Аман Тулеев. С моих слов записано верно

– Жалеете? Честно.

– Наверное, все-таки нет. Есть другое: не устаю удивляться человеческой неблагодарности. Сейчас я оказался в тяжелом положении, и те, кого ставил когда-то у руля крупнейших предприятий области, мигом забыли о существовании Тулеева, хотя могли бы приехать к бывшему губернатору, сказать: «Аман, мы бок о бок шли по жизни, многим обязаны тебе. Скажи, нужна какая-то помощь? Теперь наш черед прийти на выручку».

Брали бы пример с президента! Владимир Владимирович помнит обо мне и после отставки. В августе 2018-го поздравил по телефону с Днем шахтера, 13 мая 2019-го позвонил на мой юбилей, а через пару недель лично вручил в Кремле орден «За заслуги перед Отечеством» I степени…

Знаю, у многих собственников я вызывал раздражение тем, что не терпел воров, подавал в суды из-за задержек зарплаты работникам предприятий, уклонения от налогов и вывода денег из области в офшорные зоны, категорически выступал против бесконтрольной выдачи лицензий на добычу угля в Кузбассе.

Конечно, таким хозяевам я стоял поперек горла.

Но есть и порядочные руководители, я бы сказал, штучные люди.

Совладелец «Кузбассразрезугля» Андрей Бокарев после моего семидесятипятилетия заезжал в гости, когда был в Кемерове. Хорошо пообщались, по-человечески.

И Владимир Рашевский, гендиректор СУЭК, по-прежнему поздравляет с праздниками, время от времени звонит, интересуется делами, здоровьем.

Но это скорее исключение из правил, остальные знакомые бизнесмены и не шелохнулись, не подумав чем-то помочь. Я не стал бы ничего брать у олигархов, но хотя бы спросить? Ведь в свое время приложил массу усилий, чтобы рабочие пошли за новыми собственниками, не устраивали забастовок, митингов. А сколько бандитов, разворовывавших производства, я отстранил? Меня и отравить хотели, и подстрелить… Какую только пакость не замышляли.

– В каком смысле – подстрелить?

– Помнишь братьев Живило и их МИКОМ? Сначала был план подослать убийцу с пистолетом или снайперской винтовкой, потом остановились на варианте с ядом. Наняли Александра Тихонова, прославленного нашего биатлониста, четырехкратного олимпийского чемпиона, которого я очень уважал и даже гордился, что такой человек родом из Сибири, и его младшего брата Виктора. Уже и аванс заплатили, около двухсот тысяч долларов. Заказчиков сдал киллер. Видимо, струсил. Прибежал в ФСБ и все рассказал.

Потом по решению суда Тихонов-младший отсидел несколько лет в колонии…

Поэтому, возвращаясь к твоему вопросу, повторю: не жалею, что жил честно, хотя определенная обида на собственников осталась, скрывать не буду.

Впрочем, если почитать интернет, у Тулеева полно денег. Припомнили все, включая почетные звания, которые я получил за двадцать лет в разных городах и районах области. Да, к ним полагается ежемесячная выплата: где-то пять тысяч рублей, где-то – десять. Но эти деньги, повторяю, я всегда отдавал людям. О чем сообщал публично. Ни копейки не брал себе.

– У вас же есть и какая-то специальная пенсия.

– Доплачивают пятьдесят тысяч рублей в месяц как народному губернатору. Звание мне присвоили в 2011 году. До ухода в отставку и эту сумму передавал студентам-инвалидам. Знаю, в иных регионах надбавки бывшим главам субъектов составляют по двести тысяч рублей. А то и больше. Я же вечно скромничал, боялся, что упрекнут в непомерном аппетите, осудят. Вот и зарплату себе с командой, дурак, положил самую низкую в Сибири.

– Сколько вы получали?

– Сто тридцать тысяч рублей. Поэтому и государственная пенсия такая – двадцать шесть тысяч. Плюс – сто пятьдесят три тысячи как орденоносцу и чиновнику высокого ранга. У Эльвиры пенсия – тринадцать тысяч. Вот и все наши «миллионы». А вокруг орут: Тулеев богач!

