Вероятности. Наваждение. Часть первая
Сознание уже покидало Сергея, но он упорно цеплялся за окружающий мир, не желая умирать, не разобравшись во всём. Как же так, что же случилось с ними, со всеми людьми? Что произошло с нашим миром? Неужели конец?! Но так не должно быть! Не должно быть… Пустота… Вокруг пустота, внутри пустота… Пустота – пусть и так – просто так… Нет! Надо разобраться, в чём причина. Кто это сделал?.. Снова пустота. Она трясиной утягивает за собой, в себя, в ликующую бездну… Нельзя ей противиться – там покой, счастье… Нельзя… Но, боже, сколько же можно падать… ПУ-СТО-ТА…
– Не может быть! Ты посмотри на это!
Кирилл Грачёв глядел на мониторы и не верил глазам. Сергей сидел в удобно облегающем его кресле, опутанный проводами с датчиками. Глаза его были закрыты, тело расслаблено. Но на мониторах картина представлялась совершенно иная: по мозгу Сергея шла серия беспорядочных и сильных вспышек активности. Что-то с ним явно происходило.
– Витя, – крикнул Кирилл своему ассистенту, – ты видел такое?! Ведь никогда этого не было. Можешь как-то объяснить?
– Не понимаю, Кирилл Михайлович. Параметры эквивалентны мышиным, никаких крайностей. Но мыши так не реагировали.
– Вот-вот. Что с внешними раздражителями?
Виктор подошёл к Сергею, ткнул пару раз иголкой в ногу, потом в руку – подопытный не пошевелился. Поднял ему веко, посветил фонариком – никакой реакции.
– Он в отключке, Кирилл Михайлович.
– Ага, хорошо, – успокоился Грачёв. – Значит, работает системка: он где-то там, в виртуале. В лучших мирах… – он усмехнулся. – Но как всё-таки крутит мозг!
Вдруг раздался предупреждающий сигнал, и сразу на мониторах появились красные сообщения о выходе параметров пациента за пределы нормы.
– Чёрт! – воскликнул Кирилл. – Сердцебиение учащается, давление растёт. Какого хрена?!
– Может, отключить? – спросил Виктор.
– Подожди пока. Ещё не страшно.
Показатели росли, вспышки в мозге становились чаще и обширнее. Вдруг Сергей начал трястись – не сильно, но заметно, будто при ознобе.
– Отключайте! – закричал Виктор.
– Нет! Ещё не всё! Мне нужно дальше!
– Да он же умрёт сейчас!
– Не умрёт! – жёстко ответил Кирилл. – Я скажу, когда.
Сергей затрясся сильнее, замычал, и вдруг всё прекратилось: и вспышки в мозге, и тряска. Сердце стало биться реже, давление начало резко падать.
– Ну, вот, – заключил Кирилл. – А ты боялся… Да куда ж ты вниз-то ползёшь?!
Активность мозга почти прекратилась, давление уже было критически низким, и вдруг – длинный гудок кардиомонитора.
– Сердце остановилось! – донёсся до Кирилла крик ассистента.
– Адреналина! Адреналина ему вколи, твою мать!
Кирилл молниеносно выдернул кабель из головы Сергея, а Виктор дрожащими руками схватил шприц, но не смог распаковать ампулу. Кирилл вырвал всё у него из рук и сам сделал укол. Длинный сигнал кардиомонитора сменился прерывистым, дыхание Сергея возобновилось. Виктор пошатнулся, обессиленно сел на пол, обхватив голову руками, а Кирилл опёрся о стол и рукавом вытер пот со лба.
– Ну всё, – выдохнул он. – В норме…
Сергей медленно открыл глаза. По лицу текли струйки пота, лабораторный комбинезон можно было выжимать.
– С возвращением, – поприветствовал Кирилл. – Ну как там – за гранью?
Сергей пришёл в себя и тут же вскочил с кресла так, что датчики на проводах разлетелись веером в стороны.
– Что ты сделал с моей головой?! – вскричал он.
