Облака, облака, белоснежные кони… Лирика

– Диарея тебе в гости! —
Под уздой ворчал Пегас,
– Ох, несчастные вы кости!
Твой талант погубит нас!..

«Обронила башмачок…»

Обронила башмачок
Золушка, сбегая.
И с улыбкой, дурачок,
Сверху наблюдаю.

На ступенях каблучок
Съёжился, разлёгся.
Еле подавил смешок,
За тобой понёсся.

Ты разрушила мирок
Фразою неловкой:
– Развязался мой шнурок,
Подними кроссовку!

Баня. В. С. Высоцкому

Протопи ты мне баньку по белому…

Владимир Высоцкий.

В жаркой баньке от холода стылого
Я укроюсь, укутаюсь в пар.
И-эх, разгонит думки унылые
Пробежавший по жилам пожар!

Как же вышло-то так, ребятки?!
Взял, судьбу поломал, раскроил,
А потом, на пятом десятке
Понял – толком ещё не жил…

Зачерпну да плесну на каменку,
И горячий вдохну парок.
И размякнет сердечко каменное,
И забудет глупый зарок.

И надежды опять поселятся,
И увидишь путь впереди,
И захочешь с долей померяться,
Грубо крикнуть ей: «Осади!»

Вон дубовый, а вон берёзовый.
На полоке оставив хмарь,
Отхлещу до багрового розовый,
Прогоню из памяти марь.

По моим ошибкам немеряным
Зачитает вслух некролог
Заготовленный возле двери,
В бочке пышущий кипяток.

И рванётся горлицей раненой
Из оков окаянных душа,
К небу горнему жадно дотянется,
Возродившись, ликуя, дыша.

Памяти пропавших без вести в 1941

Встала дыбом земля,
Долго сыпались комья,
Оползали края
В опустевшем окопе.

Танки всё ж не прошли,
Рота всё ж устояла,
Просто в списках живых
Никого не осталось.

Ворох бланков скупых
Писарь в штабе заполнил,
Цепью почт полевых
Разошлись похоронки.

Третий месяц войны
Беспощаден и страшен,
Встали насмерть сыны,
Много без вести павших.

Отгремели бои,
Отсверкали салюты.
Скрыли раны земли
Сочный клевер и лютик.

И Звездой Золотой
Китель, травами шитый
Расцветил зверобой
Всем безвестно убитым.

Хранитель памяти

Жёлтая полночь в лучах фонарей
И запоздалых окон.
Где-то жар вывесок, ярких огней,