Да, по меркам Кузбасса сумма приличная, но зависит от того, с чем и кем сравнивать…

Словом, если говорить прямо, хреново у меня все закончилось, неправильно.

Надо бы уже угомониться, успокоиться, однако пока не получается. Злюсь. В первую очередь на себя. И на других! За грязь, льющуюся с разных сторон. Впечатление, что бросили на растерзание и перешагнули, словно и не было губернатора Тулеева. Неправильно это.

Никакой социальной защиты для бывших региональных руководителей у нас, по сути, нет. Даже в советское время об этом больше заботились, оставляли бесплатный проезд в отпуск, санаторно-курортное лечение, персональные надбавки были весьма ощутимыми. А сейчас ушел с поста – и все, живи как хочешь. Да, в 2011 году в Кемеровской области приняли тот самый закон о статусе народного губернатора, но какой в нем прок, если этим документом можно легко пренебречь?

Система будто подталкивает, чтобы воровал, пока при власти. Я двадцать лет руководил регионом, а сегодня должен идти и просить обычную путевку в дом отдыха. Или покупать в турфирме. Понятно, не стану этого делать, хотя неиспользованных отпусков у меня года на два набралось. Сгорели без следа… И из Мазурова пришлось съехать, хотя по закону должны были оставить жилье, которое я занимал на момент отставки.

– Что Эльвира Федоровна? Ворчит?

– Никогда в жизни ничем меня не попрекнула. Наоборот, старалась уберечь от любых соблазнов. Так ее воспитали. Помню, случай был в Междуреченске. Мне передали конверт, а в нем – двести пятьдесят рублей, огромная по тем временам сумма. Оклад инженера составлял сто двадцать.

Я принес деньги домой. Когда Эльвира вытащила новенькие хрустящие купюры, у нее руки затряслись. «Отдай обратно! Что ты делаешь?!» До сих пор не могу забыть читавшиеся на ее лице испуг и изумление. На следующий день я пригласил человека, передавшего конверт, и сказал ему: «Забери». Он искренне хотел отблагодарить меня за помощь и не понял, чем вызваны перемены в моем настроении. Не стал я ничего ему объяснять. Если бы оставил деньги себе, никто об этом никогда не узнал бы. Но мне хватило реакции жены, чтобы сделать выводы и больше не повторять эксперимент…

Максимум, на что соглашался, мог пообедать с кем-то из москвичей и позволить им закрыть счет. Но в Кемерове сам за всех платил. Внутренне гордился этим, хотя, по-моему, никто не обращал внимания на такие мелочи.

– А как вы себя чувствовали рядом с коллегами-губернаторами?

– В чужую жизнь не лез. Но замечал, что они живут совершенно иначе, с размахом. Я же видел, кто в какой гостинице остановился, сколько за номер платит, что в ресторане заказывает. С другой стороны, я спокойно спал по ночам. Знал: придраться не к чему, как бы ни старались. Когда совесть нечиста, постоянно довлеет страх: а вдруг кто-то донесет, придут с проверкой и что-нибудь найдут.

В этом смысле я был защищен, а это уже полдела. Нельзя найти то, чего нет.

– Уже спрашивал, почему не уехали из Кемерова после отставки. Ладно, не нажили виллу на Лазурном Берегу, но хотя бы в Новосибирск к сыну Дмитрию могли бы податься.

– Зачем?

– Чтобы не мозолить глаза, не провоцировать недоброжелателей.

– Какая разница, где читать о себе гадости – в Новосибирске, Кемерове или в Рио-де-Жанейро? Это же интернет, он нынче повсюду. Кроме того, я привык жить дома, мне везде будет плохо.