– Успокойся, Серёга. Всё в порядке.
– Я умер там! Понимаешь? Я только что просто-напросто подох! И ты мне говоришь, что всё в порядке?
– Ну, по крайней мере, у нас тут всё в порядке. – И, увидев, что Сергей удивлённо посмотрел на сидящего на полу ассистента, добавил: – Витя, давай спиртику принеси нам – всем надо выпить немного. А то какая-то напряжённость тут…
Виктор вскочил и выбежал из лаборатории. Через минуту вернулся с тремя рюмками и бутылкой. Сергей нервно расхаживал по комнате и молчал. Кирилл разлил спирт, протянул рюмку другу. Выпили. Сергей опустился в кресло и, закрыв глаза, тихо протянул:
– Чёрт возьми!
– Расскажешь, что видел-то? – спросил Грачёв.
– Пошёл ты, – также тихо ответил Харитонов.
– Хорошо, давай ещё по рюмочке?
– Нет. Мне к Васе идти.
– Ладно. Но мне всё равно твой рассказ необходим. Под запись. Это же не мой праздный интерес. Хотя и он тоже – не скрою.
– Давай вечером, а? Я сейчас не в силах вообще.
– Договорились. Сейчас показатели у тебя снимем, и можешь идти в душ, окей?
– Окей, – согласился Сергей и снова закрыл глаза. – Цепляй свои провода, изверг.
«Вот больной мозг! – думал Сергей уже через десять минут, стоя под душем. – Какое кино мне показал! С полным погружением, блин!.. Хотя закономерно, в общем-то. Я сейчас со своей проблемой один против всех: против полиции, против тех, кто за мной следит, против тех, кто следит за теми, кто за мной следит. Мишка – враг, друзья – в сторонке стоят, а Светка вообще где-то в параллельном мире. Всё правильно… Затопчут в конце концов… И оглянуться не успеешь, – Сергей закрыл глаза, вспоминая только что пережитые ощущения. – Неужели умирать так просто, так спокойно? Неужели там – пустота? Неужели так не страшно?..»
До городской администрации у площади Дарвина Сергей дошёл пешком – университет находился всего в пяти минутах ходьбы. В приёмной Сергей провёл смартфоном перед специальным датчиком на терминале-секретаре, тот определил его личность и отправил данные в кабинет вице-мэра. Двери тут же раскрылись – Василий уже ждал товарища:
– Проходи, садись. Будешь чай, кофе? Или что покрепче?
– Кофе.
– Секретарь, два эспрессо, – приказал Гусельников.
Сергей сел в одно из кресел у длинной части т-образного стола, а Василий встал, нажав кнопку на своём рабочем мониторе, и подошёл к другу. Тем временем перед Сергеем из стола выдвинулся прозрачный экран.
– Я на днях встречался со следаком, которые ведёт дело твоего завлаба, – сказал Василий. – Я ему одну услугу оказал, а он мне в ответ прислал кое-что. Тебе будет полезно посмотреть.
– Это как-то с Пантелеем связано?
– Не совсем…
Пискнула секретарская система, в стене открылась ниша, где уже ждали две чашки дымящегося кофе, и кабинет сразу же наполнился приятным ароматом. Василий поставил одну чашку рядом с Сергеем, а сам с другой в руках сел рядом.
– Слышал о пожаре в самарском институте ракетных двигателей в семьдесят пятом? – спросил Гусельников. – Ну так вот. Крюков уверен, что это дело рук какой-то международной компании, которая хотела купить материалы по двигателю у доктора Репьёва. А он продавать отказался. На свою голову. Есть вероятность, что это те же ребята, с которыми твой Весёлый связался.
Сергей маленькими глотками пил горячий кофе, задумчиво уставившись в пустой экран.
– А теперь самое интересное, – продолжал Василий. – Видео с очков охранника того института. Посмотри.
Он запустил ролик. За следующие несколько минут Сергей не проронил не слова, лишь сосредоточенно следил за происходившим на экране. Когда видео завершилось, Василий спросил:
– Ну как?
