Инструктор. Отчаянный воин

– Тот, кого ты приглашал к себе в гости на выставку, – усмехнулся Забродов.

– Илларион?!

– Он самый, Ваня, – подтвердил седовласый пенсионер.

– Ты где?

– На входе, – сообщил Забродов.

– Так чего ты там топчешься, – недовольно и даже с некоторыми нотками раздражения в голосе воскликнул Павловец, – давай проходи в зал.

Илларион Константинович в свою очередь недовольно фыркнул и произнес:

– Ваня, мне нужно не твое устное приглашение, а официальный пригласительный билет!

– О, черт! – зло воскликнул реставратор. – Совсем забыл! Извини, Ларик, я сейчас спущусь.

– Ладно.

– Только никуда не уходи! – встревоженно попросил художник.

– Не беспокойся, – успокоил инструктор спецназа ГРУ, – не для того я перся через весь город, чтобы лишь пообщаться с тобой по телефону у входа в музей.

– Извини, Ларик, – пробасил художник, – я уже бегу…

– Ладно… Жду!

Илларион, пообещав собеседнику обождать его, отключил сотовый аппарат и положил его в карман куртки.

– Илларион! – раздался радостный голос Ивана Павловца.

Полковник ГРУ в отставке, услышав свое имя, обернулся и увидел, как его приятель спускается по лестнице, размахивая пригласительным билетом.

Поравнявшись с охранниками, художник развернул пригласительный билет.

– Этот человек со мной, – показав пальцем на Забродова, произнес художник-реставратор.

Охранники, нахмурившись, кивнули.

– Пошли, Илларион, – сказал Павловец, – мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Я слушаю…

Художник-реставратор испуганно осмотрелся по сторонам.

– Не сейчас, Илларион, – возразил он, – и не здесь!

Забродов посмотрел на приятеля, озабоченно нахмурив брови. Полковнику не нравились загадки, а Иван их начал задавать ему уже с самого утра.

* * *

Посетителей в залах музея было немного, что, впрочем, не удивило Забродова, так как выставка для всеобщего обозрения начинала работать только с двенадцати часов. Однако, бросив взгляд по сторонам, Илларион Константинович отметил, что здесь собрались не столько ценители высокого искусства, сколько высокопоставленные чиновники, крутые бизнесмены, а возможно, и теневые толстосумы…

– Знатная публика тут у вас, Ваня, – тихо прошептал инструктор спецназа ГРУ товарищу, чувствуя на себе пристальные взгляды крепких парней, по всей видимости телохранителей элитных посетителей художественной выставки.

– Сливки, Константинович, – коротко ответил реставратор Забродову.

– Я это уже понял, Ваня, – кивнул седовласый пенсионер и ухмыльнулся. – Тут, братишка, похоже, воровской сходняк.

– Тише, Ларик, – сконфузившись, прошептал реставратор. – Тут тусуются и художники, и чиновники из Министерства культуры… – Павловец кивнул в сторону лысого крупного мужчины в сером костюме с галстуком. – Да и сам министр тут бродит!

Илларион Константинович уважительно повел бровью. Однако его внимание привлек не министр культуры, а пожилой, с большими залысинами человек неброской внешности с воинской выправкой. Как показалось инструктору спецназа ГРУ, он узнал его, хотя прошло немало времени с последней их встречи.

– Понятно…

Подойдя к небольших размеров картине, висевшей на стене у входа, Забродов посмотрел на полотно: там была нарисована то ли женщина, то ли плакучая ива, то ли некое мистическое существо.

– Сюрреализм? – неуверенно поинтересовался полковник ГРУ в отставке. – Или какое-то новое веяние в искусстве?

– Фуфло, – небрежно ответил художник-реставратор.

– А как фамилия этого гениального художника? – спросил Забродов.

– Не помню, Илларион, – честно признался художник, – то ли Тюпкин, то ли Люпкин, то ли еще как-то в этом роде… А… – вдруг вспомнил он. – Аташинго!

Реставратор указал кивком в угол выставочного зала, где невысокий чернявый парень, прилежно размахивая руками, что-то рассказывал молодым симпатичным дамам с длинными от бедра ногами.

– Вот оно, это восточное дарование, – сообщил художник-реставратор.

– Фамилия соответствует содержанию, – слегка усмехнувшись, согласился Забродов.

– Да черт с ним! – сказал Павловец. – Я тебя не для того сюда пригласил.

– Это я уже понял, – с усмешкой произнес седовласый пенсионер.

Павловец шагнул к Забродову и, слегка поднявшись на носки, сказал:

– Давай-ка пройдем в другой зал, и я тебе кое-что покажу.

– Такое? – кивнув в сторону висевших на стене картин, тихо произнес седовласый полковник ГРУ. – Или нечто получше?

– Похлеще, Ларик! – заявил художник.

Инструктор спецназа ГРУ пристально посмотрел на светловолосого приятеля.

– Хорошо… – озадаченно произнес он. – Только я чего-то не пойму, куда ты клонишь? Какие-то намеки, словно в плохом романе.

– А вот мы спустимся в подвал ко мне в реставраторскую мастерскую, и тебе все станет ясно, – сказал Павловец. – Тут такое творится, такое…