Шпионское счастье
Разин тоже хотел что-то сказать, но его незакаленный голос, как воробьиный писк, никто не услышал. Тронулись в путь в том же порядке, гуськом, так легче пробиться через толпу. Теперь шагалось легче. Они миновали еще несколько кварталов, людей становилось все больше, хотя тротуары и так были битком забиты. Вечер выдался жарким и душным, пахло потом и дешевым вином. Взрывались фейерверки, играли оркестры, с неба сыпались разноцветные монеты, бусы и детские игрушки. Двигались тягачи, а с ними платформы с разными разностями. Трое полицейских на лошадях смотрелись, как игрушки из папье-маше, они не могли противостоять движению человеческого моря.
На одну из платформ водрузили голову Бахуса, выглядывающего из виноградных листьев, Бахус был настолько пьян, что казалось, сейчас он отрыгнет свое пойло и утопит в нем половину городского народонаселения. Теперь, похоже, к гулянке присоединился весь город, и ничем хорошим это не кончится, возможно, Новый Орлеан сгорит в этом адском огне или, пропитанный взрывоопасным спиртовым духом, взорвется с космической силой, разлетится на мириады огоньков, превратившись в фейерверк, огромный, какого еще не видело человечество, и улетит далеко в чужую галактику.
Обернувшись, Максим Наумов помахал жезлом, показывая, что они поворачивают налево.
– Уже скоро, – крикнул он.
* * *Они оказались на Бурбон стрит, где по ночам красоток, светлого пива, рома, текилы и живого джаза на один квадратный метр было больше, чем где бы то ни было в городе или даже в целом свете. Ходили туристы, обвешанные бусами, люди в масках и карнавальных костюмах. Работали ресторанчики, кофейни и стриптиз-бары. Постояльцы гостинец, уже изрядно навеселе, стояли на общих балконах, опоясывающих на уровне второго и третьего этажа, пили вино, кидали пешеходам монеты, бусы, а иногда майки с похабными надписями, – и орали благам матом.
Это Французский квартал, где все сооружения, даже одноэтажные домишки – памятники истории. Здания здесь не строили выше двух этажей, и только нескольким доходным заведениям, уже существовавшим с тех времен, когда никакие законы еще не были написаны, разрешили сохраниться в первозданном виде – четырехэтажными. Со временем скромные доходные дома превратились в дорогие гостиницы.
Разин заметил парочку туристов, занимавшихся сексом на противоположной на балконе. Он остановился на секунду с поднятой головой, на нос, лоб и щеки упали несколько капель красного вина, – хорошо еще что вина, а не другой жидкости, – решил он, – и поспешил выйти на открытое пространство. Максим Наумов нашел место, где дома расступались, оставляя свободный квадрат пустого пространства, мощеного булыжником, здесь установили бронзовые памятники трем знаменитым джазменам, из которых Разин узнал только Луи Армстронга, среди памятников воткнули столики и стулья для посетителей. Они расселись вокруг стола, Максим заказал светлого пива и двойную текилу, а на закуску одно из креольских блюд, – красную фасоль с мясом и специями. Они без лишних слов поели, выпили, а потом сидели и курили, слушали музыку и ни о чем не думали.
Наконец Максим Наумов посмотрел на часы и сказал:
– Все, парни, вечеринка закончилась. У меня еще встреча, а потом в порт…
– Ты же сказал, что доведешь до места, – сказал Разин.
– Твой стул – это и есть то самое место. Теперь вы топаете вверх по Бурбон стрит. С каждым шагом народу будет становиться меньше, а темноты больше. Вам порядка двухсот метров строго на север. Синий седан, на переднем бампере наклейка «Пеликаны». Это местный бейсбольный клуб. Если Казакова не будет, подождите полчаса. Если он все же не появится, Сидорин помнит козырной телефон, там вас всегда ждут. Инструктаж окончен. Руки жать на прощание не будем. Это чужой, не здешний обычай.
Максим Наумов поднялся и, не оглянувшись, двинул обратной дорогой. Судя по ленивой походке, уходить ему не хотелось.
Глава 13
Вдвоем они дошли до темного перекрестка, на левой стороне стоял двухдверный Шевроле Монте-Карло, синий, с наклейкой на бампере. Водителя на месте не было. Минут через десять из мрака южной ночи соткался Игорь Казаков в вискозной рубашке с картинками ракушек, светлых брюках и белых мокасинах с золотым узором. За последние две с половиной недели он загорел и похудел, от него пахло одеколоном, к нижней губе приклеилась тлеющая сигарета.
– Привет, путешественникам, – сказал он и залез на водительское сиденье. – Поздравляю с прибытием.
Разин сел сзади, Сидорин рядом с водителем.
– Ну, пока вы отдыхали, мы тут вели наблюдение за Бертой, любовницей Стивена Мура. Напомню, Мур – это тот самый парень, который был нашим штатным агентом и приглядывал за Сосновским, пока тот мухлевал в ювелирных лавках. Они втихаря подружились и убежали с разницей всего в несколько дней. Эх, сейчас хочется стихи девушкам читать, а не за Муром следить. Под этим небом становишься немного поэтом.
