Ужик молча выслушал Войчины соображения и задумался. Честно говоря, Войчемир не ждал от недотепы чего-нибудь путного и советовался с ним больше для порядка, чтобы парень не думал, будто с ним не считаются.
– И чего делать будем? – поинтересовался Войча, ожидая увидеть в ответ все то же пожатие узких плеч.
– Пойдем в село.
Сказано это было настолько твердо и уверенно, что Войча даже растерялся.
– А этот… опыр, который?
– Убьем.
И вновь поразился Войча – от Ужика ли он это слышит?
– Ну… да… – нерешительно кивнул он. – Надо бы… Ведь он, нелюдь, и дальше народ губить будет! Так ведь как его убьешь? Его же, говорят, и сталь не берет!
– Убьем…
Войча вздохнул. План глубокого обхода по лесу, который он хотел предложить, повис в воздухе. Если уж этот недомерок не боится…
– А и ладно! – Войча покачал головой и зло скривился. – Где наша не пропадала! Знать бы только, как к нему, к опыру этому, подступиться…
На это Ужик ничего не сказал, и Войча мысленно пожалел о своем скоропалительном решении. Но не бить же отбой – да еще при Ужике! Этого Войчемир позволить себе не мог – пусть даже их поджидает дюжина «опыров» с чугастром в придачу.
…Ночью Войча почувствовал, как кто-то легко дотронулся до его плеча.
– Дяденька…
– А? – Войчемир дернулся, привстал – и тут же его щеки коснулась маленькая теплая ладонь.
– Дяденька! Страшно мне! Можно я рядом с вами посплю…
Войча огляделся, но в темной избушке ничего разглядеть было нельзя. Где-то неподалеку тихо дышал во сне Ужик. Ула – Страшилка – не дожидаясь согласия, быстро пристроилась рядом.
– Дяденька! – шопот стал громче. – Вы… Вы такой сильный… Вы такой…
Войча начал понимать, что Страшилке совсем не страшно. Худое тело девчушки прижалось к нему, и он ощутил под рукой крепкие, уже совсем недетские груди…
– Так… – Войча нашарил в темноте сначала голову, затем ухо, кажется левое. Послышался испуганный писк.
– Дяденька! Ай! Не надо!
– Ежели страшно, то иди к дяде Урсу. Вот он точно ничего не боится!
– Но почему? – в голосе звенела обида.
– Потому…
Войча повернулся набок и постарался храпеть погромче. Ему было жаль бедную Страшилку, но не объяснять же девчонке, что на такую не покусится даже пьяный кмет при грабеже взятого города. Если хотя бы она не пришепетывала!
…Утром они вышли в путь, уже втроем, а около полудня лес расступился, глазам открылась маленькая речушка, а за нею – приземистые черные домишки мертвой деревни.
Глава вторая. Мать Болот.
– Они! Хвала Соколу, они!
Сновид Полтора Уха, старший кмет, первым заметил то, что открылось за поворотом – широкий плес, несколько больших лодей, вытащенных на невысокий песчаный берег и огромный цветной шатер на холме.
– Они! Кей Улад, они пришли! – Сновид, не удержавшись, сорвал с головы шлем и махнул им в воздухе. Солнечный луч отразился на полированной стальной поверхности и словно в ответ дружно закричали на лодьях – и кметы, и добровольцы-улебы:
– Слава! Слава! Кей Улад! Кей Улад!
Их услышали. На берег, к черным лодьям со снятыми мачтами, высыпала толпа людей – кто в сверкающих стальных доспехах, кто в белых рубахах.
– Слава! Кей Сварг! Кей Сварг! – донеслось до стремнины, по которой плыли лодки.
Улад стоял у мачты и старался сохранять на лице серьезное и даже суровое выражение, хотя его так и тянуло широко, по-мальчишески улыбнуться. Нельзя – ведь он, Улад сын Мезанмира, не просто восемнадцатилетний парень, впервые возглавивший войско. Он – Кей и потомок Кеев, наследников славы самого Кея Кавада. Его предки были избраны богами, чтобы править этой землей – Великой Орией, что протянулась от моря Скандского до моря Змеиного, от Харпийских гор до могучей реки Итль. И ничего что с непривычки давит плохо подогнанный румский панцырь, а меч, настоящий франкский меч, слишком уж оттягивает пояс. Это мелочи, о которых настоящий воин не должен и думать. Главное – это его первая настоящая война, первое боевое задание. Это задание он, Кей Улад, выполнил точно и в срок, приведя свое войско к этому низкому песчаному берегу, к этому шатру, над которым развевается Стяг Кеев. Улад уже видел его – громадное красное полотнище с изображением распластавшей крылья могучей птицы – Кеева Орла, когда-то носившего Кея Кавада по небесным дорогам между Небом Синим и Небом Золотым.
– Успели! Хвала Соколу и Дию! – Сновид, старший кмет, которому собственно и довелось снаряжать войско и следить за порядком в походе, все еще не мог успокоиться:
– Успели! Не перехватили, хвала богам!
