Невольный носитель

– И в чем оно заключается?

– Еще минуту, пожалуйста. Я хочу развеять последние сомнения. Для этого выполните одну мою просьбу.

– Какую? Я вас слушаю.

– Опишите мне убийцу семейной пары, про которую вы мне рассказали при нашей первой встрече. Поверьте, для меня это просто необходимо.

Катя посмотрела на Николаева и вздохнула.

– Хорошо. Я сделаю, что вы просите. Это был человек, мужчина, около сорока лет, очень полный, можно сказать рыхлый, черноволосый, без седины в волосах. Лицо непримечательное. Трудно что-либо было дать точнее в его описании, но есть самое главное. На левой руке у него отсутствует часть среднего пальца…

Николаев аж задрожал от охватившего его возбуждения.

– Да, да, Катенька. Это он, действительно он. Сейчас объясню. Мы задержали его на днях. Не буду вдаваться в подробности следственных мероприятий, но мы вычислили предполагаемого убийцу. Им оказался партнер по бизнесу потерпевшего. Он уже во всем сознался под весом неоспоримых доказательств. Там были свидетели и все такое. Но не это важно сейчас, Катя. Вы рассеяли все мои последние сомнения по поводу ваших, так сказать, способностей. И сейчас я хочу предложить вам сотрудничество с правоохранительными органами.

– Что? – изумилась Катя, – Как вы себе это представляете?

Николаев встал и прошелся по кухне.

– Я понимаю, выглядит это несколько абсурдно, из разряда мистики или фантастики. И, честно сказать, я ни с кем по этому поводу не советовался. Да меня сразу засмеют в лучшем случае, а в худшем упекут, как вы однажды выразились, в психушку. Я предлагаю вам неофициальное, негласное сотрудничество только со мной. Нет, не потому что хочу использовать вас в своих корыстных целях, как тайное оружие, хотя и это тоже, а лишь по вышеизложенным рассуждениям. Вашим способностям нет логического объяснения, поэтому с нами вообще разговаривать на эту тему не станут. Примут за психов. Вы согласны с этим?

– С чем? Что нас примут за психов, или что мне стоит согласиться с вашим предложением? – удивилась Катя.

– Да. И то, и другое. Ну так как?

– Все это так неожиданно. Мне надо подумать.

– Конечно-конечно. Думайте, сколько вам нужно.

– А если я соглашусь, я сказала, если, то как, по-вашему, все это будет выглядеть?

– Да, – Николаев все еще находился в возбужденно-оживленном состоянии, – Я вот как понимаю, поправьте меня, если это не так. Ваши способности видеть преступления, их жертв и преступников не выходят за пределы нашего города…

– В целом получается, что так, – перебила его Катя, – но редко, очень редко, я вижу то, что происходит и в других городах и даже странах. Правда, в этом случае я не могу точно понять, где.

– Вот и отлично! То есть не отлично, – смутился Николаев, – а… Ну, не знаю, как сказать.

– По-моему, я вас поняла, – успокаивающе проговорила Катя.

– Спасибо, Катюш. Понятно, что моя деятельность ограничена только нашим городом. Поэтому я смогу действовать лишь здесь. Но и это уже что-то. Да, несомненно, очень жаль, что вы не провидица, не видите, что могло бы случиться, а лишь то, что уже случилось. Но помочь найти преступника, ускорить его поимку – это вовсе немало, как могло бы кому-то показаться в нашем случае. Простите, но я твердо убежден, что возмездие за совершенное должно быть неотвратимым, и чем быстрее эта неотвратимость произойдет, тем лучше. Лучше всем, мне, вам, родственникам жертв насилия, обществу, если хотите.

– Я понимаю. Так что же я все-таки должна буду делать? – спросила Катя.

