Шарманка

– Искренне прошу прощения, мистер Дитрих. Я правда болтнула лишнего…

– Куда больше лишнего на самом деле. И скажите спасибо, что я просто предлагаю вам проваливать к чёртовой матери из моего кабинета, а не вышвыриваю за шкирку вон отсюда собственными руками! Прошу…

Дитрих указал рукой на дверь. Журналистка не стала сопротивляться, но просто встала, оделась и… Уже собиралась выходить, как вдруг обратилась к Роберту ещё раз:

– Я действительно прошу прощения. Совершенно неправильно с моей стороны было…

– Совершенно неправильно было врываться в мой кабинет без моего ведома и делать невинное лицо, будто всё в порядке, будто так и надо. Закон о работе СМИ не даёт вам права совершать столь откровенную наглость. У меня есть своё личное пространство, так что будьте добры впредь его не нарушать!

– Правда, ещё раз извините меня…

– Да, да… Приятно было поболтать! – улыбнулся Дитрих.

Девушка достала из кармана визитку и протянула композитору.

– Это на случай, если захотите дать ещё интервью…

– Благодарю!

Журналистка вышла, а Роберт показательно громко захлопнул за ней дверь.

«Вот же нахалка! Унизила меня и моё творчество, а теперь ещё и новое интервью хочет!» – подумал Дитрих. Тут же порвал визитку и бросил на пол. После устало вздохнул, сел за рабочий стол и устало поник, придерживая голову рукой.

***

– Приветствую, мистер Дитрих!

– Приветствую, Клэр.

Роберт залез в свою машину. Правда, довольно необычную даже для людей из начала ХХI века. Автомобиль был полностью беспилотным и управлялся искусственным интеллектом, названным Дитрихом по имени Клэр. Внешне машина ничем не отличалась от других, но внутри были только два сидения, аналогичных тем, что устанавливаются в спортивных авто, а также голографическая панель интерфейса под лобовым стеклом. Только Роберт вошёл, вся электроника в машине включилась.

– Здравствуйте, мистер Дитрих.

– Добрый вечер, Клэр.

– Куда едем?

– Домой. Отвези меня поскорее.

– Будет сделано.

Машина тут же тронулась с места и поехала по проспекту от филармонии в сторону жилых комплексов на окраине города.

– Как всё прошло, мистер Дитрих? – спросила Клэр своим синтетическим голосом, будто на реальный голос наложили автотюн.

– Всё просто отлично.

– Концерт понравился зрителям?

– Да, очень.

– Я очень рада за вас и за мистера Уэста.

– Я тоже. Об одном только попрошу. Поезжай молча. Я хочу отдохнуть от любого шума.

– Поняла вас. Включить на фоне классическую музыку?

– Никакой музыки! – устало вздохнул Дитрих, – включи шумоподавление, чтобы в салоне было так тихо, будто я в берушах лежу. Хорошо?

– Хорошо! А вид в окнах поменять?

Дитрих протёр уставшее и замученное лицо руками.

– Господи, Клэр… Просто оставь меня в покое.

– Будет исполнено.

В салоне машины настала абсолютная тишина. За окном было видно, как мимо проносятся другие автомобили, здания и свет освещавшего дорогу холодного и бледного, почти что синеватого неонового света.

Прокатившись так в тишине всего несколько минут, уже почти засыпавший Дитрих был разбужен голосом Клэр.

– Сэр. Вам поступает срочный звонок!

Роберт устало вздохнул и поморщился.

– Господи, Клэр! Какого чёрта?! Я же просил оставить меня в покое. Сбрось его!

– Я не могу, сэр. Звонит Лавли.

– Так скажи ему, что Роберт занят, спит! Не знаю… Придумай что-нибудь!

– Я ему сказала. Он попросил вам передать, что звонок срочный.

Дитрих вздохнул.

– Ладно. Выводи на экран.

– Готово, сэр!

В салоне раздался звонкий мужской баритон.

– Роб! – на экране тут же появилось хмурое лицо Лавли – мужика среднего возраста с ухоженной бородой типа каре.

– Да, Стэн… – вздохнул Дитрих, – чего тебе?

– Чего это ты вздыхаешь как умирающий лебедь? Проснись и пой, дружище: новая симфония «Шарманки» произвела настоящий фурор! Зрители в таком восторге были, что, казалось, уходили домой в наркотическом угаре!

– Да, да…