– Что «как»? – хрипло отозвался Сергей и кашлянул. – Что это?
– Это, Серёга, самые современные военные технологии. Я слышал, что-то подобное есть у наших секретных спецподразделений. Но какого качества, не знаю. А здесь – просто высший класс. Охранник института назвал их Хищниками, как в фильме. Похоже, правда?
– Похоже…
– А теперь прикинь, на что они способны. И давай вместе подумаем, что предпринять в сложившихся условиях.
– Вместе? – удивился Сергей. – Ты хочешь в это влезть?
– Ну мы же друзья, Серёг. И я не последний человек в этом городе – кое-что могу.
– Да может, это и не они вовсе! Зачем им выманивать Весёлого в Отрожку с такими-то возможностями? Пришли бы в Политех и тихо-мирно забрали данные. Никто бы их не заметил.
– А зачем? Когда лучше сначала решить вопрос мирно и без шума. Ну и Весёлый ведь согласился продать, а Репьёв отказался.
– Только вот они могли всё изъять по-тихому, а не громить институт, – продолжал возражать Сергей.
– У Репьёва уже был готов двигатель. Он работал. У них просто не осталось выбора…
– Почему тогда ко мне эти не пришли? Подослали каких-то отморозков…
– Каких отморозков? – насторожился Василий.
– Да заходили двое на днях. Еле ноги унёс.
– А поподробнее?
– Да… – отмахнулся Харитонов. – Это отдельная история. Но хорошо, что ты напомнил. Меня попросили устроить встречу с твоим отцом.
– Кто попросил?
– Не поверишь – Кирилл Векшин. Да, именно тот – из Периметра. Он мне и помог уйти от непрошенных гостей. Уложил их за пару секунд.
– Насмерть?
– Похоже. Можешь по своим каналам пробить, если интересно.
– Хреновые делишки, Серёга.
– А Крюков что говорит?
– Да ничего! – Василий встал и подошёл к окну. – Думаешь, он мне рассказал что-то? Так, видео вот кинул в виде подачки. И протокол допроса ещё. А там – сами разбирайтесь… Ччерт! Разберёшься тут!
– Ладно, спасибо, Вась, – сказал Сергей. – Я тебе сейчас номер Векшина оставлю и пойду. Надо мне срочно от Кирюхи сваливать: если эти невидимки туда заявятся, никакая его электроника хвалёная не поможет. Хотя пока они свои возможности не сильно-то использовали. Может, всё-таки не они это, а?
– Ты хочешь проверить? – повернулся к другу Гусельников. – Давай я тебя в безопасное место отвезу и охрану дам?
– Не, Вась. Спасибо, но нет. Не хочу больше никого вмешивать. Никто из вас не должен знать, где я. Я должен уйти сам, чтобы у них даже мысли не появилось спросить у вас. Понятно?
– А в полицию не пробовал обратиться?
– А что они сделают? Флешку как вещдок заберут, потеряют её там. А я с копией останусь на растерзание невидимкам? В чём разница-то?
– Ну, они, может, охрану обеспечат, – предположил Василий. – Я подсуечусь – с эфэсбэшниками вопрос проработаю. Подниму проблему на государственный уровень, в конце концов. На уши всех поставим, а? Что-нибудь придумаем, а там, глядишь, и отвяжутся от тебя.
– Вась, я сейчас не могу думать – голова взрывается, честное слово. Мне пару дней отсидеться надо где-то в тихом месте. И я решу, что дальше делать. Всего пару дней покоя.
– За эти пару дней тебя убить могут, понимаешь?
– Хм, – усмехнулся Сергей. – Я сегодня уже умирал. И это оказалось совсем не страшно.
– О чём ты? Как «умирал»?!
– Не бери в голову, – вздохнул Харитонов. – Долго рассказывать. Но поверь, смерти я теперь боюсь значительно меньше. Я всё решу, Вася, и через пару дней тебе позвоню. Спасибо, что предложил помочь.