– Юрия Лужкова в 2010-м сняли с должности московского мэра с формулировкой «в связи с утратой доверия». Он отсиделся за границей, потом перебрался в Калининградскую область. До конца жизни гречиху выращивал, пчел разводил, телят пас… Старые грехи простили, опальный Юрий Михайлович снова стал уважаемым аксакалом.

– Что ты сравниваешь меня с Лужковым, у которого жена миллиардер и были огромные связи? Кстати, он прислал телеграмму после моей отставки: «Очень ценю. Честный, мужественный поступок. С приветом, твой Лужков». Земля ему пухом… Серьезно поддержал патриарх Кирилл. Еще одно ценное для меня послание пришло от Героя Советского Союза Геннадия Зайцева, легендарного командира группы «Альфа». Были телеграммы из Казахстана, Беларуси, Донбасса, разных областей России и, конечно, от земляков-кузбассовцев.

Но мне не сочувствие и сострадание нужны, а реальное дело, в которое мог бы погрузиться с головой. Какой смысл рассуждать, что стало бы, если бы да кабы?.. Все равно что пилить опилки. Мне семьдесят пять, я уже не такой прыткий, как раньше. Больная спина такой и останется, будет постоянно напоминать о себе. Не смогу много ходить, ездить, летать, уже никогда не почувствую себя физически полноценным человеком.

– Но, согласитесь, Кузбасский региональный институт развития профессионального образования – утешение слабое. Вот совсем жиденькое.

– Не соглашусь. Сам попросил назначить меня ректором в КРИРПО. Мог войти в совет директоров крупной компании, стать советником председателя правления в каком-нибудь банке или производственном объединении. Была бы машина, личный кабинет. Но зачем мне должность свадебного генерала?

А с КРИРПО интересно получилось: 30 октября 2002 года я подписал распоряжение об образовании института, как говорят, заложил первый камень в фундамент. Делал это осознанно, уже тогда понимал, что рабочие профессии всегда будут нужны. Без них невозможно развитие экономики. Кто знал, что спустя шестнадцать лет, 17 сентября 2018 года, возглавлю КРИРПО, стану его ректором? Вот как в жизни бывает!

Сейчас налаживаю связи с производственниками, читаю лекции, работаю с преподавателями.

– А почему не пошли в Совет Федерации?

– Справедливости ради, мне никто не предлагал портфель сенатора, но я и сам отказался бы, поступи предложение. И мысли такой не возникало. Зачем это? Институт пришелся по душе.

– Не ваш масштаб, Аман Гумирович.

– Может, и не мой. Разве спорю? С другой стороны, кто мне сейчас его даст, масштаб? Надо реально смотреть на вещи.

Всю жизнь стараюсь никого ни о чем не просить. Правда, обратился к президенту, когда в августе 2018-го он проводил совещание в Кемерове. Владимир Владимирович позвонил мне и спросил, все ли в порядке, есть ли просьбы. Я ответил, что мое единственное пожелание – сохранить нам с Эльвирой медицинское обслуживание на том уровне, на котором оно было, пока работал губернатором.

Слышал, как президент тут же дал поручение и велел проследить, чтобы все исполнили. Потом ко мне обратился: если что надо, звони. Вот такой разговор состоялся…

Поддержка Владимира Путина в тот момент была очень важна, она пригасила девятый вал негатива, который подняли в прессе вокруг моего имени. Я прекрасно понимал, кто и зачем заказал кампанию, но от этого, согласись, не легче.

Знаю, часто запоминается последнее, и одна ошибка способна испортить даже безупречную биографию. Но не хочу, чтобы обо мне говорили, дескать, это тот, кто ушел после пожара.

К сожалению, пока тут ничего не исправишь. Лишь ждать и терпеть. С другой стороны, я получил и немало писем с благодарностью. За двадцать лет Кузбасс радикально изменился к лучшему: построены сотни предприятий, снесены жуткие бараки, открыты больницы и современный перинатальный центр, проложены сотни километров современных автодорог. Перечислять можно до вечера. Но еще одно достижение назову: у нас выстроена одна из самых мощных социальных защит в России.