шее человека.

Лудник выхватил пистолет и пять раз нажал на спусковой крючок, выстрелив прямо в раскрытую пасть овчарки. Собаке не хватило доли секунду. Она, оттолкнувшись мощными задними лапами от земли, уже взвилась в воздух, но не достигла цели. Первая пуля вошла ей в глотку, вторая в глаз. Три другие пули пробили широкую серую грудь.

Собака взвизгнула, проехалась боком по гравию, по инерции дважды перевернулась через голову.

Милиционеры были и здесь, с двух сторон они бежали к Луднику, щелкали одиночные выстрелы. Никто больше не предлагал беглецу бросить оружие и поднять кверху лапки. Видимо, миллионеры уже не рассчитывали взять его живым. Лудник упал на колени, на карачках пополз под другой состав, выскочил из-под него, хотел метнуться вперед.

Но буквально у самого уха взревел пронзительный гудок, в лицо ударил сноп ослепительного света, загудели рельсы.

Лудник едва успел отступить. Прямо перед его носом набирал ход маневровый локомотив, вихревые потоки воздуха ударили в лицо. Локомотив промчался мимо, показав тусклые сигнальные огни. Лудник увидел впереди себя пустые железнодорожные пути, бесконечные ряды рельсов. Товарный поезд стоял метрах в пятидесяти, за ним торчала водопроводная башня, слева виднелись какие-то длинные постройки, склады что ли. Видимо, там кончалась территория товарной станции.

Лудник побежал вперед, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о рельсы. Он наметил для себя ориентиром водопроводную башню и двинул в её сторону.

Сзади раздались хриплые голоса, Лудник оглянулся, нет ли другой собаки. Не целясь, сделал три выстрела в никуда. Патроны кончились, затвор пистолета остановился в крайнем заднем положении. На бегу Лудник нашарил запасную обойму в кармане куртки. Далеко за спиной щелкнули пистолетные выстрелы, пули просвистели где-то совсем близко. Лудник вильнул в сторону, вытащил и загнал в рукоятку пистолета снаряженную обойму.

Обернувшись, не увидел своих преследователей, он сделал ещё два выстрела наугад. Милиционеры из боязни быть подстреленными не рискнули выти на открытое пространство. Это хорошо.

Лудник сумел добежать до товарняка, нырнул по вагон, перекатился с живота на спину, вскочил. Водонапорная вышка стояла справа, слева склады, а впереди – уходящий кверху крутой откос, на склоне которого стаял снег, обнажилась черная земля. Лудник метнулся в сторону складов, но решил, что там открытое место, прятаться негде.

Тогда он бросился к откосу, стал карабкаться кверху. Рыхлая, пропитанная влагой земля летела из-под ног, ботинки не находили твердой опоры, Лудник несколько раз падал животом на землю, пока не догадался сунуть пистолет в карман куртки. Но крутой откос все поднимался вверх и, казалось, нет ему конца. Лудник снова услышал голоса за своей спиной.

Но теперь он не обращал это внимания, карабкался и карабкался вверх. Черт, не тот маршрут он выбрал. Надо было к складам…

– Стой, – крикнули снизу. – Стреляем…

Лудник задрал голову кверху, осталось преодолеть ещё метров пять, а там… Пуля подняла фонтанчик земли прямо над головой Лудника, но не остановила его. Другая пуля легла справа. Третья обожгла ногу ниже колена, разорвала икроножную мышцу. Попали… Лудник распластался на земле.

Он хотел оттолкнуться раненой ногой, но вместо этого пропахал носом землю. Он лежал на откосе, в липкой грязи, и слушал громовые удары собственного сердца. Он чувствовал, как пропитывается горячей кровью правая брючина, как кровь наполняет ботинок.

Тут Лудник подумал, что ещё не поздно пустить пулю себе в рот. Это лучше, куда лучше, чем снова попасть на зону, где он все равно умрет, только медленно, мучительно, болезненно. Лучше уж самому…

Если повезет, он подохнет не один, прихватит с собой на тот свет хотя бы одного мента. А то и двух. Выстрелов больше не было. Снизу слышались все те же голоса, но Лудник не оборачивался. Он опустил руку в карман куртки.

Пистолета нет. Сунул руку в другой карман – пусто. Черт, видно, оружие выпало ещё там, внизу…