Историческая память кубанского казачества. Попытки осмысления трудных (спорных) вопросов

Среди исследователей до сих пор идет дискуссия о причинах и характере отечественного коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны, в том числе и казачьего[37 - Трут В.П. Европейский «коллаборационизм» и сотрудничество части советских граждан с оккупантами в годы Второй мировой войны //Личность. Общество. Государство. Проблемы развития и взаимодействия. К 20-летию Законодательного Собрания Краснодарского края. Материалы всероссийской научно-просветительской конференции, 3 – 7 октября 2014 г./ отв. ред. А. А. Зайцев/Адм. Кр. кр., ЗСК, КРПОО «Общество «Знание», Филиал СПб ИВЭСЭП в г. Краснодаре, КубГУ. (26 Адлерские чтения). Краснодар: Традиция, 2014. С. 262-266.].

Определенным объяснением, что толкнуло ярких представителей российской эмиграции, проливающих кровь за Россию на фронтах Первой мировой войны, искренне любящих свою Родину, на сотрудничество с ее агрессором, может служить позиция, которую высказал С.И. Линец «…что в период Великой Отечественной войны была продолжена гражданская война между сторонниками советского режима и его противниками»[38 - Линец С.И. Северный Кавказ накануне и в период немецко-фашистской оккупации: состояние и особенности развития (июль 1942-октябрь 1943). Ростов н/Д, 2003. C. 299.].

Именно этот, не решенный в 1917-1920 гг., спор сделал из некогда искренних патриотов России ярых помощников внешнего врага – «…нельзя не согласиться и с тем, что наиболее последовательным и активным союзником немцев в борьбе со сталинским режимом были сравнительно немногочисленные представители эмиграции, являвшиеся участниками гражданской войны и сохранившие ненависть к большевикам, вынудившим их покинуть родину и страдать на чужбине. Это были идейные борцы с большевизмом, готовые на все ради свержения советской власти»[39 - Черный В.И. Выдача англичанами казаков в Лиенце советским войскам в 1945 г. // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал. Краснодар, № 1-4. 2011. С. 117.].

Помимо политических противников, не забывших свое поражение в гражданской войне, в рядах коллаборационистов оказались репрессированные и незаслуженно обиженные Советской властью граждане, в том числе и казаки. Соответственно, одной из причин проявления казачьего коллаборационизма, можно считать бескомпромиссную, репрессивную политику Советской власти в отношении вчерашних политических оппонентов и собственного народа.

Что касается вопроса оценки казачьего коллаборационизма, то на примере атамана В.Г. Науменко мы видим, что здесь не все так просто. За прошедшие четверть века отношение политической власти в лице губернаторов Н.И. Кондратенко и А.Н. Ткачева к атаману В.Г. Науменко было лояльным, если не сказать теплым. Не в последнюю очередь, очевидно, это было связано с перспективой возвращения на Кубань сохраненных В.Г. Науменко войсковых регалий. Таким образом, можно сделать вывод, что у современной политической власти претензий к В.Г. Науменко не было.

По поводу правовой оценки деятельности В.Г. Науменко в период Второй мировой войны можно отметить следующее. Еще в период Великой Отечественной войны были разработаны нормативно-правовые документы для уголовного преследования пособников врага, и предусматривающие конкретные нормы уголовного наказания. Однако они касались советских граждан, перешедших на службу к оккупантам, в то время как представители белоэмиграции гражданами Советского Союза не были.

Как известно, ближайшие соратники В.Г. Науменко по Гражданской войне и эмиграции, Краснов, Шкуро, Султан-Клыч Гирей предстали перед советским военным трибуналом и были казнены в 1947 году.

Оказавшись после войны в американской зоне оккупации бывшей Германии, В.Г. Науменко до 1949 года находился в лагере для перемещенных лиц. Проводимое американскими органами правосудия следствие не выявило в действиях атамана В.Г. Науменко в период второй мировой войны фактов военных преступлений. Такое объяснение нас мало устроит, так как мы знаем примеры, когда наши бывшие союзники США покрывали, оправдывали и давали приют военным преступникам гитлеровской Германии.

Поэтому мы обратимся к позиции отечественного правосудия. Из официального ответа Главной военной прокуратуры Российской Федерации значится: «…Установлено, что в органах военной прокуратуры сведений о службе Науменко В.Г. в войсках СС, совершении им насильственных действий в отношении гражданского населения и военнопленных, его пособничестве изменникам Родины и фашистским оккупантам во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. не имеется.

Документальных данных о совершении Науменко В.Г. во время Второй мировой войны каких-либо деяний, уголовная ответственность за которые установлена Уставом Международного Военного Трибунала (преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества), не выявлено.

Науменко В.Г. с 1920 года в России не проживал и гражданином СССР не был, поэтому он не мог являться субъектом преступлений, предусматривающих уголовную ответственность за совершение государственных (контрреволюционных) преступлений, в том числе за измену Родине (в редакции главы первой Положения о преступлениях государственных от 25 февраля 1927 г.).

По материалам уголовного дела в отношении Шкуро А.Г., Краснова П.Н., и других, признанных определением Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 1997 года не подлежащим реабилитации, Науменко В.Г. также не проходит»[40 - Архив автора. Письмо Главной военной прокуратуры РФ № 4 укс-6115-47 от 29.10.2014 г.].

Таким образом, де-юре, со стороны закона к Войсковому атаману Кубанского казачьего войска в Зарубежье Вячеславу Григорьевичу Науменко претензий нет.

Общественная оценка казачьему коллаборационизму на примере отношения к атаману В.Г. Науменко достаточно болезненна и противоречива. Наш народ во все времена отрицательно относился к людям, кто вольно или не вольно, в трудные для Отчизны времена находился по другую сторону баррикад, оказывался в лагере врага, или хотя бы косвенно был в этом замешан. Именно эту психологическую коллизию мы наблюдаем в отношении В.Г. Науменко. Определенная часть нашего общества, в силу своих убеждений, взглядов, стереотипов видят в В.Г. Науменко врага и предателя. А сторонники и участники возрождения казачества положительно относятся к В.Г. Науменко и не отказывают ему в его законном месте среди кубанских атаманов. Общество раскололось в своем мнении в вопросе морально-нравственной оценки деятельности атамана В.Г. Науменко.

Это говорит о том, что российское общество, скоро уже как почти век продолжает быть разделенным на «красных» и «белых», «своих» и «чужих». Это говорит о том, что в сознании и душах россиян живут страх, ненависть, непримиримая вражда, нетерпимость к другому мнению, иному взгляду на жизнь, и они все еще никак не могут смениться на понимание, сострадание, терпение, прощение и чувство единения.