– Да что уж…
– И самое главное, – вспомнил Сергей и вынул из пиджака пластиковый пакет с флешкой. – Здесь вся инфа по нарам. Спрячь её, пожалуйста, понадёжнее.
– О чём разговор!
– А вот номер Векшина, – Харитонов раскрыл смартфон и отправил номер другу. – Теперь всё. Пойду.
– Поосторожней там, – попросил Гусельников.
Друзья обнялись на прощание, и Сергей вышел из кабинета.
Когда Ярослав Васильев вошёл в кафе «Эволюция» у площади Дарвина, Кирилл Грачёв уже сидел за столиком, ожидая зелёный чай с агавой и яблочный штрудель. Ярослав сел напротив, активировал меню и заказал пиццу с кока-колой. Потом откинулся на спинку кресла и, сложив руки на груди, с довольным лицом уставился на друга:
– Я сейчас обрадую тебя, Кирилл.
– Чем же?
Официант привёз чайник и штрудель на блюдечке. Кирилл налил себе чая и сделал глоток.
– Смотри не подавись, – с улыбкой продолжил Ярослав. – Я нашёл.
– Что нашёл? – спросил Кирилл, отправляя в рот кусочек штруделя.
– Документы по Периметру.
Грачёв замер и подался вперёд:
– Где они?
– Всё там же, к сожалению. Они хитро зашифрованы. Нужно время, чтобы подобрать ключ. Ну, или достать ключ у того, у кого он есть.
– А ты сможешь подобрать?
– Я буду пробовать, Кирюх. Но, как уже сказал, лучше этот ключ достать.
– Где? У кого?
– Я полдня сегодня думал и, кажется, придумал отличный вариант.
Ярослав взял с подноса подъехавшего официанта свой заказ и откусил изрядный кусок пиццы.
– Ну? – Грачёв не мог дождаться, пока Васильев дожуёт.
– Не торопи: с утра не ел ничего. А уже вон – пять часов!
– Ты скажи, а потом ешь себе спокойно.
– Окей! Идея такая: мы посылаем Васю в Москву, а он привозит нам ключ.
– Каким это образом?
– Помнишь, вместе с нашими родителями работал Борис Мотылёв? – спросил Васильев. – Ну, толстый такой. Философствовать любил без конца… Так вот. Он сейчас начальник аналитического отдела службы контрразведки ФСБ. Старший Гусельников ему позвонит, младший приедет в Москву, переговорит с Борисом в приватной обстановке, и ключ у нас в руках. Как тебе идея?
– Осталось только уговорить обоих Гусельниковых, а потом и Борю-эфэсбэшника, – огорчился Грачёв. – Да, всё очень просто!
– Васю я беру на себя, не беспокойся. Сегодня ночую у него в Ямном – там и буду обрабатывать.
– Ну попробуй… Спасибо, Ярик! Пицца – за мой счёт. И без разговоров.
– Дело твоё, – отозвался Васильев, засовывая в рот последний кусочек.
Ярослав ушёл, а Кирилл продолжал сидеть за столиком ещё минут двадцать, время от времени поглядывая на часы. Наконец в половину седьмого в кафе вошли двое в чёрных френчах – высокие, подтянутые, один с бритой наголо головой, круглой бородкой и серьгой в ухе, второй с зачёсанными назад волосами и чисто выбритым лицом. Оба в одинаковых смартглассах «Эппл» последней модели. Бородатый сел за столик ближе к выходу, а другой опустился в кресло напротив Кирилла.
– Здравствуйте, Кирилл Михайлович, – начал он разговор. – Ну, чем порадуете? Не передумали насчёт нашего предложения?
