Край неба

– Полина, – обратилась ко мне попутчица. – Можно Полли, мне так больше нравится.

– Александр. – Я пожал протянутую руку, отметив ее крепость. Может, и вправду она «ролевик»? – Очень приятно.

– А ты зачем в «Ладные ключи» едешь? – спросила она у меня. – За духовным очищением или что-то другое в планах? Я вот разобраться в себе хочу. Запуталась совсем, потеряла путь, хочу просить Яромилу мне помочь. Нет, я раньше уже там была, тогда она мне отказала, но кто знает, может, сейчас согласится?

Водитель крякнул и выдал что-то неразборчивое, вроде «Эхма, бабы дуры». Что до меня, я немного удивился. То, что ворожеи сделали из своего поселения доходное предприятие, мне было ясно с самого начала, но я считал, что они зарабатывают на другом. Славянское ретро, девицы-красавицы с косой по пояс, молочко, творожок, коровки, пироги из печи, книги из серии «Путем пращуров», разнообразный мерч и так далее. А если это чудо в перьях послушать, то, выходит, там не аттракцион «От оно как было тада» находится, а штаб-квартира тоталитарной секты. Духовное очищение, жизненный путь, все такое. И это не есть хорошо. Это уже совсем другие игры.

Яромила. Не та ли это великая мать, о которой Верея мне говорила? Их старшая?

– С духовностью у меня все нормально, – заверил Полли я. – Просто интересно стало глянуть, что это место. У меня тут знакомая побывала, много рассказывала, правда не упоминала, что тут еще и духовные практики есть.

– Только для избранных, – наконец стянула очки с носа попутчица. – И исключительно для женщин. Вернее, для девушек.

Интересно, это она имеет в виду возраст или какой-то другой признак?

– Да это просто шовинизм какой-то, – притворно возмутился я. – И сексизм. Толерантности ноль.

– Таковы священные заветы, идущие из тьмы веков, – возразила мне Полина, похоже, не понявшая моей шутки. – Знаешь, там от матери к дочери передаются секреты, которым тысячи лет. Тысячи! Вот и получается, что если и искать себя, то только там. Где же еще? В прошлый раз меня даже к забору, за которым дом Яромилы стоит, не пустили, сказали, что я городом испорчена, он мою сущность дотла выжег. Вот, еще раз хочу попробовать. Может, на этот раз выйдет? Не зря же я над собой работала весь этот год.

Нет, точно блаженная. А почему ее к их старшей не пустили, я, похоже, знаю. Денег у этой бедолаги нет, так чего ради тогда на нее время тратить? Вот имелся бы у нее папа богатый или, к примеру, папик, то и во двор бы пустили, и в дом, и даже на печку разрешили слазать.

Н-да. Интересно, а они точно умеют зелья варить? Стоит им мандрагыр отдавать? Что-то я начинаю сомневаться. Хотя… Носов-то ожил. Вон умотал на Филлипины и ничего, не помер, раз перенес многочасовой перелет и тамошнюю влажность.

Машина миновала светлую березовую рощу и остановилась перед аркой, оплетенной вьюнком, на которой красовалась надпись: «Экоферма “Ладные ключи”». За ней начиналась неширокая дорога, замощенная светлой плиткой и ведущая к поселку, который находился где-то в километре от нас.

– Дальше мне нельзя, – сказал водитель. – Все, кто приезжает сюда, должны от этого места пешком идти, а то внутрь не пустят. Вы не первые, кого привожу, потому знаю точно, что к чему.

– Верно-верно, так и есть, – покивала Полли и выбралась из машины, поблагодарив напоследок водителя.

– Приглядывай за ней, – негромко сказал мне Василий. – Ты мужик, с тобой тут ничего не случится, а вот с ней… Малахольная ведь, сам же видишь.

– А что, с другими девками случалось? – уточнил я, протягивая ему деньги.

– Поеду я, – уклонился от ответа водитель, а после сунул мне визитку. – Если надо будет обратно на вокзал добраться – звони. Приеду.

– Благодарю, – сказал я, вылез из машины, хлопнул ладонью по ее крыше и быстрым шагом потопал вслед за Полиной, которая не стала меня ждать.