– Да, такая ночь, что без этого нельзя, – кивнул Сидорин. – В Москве сейчас холод собачий, снег…
Казаков достал из бардачка пачку фотографий.
– Вот, полюбуйтесь на этих красавцев. Берта Круз, она по матери мексиканка, и Стивен Мур. Фотографии сделаны на пляже в Санта-Монике. Фигурка у девочки самое то. Позавчера ночью Стивен звонил Берте домой. В этот раз нам удалось услышать разговор полностью. Стив обещал появиться послезавтра. Он часто меняет решения, поэтому есть шанс, что он нагрянет этой ночью, когда Берта вернется со смены. Ваша задача ждать Мура у дома, где живет его девчонка. Мур нам нужен живым, чтобы был в сознании и мог говорить.
Казаков отвинтил пробку стальной фляжки и пустил ее по кругу и сказал:
– В нашей группе работают Гектор Гонзалес, он с Кубы. Учился в Москве в институте Патриса Лумумбы, там его и завербовали. Он специалист широкого профиля. Прошел трехгодичную спецпрограмму в школе сто один. Эдвард Стрейт – боевик из Ирландской республиканской армии. После развала Советского Союза финансирование ИРА прекратились. Боевики закопали оружие и вернулись в лоно мирной жизни. Семья, дети, геркулесовая каша и прочие вечные ценности… Но не всем парням нравится геркулесовая каша. Стрейт как раз из таких. Его используют как боевика с большим опытом, хорошего оперативника. Сейчас они оба находятся возле служебной стоянки в аэропорту. Когда Берта в два ночи закончит смену, они проводят ее до дома. Завтра все мы будем там. Ждать Стивена Мура.
Казаков замолчал, наблюдая за белкой, выскочившей на перекресток. Белка встала на задние лапки и замерла, словно внимательно слушала Казакова и не хотела пропустить ни единого слова.
– Что-нибудь еще? – спросил Сидорин.
– Еще? – Казаков почесал затылок. – Еще есть парень Сергей Дегтярь – наш связной и шифровальщик. Если что, на него можно рассчитывать. А сейчас… Вы пройдете квартал, увидите зеленую Шевроле Импала, она ваша. Адрес в бардачке. Там автомобильный атлас и кусок бумаги, где все нарисовано. Первая задача – осмотреться, все видеть, но ничего не предпринимать. В бардачке Импалы мобильный телефон Моторола, – прямая связь со мной. В сумке под сиденьем два пейджера и коротковолновые рации для связи друг с другом. Еще там конверт с вашими водительскими правами. В багажнике оружие и патроны. Старший группы – Сидорин. Все.
Разин и Сидорин вышли из машины. Где-то рядом бушевало веселье, звуки джаза и разрывы петард наполняли ночь жизнью. Все это будет продолжаться до утра.
– Эй, слушать сюда, – крикнул Казаков. – Сегодня пьяных водителей полицейские не останавливают, только трезвых. Трезвый водила в пьяном городе – это подозрительно. Все. Теперь инструктаж окончен.
Казаков рванул с места, подняв тучу пыли.
* * *Зеленая Шевроле Импала была похожа на здорового крокодила. Разин сел за руль, вытащил из бардачка атлас, полистав его, нашел листок с рисунком и сказал, что дорога знакомая, когда-то он был в этих местах, юг Америки так устроен, что тут ничего не меняется. В сумке под сидением нашли два бумажника, в каждом удостоверение личности, карта социального страхования и по пятьсот долларов крупными и мелкими купюрами. Проверили связь. Рациями можно пользоваться только в крайнем случае, они потрескивали при включении, а потом начинали шипеть. Мобильный телефон был заряжен и работал.
По дороге они остановились у павильона, где продавали всякую всячину: уцененные сувениры, выпивку, мороженое и подержанную одежду. Рубашки и брюки были развешаны на вешалках, эта экспозиция занимала половину торгового зала. Сидорин откопал шорты, черную майку и жилетку с таким количеством карманов, что в них можно было распихать содержимое чемодана. Разин нашел летние брюки табачного цвета, темную куртку и отличные сандалии с верхом из натуральной кожи.
Довольные покупками, они проехали милю, остановились на обочине, где под фонарем стоял контейнер для мусора. Бросили туда пакет со старой одеждой, за исключением морской фуражки Сидорина. Тут под фонарем на пустой дороге, – хорошее место, чтобы открыть багажник и посмотреть оружие. Они увидели чемодан, в нем несколько пистолетов и коробки с патронами. Отдельно, в темном углу, завернутое в плотную бумагу, лежало укороченное помповое ружье Ремингтон двенадцатого калибра. Сидорин долго копался с пистолетами и рассовывал патроны и обоймы по карманам жилетки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: