Файролл. Сицилианская защита

– Извините, что вмешиваюсь, девочки, – влез в эти забавы Зимин. – Но я хочу договорить, так что дайте мне толкать речь.

Мы уставились на него в четыре глаза.

– Итак, ты молодец, ты выполнил первую часть задания. И мы уверены в том, что ты справишься и со второй, не менее, а точнее – даже более сложной.

– Постараюсь оправдать возложенное на меня высокое доверие, – пробормотал я.

– Ты можешь не перебивать? – возмутился Зимин. – Ну что такое?

– Верно, – поддержал его Валяев. – Чем чаще ты его перебиваешь – тем дольше он говорит. Чем дольше он говорит – тем позже мы закончим. Чем позже мы закончим – тем позже мы выпьем!

– Хр-р-р! – злобно зарычал Зимин.

Мы с Валяевым моментально сели в кресла, сложили руки на коленях и уставились на рычащего и порядком озверевшего Зимина.

– Итак! – Макс зыркнул на нас из-под бровей. – Мы верим в то, что ты удачно закончишь и вторую часть возложенной на тебя миссии и тем самым реализуешь ввод в жизнь глобального обновления в игровой вселенной «Файролла». Все.

Мы захлопали ему, Зимин поклонился, прижав руки к груди.

– Ладно, это была официальная часть, Старик просил тебе непременно это сказать. А если он что-то просит, надо это выполнить обязательно. А еще он просил тебе кое-что показать, так что пошли.

– Даже так? – оттопырил губу Валяев. – Поздравляю, Киф, растешь.

Зимин уже вышел из кабинета и, придерживая дверь, сказал нам:

– Ну, чего застыли-то? Шевелитесь.

Мы сели в лифт, спустились на шесть этажей и вышли на площадку, где висела табличка «Двадцать второй этаж» и были две двери с магнитными замками, одна слева, другая справа.

– Налево или направо? – поинтересовался Валяев.

Зимин хмыкнул и пошел в правую дверь. Валяев хлопнул меня по спине. Зимин шел по этажу, не обращая внимания на сотрудников, вскакивающих со своих мест, на их подобострастные взгляды и улыбки, он шел к кабинету, окна которого были закрыты жалюзи, свет в котором был потушен и который явно был самым большим на этом этаже.

– Ты ведь уже все понял? – спросил меня он, когда мы зашли в этот огромный кабинет. – Не так ли?

– У меня есть все шансы получить этот кабинет вместе со всем этажом и, надо думать, целым подразделением? – ответил ему я. – Это я понял. Пока непонятно продолжение.

– Какое продолжение? – удивился Зимин.

– Ну как какое? «Он будет твоим, если ты…» Вот все, что находится за «если ты», для меня пока непонятно и неизвестно. А ведь это и есть самое главное.

– А, вот ты о чем… – Зимин покивал головой. – Есть и такое. Пошли ко мне, там объясню. Ты хоть скажи – как тебе кабинет?

– Красивый, большой, бестолковый, – пожал плечами я. – Я за такими вещами сроду не гнался. Вы мне другое объясните: двадцать второй этаж – это круто?

Валяев цокнул языком и повертел головой.

– Правильный вопрос, впрочем, как и всегда. Двадцать второй этаж – это преддверие высшей власти «Радеона». С учетом того, что на двадцать третьем, двадцать четвертом и двадцать пятом сидят программисты, не участвующие в рейтинге, а на двадцать шестом – безопасники, тоже идущие вне категорий, то считай, сколько остается до двадцать восьмого, где располагаемся мы. Начальник с двадцать второго может почти ни с кем не здороваться, но почти все здороваются с ним.

– Это вопросы хорошего воспитания, – сказал Зимин, нажимая кнопку лифта. – Но по сути верно. Старик предлагает тебе место у своего стола, пусть даже и на самом дальнем его краю, а он это делает нечасто.

– А что он хочет получить взамен, я ведь это так и не услышал?

– Все то же, что и всегда. – Зимин вошел в открывшиеся двери лифта. – Преданность, добросовестность, разумность. Как обычно – душу и тело.

– И все? – И впрямь было маловато, за такой-то шанс. Я не дурак, я понимал, что пять – семь лет в этой компании на посту какого-нибудь начальника средней руки – это как минимум обеспеченная старость. Ну, если доживу…

– Ты думаешь, это так мало? – Зимин тонко улыбнулся. – Поверь, этого более чем достаточно.