Глава 2

Не знаю почему, но поселение ворожей изначально представлялось мне как нечто идеальное. Ну, как те деревни из слащавых рекламных роликов, в которых невероятно благообразные и чистенькие старушки поят свежим молочком, только-только из-под коровки, улыбающихся щекастых внуков или потчуют оладушками своих подросших детей, а те жуют, после смотрят в окно, за которым раскинулись родные просторы, и говорят: «Как в детстве». Эдакая сельская пастораль в представлении горожан, которые, может, вообще никогда за МКАД не выезжали и не понимают, как оно все обстоит на самом деле. Ну вот не знают они, что с того молочка городских детей, скорее всего, вскоре нереально жестко пронесет, и что кроме забора в окно ни они, ни их родители ничего увидеть не могут. У нас любая загородная жизнь вообще начинается с забора и мангала. Дома еще нет, а они уже есть.

Но лично мне все равно представлялись аккуратненькие домики в окружении деревьев, порхание бабочек и лучи солнца, ласкающие всю эту благодать.

И знаете что? В чем-то я оказался прав. Не во всем, разумеется, но в какой-то части – да. Например, упомянутых мной заборов тут попросту не было, никто ни от кого тут не огораживался, и десятки узеньких тропинок петляли прямо между домами, время от времени переплетаясь друг с другом. Домов, кстати, здесь стояло не то чтобы мало, на глазок десятка четыре. Из них тридцать с гаком жилых, добротных, сделанных на славу, брусовых, да с полдюжины зданий общественного назначения – двухэтажная гостиница, которую в разговоре упоминала Верея, что-то вроде управы, столовая и так далее. Ну и коровники с овчарнями имелись, как без них. Именно они и давали понять, что это поселение вполне земное, а не эфемерное, ибо запах навоза любого возвышенного горожанина сразу спускает с воображаемых рекламных небес на грешную землю.

Но в целом неплохо так обосновалась экоферма, со знанием дела. И цветущий луг вокруг имеется, и лес у них под боком, и речушка слева волной плещет, причем достаточно широкая и полноводная.

Что до местных обитательниц, то они, при всей своей внешней улыбчивой радушности, дальше первого дома нас взяли, да и не пустили. Как-то очень ненавязчиво несколько ворожей заступили дорогу мне и Полине сразу после того, как мы пересекли некую незримую черту, отделяющую экоферму от остального мира.

– Многих лет жизни вам, люди добрые, – произнесла одна из них, делая шаг вперед. – Мы всегда рады гостям, но званым. Не обессудьте за мои слова, но вас сегодня тут не ждали. С понедельника по среду у нас технические дни, нынче же вторник, потому экоферма закрыта. Вот четверг придет, тогда ждем вас, желанные, в гости. Сердечно примем, как водится, не сомневайтесь, хоть с групповым туром, хоть с индивидуальным. Ну а если вам охота прикупить молочка от наших коровок, сметанки, творожка – так на повороте, у остановки, магазин стоит. Там же и сувенирную продукцию можно приобрести.

Хороша девка, ничего не скажешь. В цветастом сарафане по колено, крепкая, высокая, статная, грудастая, щеки румяные, глаза искрятся. Чудо что такое, загляденье просто. Но при этом я всем своим существом чую, что она, если понадобится, от слов к делу перейдет с легкостью, и с такой же доброжелательностью нам шеи свернет. Если получится, конечно.

– И даже со скидкой, – добавила еще одна ворожея, совсем юная, на глазок ей лет шестнадцать, не больше. – Слово-промокод нынче «изок». Назовите его продавщице, она пятнадцать процентов от цены сбросит.

– Остроумно, – рассмеялся я. – А в следующем месяце, надо думать, этим словом «липень» будет?

– Ты чего-нибудь понял? – спросила Жанна у Толика, тот в ответ молча мотнул головой. – Я тоже. Изок, липень… Хрень какая-то. Ладно, пойду осмотрюсь.

– Так я не экскурсантка, – жалобно пролепетала Полина. – Я за другим приехала. Лучислава сказала в прошлый раз, что мне надо себя найти, и тогда…

– Помню тебя, – сказала та из женщин, что была постарше остальных, ей за сороковник точно перевалило. Да и стояла она наособицу от товарок, чуть позади остальных. – И то, что было сказано, тоже. Тебе было велено не являться без спроса. Разве не так?