Улад не ответил на радостную усмешку своего помощника и чуть брезгливо дернул плечом – жест, поизаимствованный у отца. Радость старшего кмета понятна, он и сам рад тому, что успел в срок, но показывать лишнее волнение ни к чему. Кей должен быть спокоен – так учил отец. И тогда воины тоже будут спокойно делать свое дело.
Да и особых причин для волнения Улад не находил. Кто мог перехватить их лодьи, на которых полсотни кметов в железных латах и триста крепких ребят из Валина? Или Полтора Уха думал, что Сварг опоздает? Но этого вообще быть не может! Сварг – смелый воин и опытный полководец. Да, война, да, мятеж, и отец, конечно, неспроста повелел ему привести войско на помощь брату, но что могут сделать волотичи, эти лесные дикари, против Кеева войска? И Уладу подумалось, что старший кмет, много лет проживший в мирном Валине, слишком привык к спокойной жизни. Уж не потерял ли он свою смелость вместе с половиной уха, когда-то снесенного огрской саблей?
Берег приближался. Улад уже ясно видел ровный строй кметов на песчаной косе, толпу ополченцев поодаль, а впереди всех – высокую фигуру в красном плаще и остроконечном шлеме. Брат! Забыв обо всем, молодой Кей схватился за канат, поддеживавший мачту и вскочил на узкую кромку борта. Брат! Сколько же они не виделись!
Нос лодьи мягко ткнулся в песок. Толчок был еле заметным, и Улада лишь слегка качнуло. От сверкающего железом строя отделилось несколько кметов, не иначе чтобы подать сходни, но Улад решил не ждать. Какие сходни на войне! Он воин, а не старец! Красные огрские сапоги вошли глубоко в песок. Улад выпрямился, поправил чуть сбившийся на бок шлем и ровным твердым шагом направился к Стягу, под которым стоял брат. Еще пару лет назад он просто побежал бы и бросился брату на шею, но тогда он был просто мальчишкой, который мог лишь завидовать братану Сваргу, который уже не один год железной рукой правит непокорными дикарями-волотичами. Теперь же они почти ровня – Сварг, наместник в земле волотичей, и он, Улад, повелитель улебов. Кеи, хозяева этой земли…
В первый миг он не узнал брата. Наверно, из-за шлема, который закрывал не только голову, но и щеки, и даже переносицу. Отличный шлем! Улад успел на миг позавидовать брату, но затем все лишние мысли исчезли. Рука в перчатке из оленьей кожи поднялась в приветственном жесте – локоть ровный, ладонь вперед. Короткий быстрый поклон, как равный – равному.
– Чолом, Кей Сварг!
– Чолом, Кей Улад!
Голос брата тоже звучал необычно – сурово, твердо. Но так и должно быть – Кей Сварг не дома, не среди близких…
Сзади заскрипели по песку шаги. Улад знал – это его старшие кметы. Сейчас он представит их брату. Это тоже положено – брат должен знать тех, кого привел Улад. К сожалению, сам молодой Кей успел познакомиться лишь со Сновидом, который помогал ему в Валине последние два года. Остальных – Когута, Прожада и Яскулда – он впервые увидел лишь месяц назад, когда начал собирать войско. Ну, ничего, еще будет время…
К Стягу подошло несколько воинов в сверкающих дорогих латах – старших кметов в войске брата. К сожалению, их имена как-то проскользнули мимо сознания – наверно от волнения. Похоже, брат понял и, еле заметно улыбнувшись, кивнул в сторону шатра. Улад обрадовался – наконец-то они смогут поговорить наедине! – но все же не забыл махнуть рукой Сновиду. Этот жест, понятный им обоим, означал многое – выгрузить людей, вытащить лодьи на берег, поставить шатры, сварить кашу из взятых из дому запасов. Собственно, всем этим Полтора Уха и занимался – Улад был командующим, и не его дело вникать в подобные мелочи. Он – Кей, и этим все сказано…
В шатре оказалось неожиданно темно. Ноги сразу же утонули в мягких огрских коврах. Брат сорвал с гловы шлем, и в полутьме засветились его коротко подстриженные рыжие волосы. Улад невольно улыбнулся. Оба они были рыжие, как их покойная мать, но если рыжинка лишь слегка тронула светлые волосы младшего, то Сварг был огненно рыж, как Солнце, в честь которого и был назван.
– Ну, здравствуй, братишка! – старший крепко обнял Улада за плечи и прижал к закованной в латы груди. – Вовремя!
Похвала заставила покраснеть, и Улад, сбиваясь и даже слегка заикаясь (этим он страдал с детства и очень стеснялся) принялся рассказывать о том, как собирал войска, как сзывал добровольцев из самых верных селений возле Валина, как доставал по всей улебской земле оружие. Брат слушал, кивал, наконец мягко положил тяжелую латную рукавицу на плечо младшему:
– Потом… Остальное расскажешь на совете. Пятьдесят кметов – это хорошо. У меня только сорок…