– Но это только общие слова. – Я решил не кокетничать и не включать дурака. Есть деловое предложение, так надо узнать его детали, чего тут миндальничать?

– Верно, есть такое. Будет и просьба подкрепить слова кое-каким делом, но всему свое время, – вступил в разговор Валяев, на этот раз – без своих обычных шуток-прибауток. – Сейчас у тебя две основные задачи – вернуть богов в игру и найти того, кто проник в редакцию в жизни. И спорный вопрос, какая из этих задач важнее.

– Сразу хочу прояснить кое-что и по тому заданию, и по этому, – продолжил я, входя в кабинет Зимина вслед за своими боссами. – Но прежде вот что – скажите, а кем я буду на двадцать втором этаже? Надеюсь, не свадебным генералом?

Зимин одобрительно посмотрел на меня.

– Правильный вопрос. Нет, не свадебным генералом. Совет акционеров «Радеона», рассмотрев успешный старт еженедельника «Вестник Файролла», решил создать отдельное бизнес-направление, посвященное печати, книгоизданию и интернет-информу. Угадай, кто – разумеется, при должном усердии и старании – может стать руководителем этого направления, то есть одним из функционеров корпорации с правом совещательного голоса?

– Па-бам! – пропел Валяев.

Да, это был шанс. Тот, который один из тысячи. Вот только чем придется расплачиваться за этот шанс? Добро, если душой, ее не жалко, да и за тело я тоже не волновался, слава богу, они не эти, слабопопые, но ведь что-то им от меня надо? Ну не героизма же в игре, в самом-то деле, я в такую ерунду сроду не поверю. И это без учета того, что мне уже в обе руки напихали, скоро уже с головой накроет гора их подарков. Но в любом случае – овчинка стоит выделки.

– Ну, что скажешь, приятель? – Зимин стоял напротив меня. – Сделка?

Он, улыбаясь, протянул мне руку.

– Сделка, – ответил я ему и эту руку пожал.

– Отлично. А теперь давай свои вопросы. – Макс, очень довольный, сел в кресло. – Ну а потом накатим. У тебя как со временем?

– Да нормально, только у меня Вика внизу кофе пьет. Надо бы ее предупредить, что я тут задержусь.

– Да о чем разговор. – Валяев подошел к столу Зимина, взял с аппарата телефонную трубку и набрал трехзначный номер. – Сейчас мы ей культурную программку организуем.

Он забарабанил пальцами по столу.

– Алло, кто это? Светлана? А что же это вы, Светлана, когда берете трубку и говорите: «Компания «Радеон», забываете всем звонящим сообщать как раз то, что вы Светлана? Кто это? Это Никита Валяев. Эй, не падайте там в обморок. Вы смотрите у меня и радуйтесь, что это я вас прищучил, этакий добряк и весельчак, а вот если бы попали на Зимина, тут бы вам карачун и настал, он вас убить бы не убил, но занудил бы до смерти.

– Ки-и-ит! – протянул Зимин.

– Ладно. Вот что, Светлана, слушайте меня внимательно. В кафетерии сидит жена моего друга, и не просто друга, а человека, который, возможно, в скором времени станет одним из нас, подчеркну особо – не из вас, а из нас, а значит, тоже будет работать в нашей с вами, Светлана, корпорации. Я очень хочу, чтобы эта милая дама по имени Виктория, – Валяев посмотрел на меня, я шепнул: «Евгеньевна», – свет Евгеньевна не скучала. Поэтому организуйте ей, к примеру, экскурсию по нашему зданию, отведите в наш салон красоты, в общем, делайте все, чтобы наша гостья не чувствовала себя заброшенной и печальной. И если она останется довольной, возможно, я забуду о вашей небольшой оплошности, Светлана. И даже награжу чем-нибудь. Так что – бегом в кафетерий.

– Она там с Елизой Валбетовной, – сообщил я Валяеву.

– Светлана, стоп! – быстро сказал тот. – Пойдете туда только тогда, когда оттуда Елиза уйдет. Вы, судя по голосу, юны и прекрасны, мне будет жалко вас хоронить. Почему хоронить? Вы, видимо, у нас недавно работаете? Две недели? Оно и видно. Спросите у более умудренных опытом коллег, почему нельзя мешать Елизе Валбетовне. И вот как только она проследует к лифту, можете идти развлекать Викторию Евгеньевну. Понятно? Ну и славно.

Валяев повесил трубку, явно довольный собой.