Случайный солдат. Книги 1–3

– Я жду, – раздался ответ.

Мы начали спускаться по лестнице. Колени на каждой ступени грозили подогнуться от веса почти пятнадцатикилограммового бронежилета, но я держался, как мог. Пот струился по лицу, оставляя грязные полосы. Нет, не быть мне профессиональным солдатом.

– Буду прикрывать тебе спину, – прошептал сзади Борисов. – Выходи и не бойся.

«Как с маленьким» – сердито подумал я. Времени на глупые обиды не было. Я толкнул дверь и вышел из здания. Перед вертолетом нас ожидала целая делегация: пять человек с автоматами наизготовку. Трофейный АК пришлось оставить в здании, со мной кроме винтовки был только пистолет.

Я водил стволом в поисках шестого, потом заметил его за спинами других. Там же, среди черных рук и ног я увидел полевую форму Лены. Зря они надеются спрятаться за спинами других. Я прицелился получше: надо было нейтрализовать сразу и прикрытие, и главного.

– Отдайте нам оружие, – уже без усилителя крикнул человек, прятавшийся за спинами других. Трус.

– Действуй, – шепнул Борисов. Я нажал на курок. Гудение в стволе на долю секунды усилилось, но я не ощутил ни отдачи, ни сильной вибрации. Мне показалось, что ничего не произошло или я промахнулся. Боец, в которого я целился, опустился на колени и рухнул лицом вниз. Следующим упал стоявший спиной к Лене – та уже держала в руках пистолет своего захватчика.

За моей спиной капитан сделал свой ход почти одновременно с девушкой и оставил в итоге двоих солдат стоять отдельно друг от друга. Оба они ждали приказа. Я рискнул сделать пару шагов вперед: их стволы чуть сдвинулись, но они не стреляли и оба уже были под моим прицелом. Теперь перевес был на нашей стороне. Но недолго.

Я видел, что оба автомата направлены на меня, но это не очень волновало – я надеялся, что два бронежилета защитят не столько от пуль, сколько от травм, распределив всю энергию.

– Беспилотники уже над вами, – произнес Кирилл почти шепотом, словно боялся, что кто-то услышит его голос. – Атака по команде.

За спиной хрустнула ветка. Капитан Борисов, наверное. Некогда было отвлекаться. Напряженность нарастала. Нужно было что-то делать, я ждал, когда капитан что-то скажет, но время шло, приказа не было. Я скосил глаза в сторону – капитан стоял справа от меня.

По спине пробежал холодок. Поворачиваться в другую сторону было уже слишком страшно. Сказывалось напряжение. Я глянул влево: разрушенный сарай, широкий куст, уходивший аж за спину. Винтовка была по-прежнему направлена в другую сторону. Если кто-то был позади меня, у меня не будет времени среагировать.

Я повернулся, но слишком резко: успел только заметить фигуру, шевельнувшуюся за ветками. Вес тоже сделал свое дело: я ощутил, как меня потянуло к земле, но ничего не мог сделать. Удар о землю был не таким жестким.

Попробовал сгруппироваться, приподняться, чтобы прицелиться из винтовки, но при падении она оказалась вне пределов досягаемости. Из-за кустов выстрелили несколько раз, позади меня также раздались выстрелы. Стрельба будто бы началась и у вертолета, но, может быть, мне это просто показалось.

Перевернулся на живот, начал ползти по пыльной дороге к винтовке, до которой было всего ничего. Бронежилет скреб по земле и очень мешал. Рядом взметнулась пыль – капитан Борисов упал на землю. Простонал – значит, еще жив. Я продолжил ползти: нельзя отдавать оружие неприятелю.

Быстрые шаги сзади, мелькнула тень, винтовку отбросили еще дальше. Я поднял глаза в сторону вертолета – там уже никого не было. Я остался один. Одна пуля в затылок и все, конец. Но, похоже, меня не очень торопились прикончить. Я нащупал рукоятку пистолета под бронежилетом и сдвинулся немного назад, чтобы вытащить его.

– Не надо двигаться, – произнес боец в маске. Все они одинаковые. У меня было чувство, что они и без черных масок выглядят, как близнецы. Он подошел сбоку, я же, опершись на левую руку, попытался подняться на ноги. Казалось, что боец раздумывает, что сделать со мной. Сил у меня оставалось немного.

Его пистолет направлен мне прямо в лицо – всего один рывок и я останусь здесь, как остальные. Стон сзади меня, боец поднимает пистолет выше – я срываюсь с места, хотя мышцы на ногах болят от напряжения, сбиваю его с ног, и мы оказываемся лицом к лицу на земле.

Мой «викинг» уже прижат к его виску, я вижу ужас в его глазах – единственной части лица, которая сейчас может выражать какие-либо эмоции. В голове борются две мысли: оставить его в живых или нажать на курок. Раньше я думал, что поверженного противника добивать – нечестно и подло. Но здесь оставлять врага в живых… тем более он напал со спины. Не знаю, что он видел в моих глазах, может, просто от ужаса не мог отвести взгляд.

Я выстрелил. Его тело едва заметно дернулось, и по виску потекла кровь. Встав на ноги, я расстегнул второй бронежилет и снял его, с облегчением лишившись дополнительной ноши. Затем подошел к винтовке, осматриваясь по сторонам, нагнулся и взял ее в руки.

– Давай сюда, – сзади поднялся с земли капитан Борисов. Он был бледнее обычного, держался здоровой рукой за грудь, но выглядел вполне прилично. – Я не видел, куда убежала Воронкова.