– А то, что вы сделали только сейчас. Описывать в деталях все, что вы увидите во сне. Остальное – моя забота. Я понимаю вас, это будет тяжело – вновь переживать пережитое ночью. Но в случае успеха нашей миссии, уверяю вас, вы получите огромное моральное удовлетворение от осознания, что приложили немалые силы в свершение правосудия, что сыграли отнюдь не последнюю роль в этом деле. Да, ваше участие останется незримым для всех, но разве вы тщеславны?

– Пожалуй, нет, я не тщеславна. И да, я согласна с вашим предложением, – решительно сказала Катя, вставая из-за стола и протягивая руку Николаеву…

Прошло три года. Хорошо, думала Катя, что моя голова не может уместить все, что ежедневно происходило в мире. Иначе, можно было бы сойти с ума. В основном она видела лишь то, что происходило здесь, в ее родном городе. И то не всякий раз. Понять, почему она отмечала в своем сознании тот или иной случай, не представлялось возможным. Но что было, то было.

Катя активно сотрудничала с Николаевым. Страх от виденного по ночам никуда не делся, но ей и вправду становилось намного легче, когда она узнавала, что ее помощь действительно пригодилась. С подробностями своей работы Николаев с Катей не делился, да ей это и не было нужно. Достаточно было знать, что дела закрывались. Само следствие по ним шло гораздо быстрее. Задержанные Николаевым преступники довольно быстро «раскалывались» на допросах, ошеломленные от пересказанных негодяям подробностей их преступлений, известных, как они надеялись, лишь им самим. У них создавалось впечатление, будто кто-то незримый находился в тот момент рядом с ними и все записывал на видеопленку, которую после передавал следственным органам. Обескураженные, они чаще быстро сдавались. Были, конечно, и крепкие орешки, но и к ним находили определенный подход.

Обычно, преступниками оказывались люди из ближнего окружения потерпевших. Тогда дело заканчивалось довольно быстро. Были случаи, когда судьба сталкивала абсолютно незнакомых людей. Тогда следствие затягивалось, но Николаев был твердо уверен в успехе расследования. Просто нужно было время, а образ и внешность преступника ему уже были известны.

Ивану Петровичу присвоили звание подполковника, предложили руководящую должность, но он, отказавшись, продолжал работать со своим отделом, так сказать, в поле. Процент раскрываемости вырос до невероятных показателей, которых не было никогда и нигде в стране.

Николаев не посвящал в подробности Катю, но ежемесячно переводил ей небольшую сумму денег, которая, впрочем, была вдвое больше той, что сама она получала на основной работе. Когда Катя попыталась отказаться от дополнительного заработка, Николаев весомо заявил, что любой труд должен быть вознагражден. После недолгого спора Катя смирилась с этим и с тем, что Николаев наотрез отказался объяснить, откуда брал для нее эти деньги.

Самое главное, Катя стала чувствовать себя нужным человеком, способным совершить что-то важное не только для себя, но и еще для кого-то. Пусть никто не знает, что она делает, чем она занимается (Катя, действительно, была далека от понятия «тщеславие»), зато она впервые в жизни была полностью в согласии сама с собой.

И вот однажды утром что-то пошло не так. Определенно что-то изменилось, но Катя никак не могла понять, что. Она проснулась, но еще долго лежала в кровати, размышляя над своим сном и тем, что в нем было такого, что не только напугало, но и насторожило ее.

Она вновь видела смерть. Нет, она впервые видела две смерти, разделенные по времени, но произошедшие в один день и как-то связанные друг с другом. Такого раньше не бывало. И что? Это все, что ее встревожило? Нет, было еще что-то, чего она пока понять не могла. Что же это могло быть? Надо сосредоточиться и разложить все по порядку, по полочкам.

Начнем с первого случая. Вот по лестнице жилого дома люди в форме правоохранительных органов сводят вниз на улицу какого-то мужчину. Лицо мужчины до боли знакомое, но пока не вспомнить, кто это. С двух сторон его крепко держат за руки. Спереди и сзади идут по одному сопровождающему. Пройдя несколько пролетов, они подошли к выходу из подъезда.