Доехав до Грин Парка, Ярослав Васильев вышел из автобуса на улице 10 квартал и направился домой. Было около семи часов вечера, жара уже начала сдавать позиции, появился небольшой ветерок – идти по улице стало приятно. Ярослав мечтал прийти домой, забросить в дальний угол очки и принять душ. Потом за ним заедет Василий, и они поедут в Ямное, где будут шашлыки, вино и бассейн. Но откуда же это беспокойство? Будто кто-то следит за ним. На улице людей было совсем не много, из автобуса вместе с ним вышли ещё человека три. Что не так?
Ярослав свернул во дворы старых одноподъездных семнадцатиэтажек и, пройдя метров двадцать, как бы невзначай обернулся – за ним шёл парень в лёгкой куртке и кепке с большим козырьком. Парень как парень – может, домой идёт. Васильев остановился около детской площадки, снял очки и начал их протирать. Парень в кепке прошёл мимо.
Тогда Ярослав зашагал в обратную сторону и, снова выйдя на улицу, поднялся по ступенькам в небольшой продуктовый магазин. Взяв с полки банку кока-колы и пакет чипсов, взглянул в окно – по тротуару прошёл тот самый парень в кепке. Как же так? Кто это? Случайность? Не может быть!
Васильев осторожно выглянул в открывшуюся дверь и увидел преследователя, остановившегося у дальнего угла дома. Ярослав быстро сбежал по ступенькам вниз и кинулся назад во двор. Он бежал, не останавливаясь, до самого своего дома. И только за закрывшейся дверью подъезда почувствовал себя в безопасности.
Четверг, 6 июня 2080 года. Россия, Воронеж
Утром, когда солнце уже начало пригревать, из одноэтажного коттеджа в стиле ранчо на террасу вышел Ярослав Васильев в длинных красных купальных шортах и с разбега бросился в тёплую воду бассейна. Вынырнул, фыркнул и поплыл к противоположному концу.
Дом семьи Гусельникова располагался на окраине Ямного посреди большого участка с парком, бассейном, отдельным зданием спортзала и небольшой конюшней, где жили лошадь жены Василия – Елены – и пони дочки Тани. Высокие ели, пихты и туи вдоль границ участка надёжно скрывали всё происходящее от любопытных глаз.
Вслед за Ярославом на террасу вышел Василий в светлых брюках и белой рубашке и, жмурясь на солнце, выглянувшем из-за верхушек елей, подошёл к краю бассейна. Когда Ярослав подплыл к нему, спросил:
– Ну как, отошёл? Порядочно же ты вчера набрался!
– Да всё отлично, Вась, – улыбнулся Васильев и, перевернувшись на спину, закрыл глаза.
– Надеюсь, приступ мании преследования прошёл?
– Кажется, да. Наверное, мне показалось. Не могли же федералы так быстро на меня выйти из-за этих грачёвских документов! Да они бы и не следили, а сразу с обыском пришли. Не – показалось мне.
– Ну вот и правильно, – облегчённо вздохнул Гусельников и сел в шезлонг.
Из дома вышла трёхлетняя дочь Василия, сжимая обеими руками стакан с морковным соком.
– Папа, папа, мама сказала отнести тебе сока. Ты забыл выпить.
Василий взял стакан:
– Спасибо, Таня. И передай спасибо маме.
– Папа, пей скорее, – серьёзно потребовала девочка, не думая уходить. – Ну быстрее.
Гусельников улыбнулся и, поморщившись, залпом выпил сок. Протянул стакан дочке:
– Отнеси, пожалуйста, маме и скажи, что я всё выпил.
– Молодец! – Таня схватила стакан и побежала в дом.
Ярослав тем временем вылез из бассейна, вытерся и тоже плюхнулся в шезлонг.
– Знаешь, Ярик, – сказал Василий, – мы с Леной думаем о втором ребёнке. Хочется ещё дочку.
– Чтобы каждая по стакану морковного сока приносила? Который ты так «любишь»? – скривился в саркастической усмешке Ярослав.
– Да пусть он хоть из ушей польётся!
– А кто мне всю голову пробил, как ему неприятен вид беременных женщин?
