Комбат. Идеальное вторжение

Лучшие силы завлаб бросил на битву за антифриз. Первым делом он вызвонил знакомого герпетолога и посулил ему тысячу баксов за десяток пойманных ужей. Благо, время было подходящим, начало октября. Мысль о лягушках Комаров с сожалением, поскольку этих амфибий он мог получить даром, отмел. Насколько он помнил из университетского курса, лягушки зимуют на дне водоема, то есть температура их тела остается положительной.

У пойманных рептилий взяли кровь, затем погрузили в состояние искусственной спячки и взяли кровь снова. Образцы исследовали на газовом хроматографе и еще нескольких приборах.

Казалось, ученые добились нужного результата. Они выделили субстанцию, которая появлялась в крови ужей, впавших в спячку. Эта субстанция, введенная подопытным мышам, предотвращала кристаллизацию жидкости в организме грызунов. Несколько вскрытий наглядно продемонстрировало, что все органы размороженных мышей остаются целыми и невредимыми. Лишь один нюанс помешал триумфу Комарова, свел на нет усилия научной группы. Выделенный антифриз почему-то действовал, как смертельный яд. Все мыши, которым его ввели, умирали к моменту заморозки. То ли метаболизм холоднокровных и теплокровных животных имел принципиальное отличие, то ли при синтезе антифриза ученые допустили серьезную ошибку. По большому счету Комаров мог утверждать, что сто тысяч его люди отработали. Но для того, чтобы получить еще двести, надо было устранить летальное действие антифриза.

Глава 5

День не заладился с самого утра. Сначала забарахлил «БМВ» Фитиля, и ему, как последнему лоху, пришлось воспользоваться городским транспортом. Затем, вроде, жизнь устаканилась. Мамочка порадовала его кругленькой суммой, заработанной вчера девочками. Мужики будто целый день жрали одну «Виагру», шли косяком. А под вечер Фитилю удалось с большой для себя выгодой решить затянувшийся спор с Бандерлогом. Причем Бандерлог, казавшийся толковым пацаном, так обрадовался заключенному соглашению, что зазвал Фитиля к себе отметить это дело. Даже посулил отпадных девочек из элитного борделя. Хотя у Фитиля хватало своих путан, он редко отказывался от чужих, особенно из элитного борделя, и даже намекнул Бандерлогу, куда лучше обратиться.

Но вместо девочек явился какой-то тип, тощий, узкоплечий, с длинными, как у музыканта, пальцами. Фитиль к этому времени уже был хорошо на взводе, хотя выпил какую-то ерунду, граммов двести. Вместе с тощим образовалась классическая троица, но только чисто внешне, а на самом деле его приход только разъединил компанию. Фитиль тощего увидел впервые и старался держать язык за зубами. Бандерлог сначала попытался развеять обстановку, но затем махнул на это дело рукой и предложил:

– А не сыграть ли нам в картишки?

И выразительно посмотрел на Фитиля. Тот истолковал взгляд однозначно. Обещая девочек, Бандерлог на тощего не рассчитывал. Но и выпроваживать гостя так сразу западло. Для приличия надо еще часок с ним помаяться, а затем отправить восвояси. Поэтому Фитиль без раздумий принял неожиданное предложение. Тощий, слегка поколебавшись, тоже.

Картежник он был ниже среднего, и, по мнению Фитиля, Бандерлог избрал замечательный способ избавления от нежеланного гостя. Лишившись большей части денег, тощий сам будет радешенек унести отсюда ноги.

Поначалу все шло именно к этому. За десять минут тощий спустил триста баксов.

– Давайте выпьем, закусим, – предложил он, используя древнюю, как мир, уловку – надо сделать перерыв, после которого удача может повернуться к тебе лицом.

Выпили, закусили, но тощему это помогло, как мертвому припарки. А Фитиль внезапно ощутил огромное воодушевление, больше похожее на кайф от наркоты. Мысли о девочках куда-то исчезли, их сменило острое желание опустошить карманы незнакомца, оставить его в дураках. Фитиль азартно погрузился в игру, она захватила его целиком и полностью. Раньше с ним такого никогда не случалось, но он был слишком далек от того, чтобы проанализировать свое подозрительное состояние. Фитиль яростно шлепал картами, глядя, как рядом с ним растет кучка иностранной валюты, и когда тощий заговорил о новом перерыве, жестко отбрил его:

– Играй, давай! Выпьешь по ходу дела.

И тут же опрокинул стопку, услужливо налитую Бандерлогом.

Минут через двадцать уже сам Фитиль потребовал остановки. Фортуна резко повернулась к нему спиной, да не просто повернулась, а совершала телодвижения, являвшиеся верхом неприличия. Стопка наличности перед ним исчезла, будто ее высосали мощным пылесосом. Хуже того, Фитиль успел заметно опустошить свой бумажник. Ему даже не верилось, что это могло произойти так быстро. Бандерлог протянул Фитилю бутерброд с ветчиной, а тощий, который, наконец, поймал удачу за хвост, заторопил:

– Поехали дальше. Моя раздача.

Езда принесла Фитилю сплошное разочарование. Раза два или три ему удалось выиграть, но это было каплей в море по сравнению с обидными поражениями. Фитиль использовал все известные ему способы, чтобы вернуть картежное счастье, но его шаманские уловки оказались столь же эффективны, как рогатка при охоте на медведя. В один прекрасный момент бумажник Фитиля опустел, но это не стало поводом для прекращения игры. Охвативший его азарт был так велик, что он без колебаний заявил:

– Играю в долг на…

– Нет, в долг не годится, – брезгливо сморщив лицо, возразил Бандерлог. – Давай на желание.

– Какое? – поинтересовался Фитиль, но стремление отыграться было настолько сильно, что он вполне удовлетворился ответом:

– Одно-единственное.

Через несколько минут к Фитилю вернулась удача. Но это случилось уже после того, как он проиграл партию на желание. Бандерлог не торопился его озвучивать. Только когда Фитиль отыграл все свои деньги и заметно опустошил бумажники других игроков, тощий категорически заявил:

– Все, хватит! Я пуст.

– Хватит, так хватит, – с неожиданной легкостью согласился Бандерлог и повернулся к Фитилю:

– Надеюсь, ты помнишь, что за тобой желание.

– Естественно, – буркнул Фитиль, у которого за последние десять минут чудесным образом испарился весь азарт, сменившись мрачным безразличием. – Хотелось бы услышать, какое именно.

– Да так, ерунда. Надо одного мужика замочить.

– Что! – взвился Фитиль. – Да ты совсем ошизел! Нашел мокрушника, блин! Я в жизни такими делами не занимался!

– Надо же когда-то начинать, – хладнокровно парировал Бандерлог. – Ты сам согласился играть на желание, никто тебя не заставлял. У меня и свидетель есть.

И здесь Фитиль совершил последнюю ошибку. Он начал торговаться, будто последняя базарная торговка, суля отступные за отмену Бандерлогом своего решения, а когда тот остался непоколебим, ушел прочь, изо всех сил саданув дверью на прощание.

Утром, окончательно придя в себя, Фитиль понял, что его развели, как сопливого пацана. Выгодное решение застарелого спора, застолье, явление тощего, карточная игра – это были звенья одной цепи. И странная эйфория, наступившая после детской дозы выпивки, объяснялась до обидного легко – Бандерлог подмешал ему какую-то дрянь, срывающую все тормоза. Но у Фитиля еще оставался шанс, когда закончилось действия стимулятора. Надо было взять себя в руки и вместо бессмысленных разборок забрать карты. Наверняка они крапленые. Но, как говорится, поздно пить «боржом». Судорожные поиски Фитилем путей спасения закончились бредовой идеей, вызвавшей у него кривую улыбку.

– Придет же такое в голову – сдать кровь на анализ.

Веселенькое было бы зрелище, если бы он предъявил братве медицинскую справку о содержании в крови остатков наркотических веществ.

– Нет, наши авторитеты еще не поднялись до такого уровня цивилизованности, чтобы на разборках считать доказательством официальные документы, – усмехнулся Фитиль собственным мыслям.

И тут же подумал о том, что за последние дни уже второй человек раскалывает его на мокруху. Если дело пойдет так и дальше, придется сменить девочек на команду высокопрофессиональных киллеров.

Глава 6

Начало было положено несколько десятилетий тому назад в такой верующей и богопочитающей стране, как Америка. Да-да, в тех самых Соединенных Штатах, где слова Джона Леннона «мы сейчас популярнее Иисуса» вызвали бурю протеста, массовые демонстрации, даже угрозы убийства великого битла. Однако кроме христиан, мусульман, буддистов и сторонников учения Вуду в Америке оказалось предостаточно атеистов, что наглядно доказали первые опыты по замораживанию людей. Не сказать, чтобы очередь из желающих растянулась от Бостона до Сан-Франциско, но замороженные обеспечивали существование нескольких специализирующихся на этом компаний. То есть часть американцев свято веровала – но не в Бога, а в гигантский прогресс человечества, которое рано или поздно достигнет таких вершин научной мысли, что шутя оживит своих далеких предков. И в вечную силу денег, а иначе на кой ляд потомкам оживлять далеко отставших в своем развитии представителей рода человеческого. Ну разве что воскресят одного ради интереса – и будет!

Поначалу замораживались только покойники, при жизни заплатившие кругленькую сумму за свое гипотетическое счастливое будущее, но потом очередь дошла и до среднего класса. Это свидетельствовало о стабильном и возрастающем спросе. О конкуренции с традиционной медициной не шло даже речи, однако изредка стали попадаться индивиды, пускавшиеся во все тяжкие, лихо выпивавшие, курившие, вступавшие в беспорядочные половые связи и на все вопросы о здоровье беспечно отвечавшие:

– Ерунда! В следующей жизни меня омолодят и избавят от дурных привычек.

