Облака, облака, белоснежные кони… Лирика

Мягкие ложатся сумерки,
Гладя тенью по стеклу.
Притворился жук изюминкой,
Паука страшась в углу.

Скоро ляжет ночь глубокая
И в листве среди ветвей
Заведёт рулады звонкие
До рассвета соловей.

«Бродил в полях октябрьских опустевших…»

Бродил в полях октябрьских опустевших
И вдруг услышал где-то в вышине
Печальный клик, так резанувший сердце.
И замер на взъерошенной стерне.

Там, высоко в осенней серой хмари
На юг тянулся журавлиный клин.
За горизонт, подёрнутый вуалью
Далёкого дождя летел и плыл.

О чём те птицы горько вопрошали,
Кручинились и плакали о чём?
Их крики надо мною прострадали
И смолкли, исчезая за дождём.

Я всё стоял, взгляд устремляя в небо
И вспоминал утрат минувших скорбь,
В ладони разминая память хлеба —
Стеблей сухих опустошённых горсть.

Клик журавлиный, будто упрекая,
Звучал немолчно в сумраке души
О том, что дорожим, когда теряем,
Имея – простодушно не храним.

Разговор танка с командиром

Я ранен с утра навылет,

Но сбили пламя с меня.

Вокруг только тучи пыли

Да близкого жар огня.

Ослеп мой разбитый триплекс,

Вовнутрь тянет едкий дым.

От грязи все траки слиплись,

Стал корпус от пепла седым.

Взгляни, правда, ржа на траках

Похожа на бурую кровь?..

Давай прекратим атаку!..

Потом атакуем вновь!..

Натружено сердце мотора,

Устало и сипло ревёт.

Давай перестанем спорить,

Прорваться глупый расчёт!

Трансмиссия жалко стонет,

Но, снова бросая вперёд,

Сдирая до крови ладони,

Рванул рычаги мехвод.

«Пантера» за крайней хатой

И дула в упор зрачок…

Ну, ладно, ведь мы солдаты!

Успеем ещё разок!

…Опять ты не выдал промах

И точно загнал снаряд.

Смотри, гнилою соломой

Останки «Пантеры» чадят!

Прошу, поднимись, опомнись!

Прошу, родной, шевельнись!..

У танка ведь тоже, вспомни,