«Если убежала» – подумал я, вручая ему тяжелый ствол. Без бронежилета идти было проще. У вертолета лежали тела, все в черном. Из здания донесся звук лопнувшего стекла. Я решил вернуться, надеясь на лучший исход. Уже за дверью я понял, что не ошибся – Лена явно была здесь. Остается только надеяться, что оглушенный солдат не окажется серьезным противником. Я поднялся по лестнице на второй этаж и понял, что ошибся: девушка стояла в углу, рядом с ней находился солдат с лицом, перепачканным его же кровью, с наведенным на нее АК.

Плавно переступая с ноги на ногу, я встал чуть сбоку от бойца. Кажется, он меня не заметил. Лена, если и заметила, то не подала виду. Надо было как-то отвлечь противника от девушки. Пока я раздумывал, она плавно съехала по стене вниз на пол. Враг был обескуражен. Боец сделал шаг вперед и остановился, потом развернулся и увидел меня. Времени поднять оружие у него уже не оставалось.

Как только последний противник рухнул на пол, Лена открыла глаза и встала на ноги. Она выглядела почти не пострадавшей в результате схватки, только несколько царапин и все. Так мы стояли, озирая побоище, не торопясь нарушить долгожданную тишину.

– Мы живы, – наконец выдавил из себя я.

– Ага, – Лена была немногословной. Каждый по-своему ощущает потрясение после таких сражений.

– Кажется, теперь я спас тебя, – фраза прозвучала довольно глупо, но мне нужно было хоть что-то сказать.

В комнате снова повисла тишина. Солнечные лучи, как и двадцать минут назад, продолжали сиять, но все здесь перевернулось, буквально и не только. В каждом из нас что-то перевернулось, когда смерть прошла рядом. Сквозь разбитое окно ворвался поток воздуха, поднял с пола пыль.

– Пора ехать, – решился я, не в силах больше терпеть этот неудобный момент, и направился к выходу. – Капитан внизу, ему надо помочь.

Лена словно вышла из оцепенения. Мы покинули здание, аккуратно сдвинули взрывную ленту, и я вывел автомобиль из гаража. Капитана опять посадили назад и ощутил некоторое дежа-вю.

– Я вызвал сюда техников и следователей, они все приберут и опишут, – сказал он. – Наша задача выполнена. Примите мои поздравления, – говорил он через силу, похоже, что ему из нас троих досталось больше всех. – Теперь нам надо вернуться в целости обратно в часть.

Может быть, это воспримут, как проявление цинизма – своих же товарищей можно было забрать с собой, но здесь, похоже, действовала немного другая система, да и нужно было точно описать все произошедшее для отдела внутренних расследований. Мало ли что.

Назад мы не очень торопились, придерживаясь скорости в сто тридцать-сто пятьдесят километров в час. Конечно, я сомневался, что нас просто так отпустят, но было похоже, что противник просто исчерпал все свои силы и ему нечем уже было нас преследовать. Может, были иные способы насолить нам, но пока что все было спокойно.

Заиграла мелодия звонка. Лена сразу же зашевелилась, достала телефон. На другом конце провода кто-то много говорил, но разобрать было невозможно. Девушка внимательно слушала, но в итоге ничего не сказала и просто положила трубку. Через минуту она попросила остановить машину. Я притормозил на обочине, но двигатель глушить не стал.

– Надо поговорить, – сказала она и вышла из машины. Следом ее покинул и я. Мы обошли машину и встали сзади. Я недоумевал, зачем ей понадобилось поговорить со мной наедине посередине дороги. Мимо проносились машины, обдавая нас сильным потоком ветра.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Вопрос в лоб. Прямой и бессмысленный для тех, кому действительно нечего сказать. Вероятно, меня подозревали в чем-то, осталось только догадаться, где я провинился.

– Нет, – так же прямо ответил я.

– Хорошо, – взгляд ее глаз стал таким же холодным и колючим, как тогда, в лесу, во время нашей первой встрече. Я догадывался, что она все еще не доверяет мне полностью, но что все настолько плохо, я и предположить не мог. – Отдай пистолет.

Не будет же она стрелять в меня прямо здесь. Я не видел угрозы от нее, поэтому, пусть нехотя, но отдал ей свой пистолет. Она сразу же спрятала его за пояс.

– Это из-за звонка? – спросил я. – Кто звонил?

– Сейчас это неважно. Мне сказали, чтобы я не доверяла тебе.

– И сказал это тот, кому ты доверяешь больше, чем мне?

– Какая проницательность, – язвительно сказала Лена. – Надо было сразу догадаться, что с тобой что-то не так.

– Что может быть не так со мной? – я перестал понимать, что происходит, но при этом не мог ничего поделать. Каждый неосторожный шаг мог быть встречен в штыки и воспринят, как агрессия. – В чем именно ты меня обвиняешь?

– Ты так ловко притворяешься, – прищурив глаза сказала Лена, – словно и правда ничего не знаешь. Ведь все было спланировано заранее. Ты знал все с самого начала. Тебя просто внедрили к нам.

– Это глупо, – вздохнул я. Как все банально. Если постараться, то все мои действия можно было прикрутить к теории внедрения – все хорошее делалось, чтобы втереться в доверие. Можно было не возражать дальше!

– Как раз нет, – возразила девушка. – Все логично.

– Все логично лишь потому, что ты так хочешь видеть. Я не намерен продолжать этот разговор. Нам надо вернуться. – Я развернулся и пошел к водительской двери. На плечо легла рука. – Что бы тебе ни сказали, не верь. – Я положил мою руку сверху, девушка тут же выдернула ладонь. – Поехали. Не надо спорить.

Было видно, что она колебалась. Я старался изо всех сил остаться мягким после всего, через что мне довелось пройти, но результат был достигнут. Девушка села в машину.