Возникло даже подобие нового обряда, отдаленно напоминавшее обряды древних времен. Около капсулы с телом усопшего клали его любимые вещи, аналогов которым могло не оказаться в отдаленном будущем. Оставалось рядом заморозить жену, и сходство с похоронами древнего вождя стало бы максимальным.

К новому тысячелетию в Штатах функционировали два криогенных центра, где хранилось более тысячи тел. Еще несколько тысяч человек по их завещанию ждали заморозки. К этому времени идеологи крионики успешно решили юридические нюансы. После нескольких судебных разбирательств заморозку постановили считать новым способом захоронения. Только конченный оптимист мог посчитать крионику успешным бизнесом, но и при этом ее ожидал коварный удар. По традиционной методике в тело закачивалась специальная жидкость, предотвращающая кристаллизацию даже при очень низких температурах. Понятно, что человек с антифризом вместо крови не жилец. Но разве это имело значение? Ведь антифриз закачивался уже покойнику. Главным считалось спасти органы от разрушительного действия кристаллов. И в первую очередь мозг, повреждение которого грозило утратой личности замороженного.

Все дальнейшее считалось делом техники наших далеких потомков. Им следовало убрать антифриз, заменить его свежей кровью и оживить человека. Сущие пустяки!

И тут произошло событие, поначалу оставшееся незамеченным в мире крионики. Молодой биохимик Ян Хилл опубликовал научную статью, в которой говорилось о создании принципиально нового способа заморозки. Он создал вещество, добавление которого в кровь позволяло замораживать живых существ до температуры минус сорок градусов без кристаллизации жидкости. Подопытные сурки благополучно ожили после оттаивания. Одно время казалось, что работа Хилла бесконечно далека от судеб замороженных. Какая разница покойнику, что закачают в его тело. Да и хранить мертвеца в жидком азоте как-то надежнее.

И тут на арену выступил некто Дерек Олдмен, известный медийный деятель, в совсем недавнем прошлом очередник одного из центров крионики. Дерек был вполне обеспеченным человеком, его состояние оценивалось в тридцать миллионов долларов. И он обладал даром убеждать людей.

Олдмен снял рекламный ролик, где выступил в главной роли, и разместил его на четырех телеканалах, аудитория которых состояла преимущественно из пожилых людей.

– Что тут больше, глупости или слепой веры в могущество наших потомков? – вопрошал Дерек после короткого вступления. – Я искренне верю, что когда-то человечество научиться излечивать все болезни, увеличит продолжительность жизни в десятки раз. Но воскрешать человека из мертвых под силу только Господу нашему. И те деятели центров крионики, которые утверждают, будто замороженные ими люди через несколько столетий получат новую жизнь, богохульствуют и покушаются на основы веры. Не поддавайтесь их дьявольскому искушению! Мы предлагаем вам новый путь. Мы предлагаем его тем людям, которые устали бороться со своей болезнью, которых ужасающие ежеминутные страдания доводят до безумия, которые упрашивают врачей дать им яда. Не надо яда! Мы избавим вас от мучительных болей, от тягот нынешнего бытия. Мы переправим вас в счастливое будущее, где волшебные достижения медицины вернут вам здоровье. Для этого не надо умирать, достаточно обратиться по указанному на экране телефону.

Для большинства граждан Америки ролик Олдмена прошел незамеченным, однако в определенных кругах произвел эффект разорвавшейся бомбы. Сотрудники традиционных центров крионики почувствовали нависшую над ними угрозу. В большинстве своем они пытались хорохориться, глубокомысленно заявляли:

– В человеке, как и любом животном, очень силен инстинкт самосохранения. Люди цепляются за жизнь до конца, даже оказавшись в критической ситуации. Пусть Олдмен ищет дураков для своей заморозки. Хорошо, если найдет еще одного такого, как он сам.

Поначалу создалось впечатление, что они правы. Оказалось слишком мало желающих испытать на себе препарат Яна Хилла. Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Олдмена привлекли к судебной ответственности. В поданном против него иске новый способ заморозки приравнивали к эвтаназии, запрещенной в Соединенных Штатах. Разразился судебный процесс, ставший самым громким за последнее время благодаря своей необычности. Нанятые Дереком опытные адвокаты, запутав оппонентов в юридической казуистике, убедительно доказали, что заморозка не является одним из способов убийства человека, а, напротив, дает людям шанс на новую и долгую жизнь. Процесс оказался куда действеннее рекламных роликов. Благодаря шумной известности о нем узнала вся страна. Более того. Сотни больных, мучительно доживающих последние дни, теперь знали, что им не обязательно лететь в Швейцарию, где эвтаназия официально разрешена. Свой доктор сделает то же самое и даже лучше. За неделю к Олдмену записалось на порядок больше клиентов, чем за все предыдущее время.

В этой истории оказался единственный минус. Из-за судебной тягомотины скончался первый больной, так и не дождавшись разрешения на заморозку. Однако его место тут же заняли несколько десятков желающих.