– А кто тебе сказал, что Лена будет вынашивать? Вот в будущем году инкубатор откроем – мы первыми же клиентами будем. Всё-таки искусственная матка – это великое изобретение! Никакой беременности, тошноты, пуза этого огромного, никаких родов. Сдал материал и через девять месяцев можешь приезжать за ребёнком. Красота!
– Ну, если так… А ты не в рамках своей мэрской предвыборной кампании это делаешь? – прищурился Ярослав, глядя на друга. – Открыть Центр, стать его первым клиентом, запустить первые беспилотные автобусы в городе в следующем году, для чего я, кстати, программу сейчас отрабатываю. Что ещё?
– Что ещё? Построить первый в области автономный стоэтажный жилой комплекс в районе Политеха. В Москве и Питере их клепают, как пирожки уже. Даже в Ебурге, Казани и Владике такие есть. Чем Воронеж-то хуже?! Это же совершенно иной мир, абсолютно иной образ жизни! В таком комплексе есть всё: магазины, развлекательные центры, рестораны, концертные залы, скверы на террасах, зимние сады, школы, больницы, офисы! Всё, что нужно для существования человека. Жильцы могут вообще не выходить за его пределы! Разве что в отпуск смотаться или к родственникам съездить. Это же даже представить трудно! Да, это предвыборная кампания, но ведь не только для себя делаю – для людей!
– И кто у нас инвестор? Как обычно, амеры?
– Наших там сорок процентов. Да и какая разница? Ты думаешь, где б мы были, если бы не Америка? Сидел бы ты здесь, плавал бы в бассейне? Нет. Я вообще не представляю, что бы тут сейчас творилось, не будь революции.
– Которая не их заслуга, замечу.
– Хех! Опять ты! Их роль была решающей, пойми. В ту ночь в Москве они совершили то, что подполью никогда бы не удалось.
– Да кто там что совершил-то?! – воскликнул Ярослав. – К нам отправили всего три – три! – спецгруппы ЦРУ и чуть больше десятка инструкторов. Что это? Как они смогли? Полиция, армия, арест президента, арест патриарха! Всё сделали эти три группы? Не смеши меня!
– А кто? Подполье?
– Не подполье. Но и не амеры. Был кто-то ещё.
– Ага! Зелёные человечки прилетали, – хохотнул Василий. – Официальная версия какая есть, такая и есть. По крайней мере, больше никто права на поддержку нашей революции не заявлял. А гипотеза Светослава Васильева и нескольких десятков его сторонников по всей стране – всего лишь гипотеза. Хотя и имеет право на существование, но безосновательна. Поэтому давай раз и навсегда закончим эти споры, а? Ну сколько лет уже, Ярик! Надоело, честное слово!
– Хорошо. Больше ни слова не скажу об этом.
– Только без обид, ладно?
– Да брось, – вздохнул Ярослав. – Какие обиды? Как ты сказал, не первый год уже спорим. Обиды все давно в прошлом. Но я бы всё-таки не смог работать на амеров. Отец не смог, и я бы, наверное, тоже.
– Ну что значит «работать на амеров»? Они мне диктуют, что делать? Может быть, в моём кабинете сидит смотритель от них? Или они водят моей рукой при подписании документов? Нет. Я о них не знаю и не слышу. Их для меня не существует в этом смысле. Но с другой стороны, ты же видишь, как всё вокруг меняется, как растёт город. Откуда деньги? От них. И от этого никуда не деться. Мы развиваемся на их деньги: на налоги с доходов их предприятий, на гранты. За тридцать лет мы научились жить в симбиозе. В нормальном симбиозе, когда никто никого не подавляет, а все только помогают друг другу. Разве это плохо?
– И всё же мне неприятно, что я пью кефир, произведённый амерами, ем хлеб из зерна, выращенного амерами, езжу на машинах, в которые заливают бензин с американских заводов. Получается, что мы все – лишь рабочая сила, а предприятия, весь более-менее крупный бизнес – всё принадлежит им. Это хорошо?
– Да пусть! Зато теперь у нас всё практически прозрачно, у нас чёткие законы и жёсткий контроль. Бюджеты не разворовываются, а идут на благо общества…
– Не разворовываются? А это всё? – Ярослав взмахнул рукой. – На зарплату построено?
– Ну ты хватил! Это и словом таким назвать нельзя – «разворовываются». То, что с большим трудом выцеживается из бюджета – капля, неразличимый ручеёк по сравнению с тем, что остаётся. Вспомни, что творилось восемьдесят лет назад: тогда всё было с точностью наоборот! Лично тебе плохо? Чем тебе мешают американцы? Вот если трезво оценить.
– Да ну тебя, – Ярослав махнул рукой, встал и прыгнул в бассейн, подняв фонтан брызг.
Василий ухмыльнулся, стряхнул с брюк капли воды и закрыл глаза. Звякнул смартгласс в нагрудном кармане – почта. Гусельников надел очки, открыл письмо: банк оповещал, что на его счёт перевели большую сумму от неизвестного отправителя. «Что за чёрт?! – мысленно изумился Василий. – Какие деньги? Откуда?!» Почта звякнула ещё раз. Гусельников открыл второе письмо:
«Уважаемый Василий Данилович!
Спасибо за быстрое решение моего вопроса. Я был уверен, что всё получится. Надеюсь, мою благодарность Вы уже получили.
Всего наилучшего!»
Подписи не было, и отправили письмо с незнакомого адреса – бессмысленного набора цифр и букв. Василий принялся лихорадочно вспоминать, что он мог такого «решать» в последнее время, но в голову ничего не приходило. Тут в ящик упало третье письмо. Василий перечитал его раз, другой. «Вот суки!» – сжал он кулаки. В письме оказалось требование не участвовать в выборах воронежского мэра и подать в отставку, иначе о только что полученной взятке узнает прокуратура, а сам взяткодатель выступит свидетелем.
К письму прилагалось видео. Василий включил и оторопел: ролик был снят в его кабинете. Некто, видимый только со спины, передавал ему флешку с документами на подпись. Важные документы в мэрии никогда не пересылали по Сети, а приносили и уносили на флешке. Василий подписал и вернул флешку посетителю. А когда тот должен был обернуться, запись внезапно обрывалась.
«Так, – попытался собраться Гусельников, – спокойно! Надо всё обдумать».
Он встал и прошёлся вдоль террасы. Подплыл Ярослав и вылез из бассейна.
– Чего нахмурился? – обратился он к другу.
– Ничего, ничего… – ответил Василий. – Так, дела срочные возникли. Погоди, мне подумать надо. Ты иди завтракать, а я чуть позже подойду.
Не дождавшись ответа, Гусельников резким шагом покинул террасу и прошёл в кабинет. Там он встал у окна, опёрся руками о подоконник и, уставившись на усыпанный белыми бутонами розарий под окном, начал думать. Никаких незаконных документов он не подписывал и взяток не брал. Значит, его подставляют. Обнародуют ли шантажисты все материалы, если он пошлёт их к чёртовой матери? Вполне: будет огласка, следствие, может быть, даже суд. Всё разрешится, перед ним извинятся, но у народа и коллег осадок останется. И тогда вряд ли он в сентябре сможет стать мэром. И вообще участвовать в выборах. Но на своей должности останется точно. Через несколько лет всё забудется, и он снова сможет баллотироваться. А если они опять придумают какую подлянку, тут уже можно будет развести такой пиар! Раструбить, что недоброжелатели его уже который раз подставляют, чтобы не дать стать мэром. Второй раз у них уже не прокатит!
Так, с этим понятно: отвечать им он не будет, а подождёт прямого контакта. Вот тогда их и получится зацепить. Главное сейчас – спецов на уши поставить: пусть отслеживают все звонки, письма и тому подобное. Адреса эти тоже пробить надо. Понятно, конечно, откуда ветер дует, но концы надо связать накрепко. И вот тогда он с ними разберётся.