Все это она видит, будто находится в этот момент рядом с ними. Она может оглядеться и при желании рассмотреть любые детали обстановки, детали лиц и фигур, спускающихся по лестнице, детали предметов, может прокрутить произошедшее заново, как кинопленку.

Казалось бы, что могло произойти не так в этой ситуации? Но нет. Люди выходят на улицу, и в этот момент страшный удар по голове опрокидывает сопровождаемого мужчину на асфальт. Из его головы обильно течет кровь. Он мертв, а рядом с его головой валяется красный кирпич, проломивший черепную коробку. Вокруг суета, крики, откуда-то появились репортеры с микрофонами и видеокамерами (наверное, ждали на улице). Люди в форме поднимаются на крышу в поисках того, кто мог сбросить этот самый кирпич. Но никого там не находят, не находят даже следов пребывания там кого-либо.

Изображение меркнет. Сон закончился. Катя вновь начинает прокручивать в голове его содержание с самого начала, но смотрит на него с другой стороны, с другого ракурса, с другого места, с улицы перед подъездом. Откуда здесь репортеры с камерами и диктофонами? Неважно. Вот, открывается дверь подъезда, и выходят люди. Катя поднимает взор вверх, на крышу дома. Ничего не видно. Хотя… Вроде, как мелькнула какая-то бесформенная тень. Мелькнула и пропала. А вот и кирпич, летящий прямо на голову… Стоп! Это же тот самый актер, которого судят за наезд на человека!

Так, еще раз. Если получится, то надо попробовать оказаться на самой крыше за миг до трагедии. Начали. Вот оно! То, что тревожило и не давало покоя. На краю крыши расположилось нечто, лишь отдаленно напоминающее человека, во всяком случае по форме, но явно человеком не являющееся. Это была полная, даже, может быть, абсолютная чернота, облаченная в человеческий силуэт, трепещущая по краям своей формы небольшими языками черного пламени. Только силуэт, ни глаз, ни рта. Ощущение, что фигура смотрит вниз. На краю лежит красный кирпич. Вот фигура толкает его ногой, и (опять ощущение) провожает его полет взглядом. Затем фигура медленно растворяется в воздухе, бледнеет, становясь все прозрачнее и прозрачнее, исчезает совсем.

Еще раз посмотрим на все произошедшее с крыши, но с другой ракурса. Картина все та же. Черный силуэт, исчезающий в конце сна.

Такого никогда не было. Всегда Катя ясно могла вспомнить внешность преступника, а тут… Ладно, потом. А сейчас вспомним второй сон, который как-то связан с первым. Хотя странно. Никогда раньше не было (не было?) двух снов за одну ночь. Ладно, начнем.

Мужчина в дорогом стильном костюме открыл входную дверь в квартиру и прошел внутрь. Красивая мебель, роскошная обстановка. Но не это привлекает внимание. В комнате возле стены стоит все та же фигура с черными всполохами по краям своего тела. Фигура будто смотрит на хозяина квартиры и чего-то ждет. Ее видит лишь Катя, а мужчина проходит мимо фигуры, не обращая на нее никакого внимания. Человек достает смартфон, поднимает с журнального столика зарядное устройство, подключает его к смартфону через соединительный кабель и идет к стене, на которой находится электрическая розетка, прямо к пугающему Катю черному силуэту. Вставляет зарядное устройство в розетку. В этот миг рука черной фигуры сжимает блок питания зарядного устройства. Оно с небольшим хлопком взрывается, летят искры, а внутренности блока соприкасаются с ладонью мужчины. Его передергивает, все тело судорожно напрягается, и он отлетает в противоположную сторону, неуклюже падая на пол. Человек мертв. Его поразил электрический разряд. А черный силуэт медленно растворяется в воздухе. Он исчез.

Что это за фантом? Откуда он взялся и куда исчезает?