В этот момент молоденькая ворожея встрепенулась, повертела головой, глянула в ту сторону, где мимо нее только что проскользнула голубой тенью Жанна, и тут же что-то прошептала на ухо своей рослой подруге.

– Так вот ты кто, – немедленно среагировала та, с ее лица сползла улыбка, а крепкие кулаки уперлись в бока. – Ведьмак, значит, к нам пожаловал! Верно? Ну-ка давай, скажи своей мертвячке, чтобы та убиралась с нашей земли, а после с ней вместе проваливай отсюда, покуда цел! И вот эту с собой забирай! Нам тут таких, как она, не надо.

Чем же это вам подружки ведьмаков-то не угодили, а? Чем насолили?

– Врали, выходят, слухи, – поцокав языком, печально произнес я. – Мне рассказывали, что ворожеи есть само радушие, любому гостью рады, так как нет для них ни эллина, ни иудея. Мол, они всякого странника встретят и приветят, что родного. А оно вон как на деле выходит? Дорогу заступили, смотрите недобро, девушку, к вам с просьбой пришедшую, под зад пинком вышибаете, даже выслушать ее не желаете. Нет, врали мне уважаемые люди и нелюди, говоря о вас. Точно врали. А я ведь поверил.

– Мы не вместе! – смекнув, что это ее на пару со мной гонят, пискнула Полина и буквально отпрыгнула от меня в сторону. – Просто на одной машине приехали, и все. Мы попутчики! Саша, скажи им.

– Чистая правда, – подтвердил я. – Мы только сегодня познакомились.

– Мертвячку отзови, ведьмак, – повторила та ворожея, что стояла позади остальных. – Немедля.

– Это можно, – согласился я. – Я не то что некоторые, всегда открыт для общения и просьб, да и конфликт на ровном месте мне не нужен. Жанна, вернись обратно, будь добра. Нам тут не рады.

Кто-то скептически настроенный мог бы сейчас сказать, что я быкую, снова нарываясь на неприятности, но на деле все совсем не так. Просто этим внешне милым дамам сразу надо показывать зубы, иначе они мигом тебе на шею сядут. Я это еще по общению с Вереей понял, и потому сейчас был очень доволен тем, как сложился первый контакт с обитательницами экодеревни. Внутрь ведь так и так попаду, куда они денутся. Зато теперь каждая из них знает – кусаться я умею.

Одно плохо – вон та юная особа, похоже, не только чует неупокоенных, но еще их и видит, что ограничивает возможности моей помощницы в части подслушивания и подглядывания.

– Не очень-то и хотелось, – фыркнула Жанна. – Уже иду.

– Тебе не врали, мы рады гостям, – сообщила мне старшая из ворожей, подходя ко мне, причем товарки почтительно расступились в стороны, освобождая ей дорогу, – но в установленные графиком посещений сроки, или тем, кого мы сами к себе позвали.

– Ровно мой случай. – Я запустил руку в напоясную сумочку и достал из нее небольшую капсулу, в которой находилась прядь седых волос, перетянутая черной траурной ниточкой. – Меня сюда приглашали, причем не оговаривая день, который я выберу для визита. И еще хорошую скидку в гостинице обещали, если надумаю задержаться. Выходит, врали?

– Так вот оно что. – Ворожея чуть наклонилась, разглядывая то, что находилось у меня в руках. – Стало быть, ты Ходящий близ Смерти?

– А то вы этого еще не поняли! – рассмеялся я. – Но, если надо соблюсти процедуру – да, я Александр Смолин, ведьмак, моя судьба быть Ходящим близ Смерти. Приглашен сюда Вереей, одной из вас, и хотел бы по возможности быстро ее повидать. Мы кое о чем договаривались, я свою часть работы выполнил, теперь желаю получить расчет. Договор есть договор.

– Добронега, проводи нашего гостя к Верее, – велела ворожея немедленно девчушке, которая то ли углядела, то ли все же учуяла моих слуг. – Она его давно ожидает.

– Ну, прямо уж давно? – усомнился я. – Мы с ней виделись пусть не на днях, но и не год назад. Времени прошло всего ничего.

– То дело, что тебе было поручено, из таких, которые чем быстрее свершатся, тем лучше, – пояснила старшая. – Поверь, ведьмак, знаю, о чем говорю.