Инструктор. Отчаянный воин

– Да… – проводив взглядом аппетитную фигуру Янины Руслановны, тихо прошептал симпатичный молодой человек. – Вот это женщина!

– Служивый, вызывай «скорую помощь», человеку плохо! – раздался вдруг глухой бас рыжеволосого мужчины.

Виталий обернулся и увидел, как толстый водитель, схватившись рукой за сердце, жадно хватает прохладный ночной воздух пухлыми губами.

– Да че ты стоишь, командир?! – повысил голос узкоглазый. – Действуй! Ты что, не видишь – человек умирает!

Таможенник молча тряхнул головой и побежал к таможенному пункту…

* * *

Янина Руслановна, войдя в служебное помещение, развернула холст и пристально вгляделась в картину.

– Странно… – задумчиво прошептала миловидная таможенница. – На безделицу непохоже…

Макаревич потерла уголок холста, потом подковырнула ногтем кусочек краски с краю, но так и не пришла ни к какому определенному заключению.

– Тут, голубушка, на глаз не определишь, – сказала она себе, – пусть эксперты голову ломают! Как говорится, лучше ошибиться, чем проморгать шедевр.

Янина Руслановна сняла трубку с телефонного аппарата, чтобы позвонить начальнику, однако не успела этого сделать. Дверь отворилась, и в помещение влетел бледный Виталий:

– Товарищ капитан, там водитель…

Макаревич удивленно посмотрела на побелевшего таможенника.

– Что «водитель»? – недоуменно переспросила она.

– Умер! – воскликнул молодой человек и тут же добавил: – Кажется…

Блондинка сдвинула брови:

– Так умер или кажется?

Виталий неуверенно пожал крепкими плечами:

– Не знаю…

Капитан Макаревич раздраженно махнула рукой и, надев пилотку на голову, скомандовала:

– Идем!

Таможенники быстро вышли на улицу и увидели бездыханное тело толстого водителя, возле которого постепенно скапливались люди. Однако узкоглазого азиата и рыжеволосого бугая рядом не было видно. В ночной тиши исчез и черный джип…

Часть вторая

Глава 1. На зарядку всей толпой

Весеннее солнце неторопливо просыпалось на востоке. Узкая и длинная полоска света медленно, но неукоснительно ширилась и разрасталась на горизонте, все ярче освещая просыпающийся мегаполис. Город, как и небесное светило, жил по определенным законам. Сбрасывая ночную прохладу, темноту и оцепенение, златоглавая столица наполнялась шумом, людской суетой и нарастающим движением автотранспорта. Гасли городские фонари, потухали ночные рекламные щиты и витрины. Зато на смену искусственному освещению пришло естественное, отчего на душе у столичных горожан и приезжих гостей становилось веселее и теплее…

Предстоящий день обещал быть по-настоящему теплым и светлым. Легкий северный ветерок, покачивая верхушки зеленых деревьев, пытался освежить воздух, но с каждой минутой силы его иссякали, уступая поле боя напористым солнечным лучам.

На столичных магистралях и широких проспектах города к легковым автомобилям частников прибавился общественный пассажирский транспорт: троллейбусы, автобусы и трамваи. Горожане кто группами, кто поодиночке выходили из подъездов своих домов и, слегка поеживаясь от утренней прохлады, спешили по своим делам…

* * *

Седовласый мужчина крепкого телосложения, сладко потянувшись в теплой постели, неспешно приоткрыл слипшиеся ото сна веки, шумно выдохнул из легких воздух, вздохнул полной грудью и резко встал с кровати. Подойдя к раскрытому окну, он посмотрел на занимавшийся рассвет и с удовольствием отметил, что сегодня будет прекрасный весенний денек.

– Лепота! – тихо прошептал Илларион Константинович, еще раз с удовольствием потянулся и стал одеваться.

Через несколько минут отставной полковник ГРУ уже был готов к утренней зарядке, которую обычно делал в ближайшем сквере. Положив ключи, мобильник и пачку сигарет с зажигалкой в карман футболки, седовласый пенсионер вышел из квартиры и, захлопнув дверь, зашагал по ступенькам лестницы. Не прошло и минуты, как Забродов толкнул входную дверь подъезда и оказался на улице. В лицо повеяло прохладным ветерком, и пенсионер с наслаждением вдохнул свежий воздух.

– Весна, весна, товарищ пенсионер, – вдруг раздался над самым его ухом громкий и хриплый голос, – а с утречка холодок пощипать любит, зараза!

От неожиданности Забродов резко дернулся и повернулся. Скрипучий хриплый голос принадлежал соседу полковника – Говоркову Иосифу Петровичу, законченному алкоголику и фанату футбольного клуба «Спартак». Его огромная кудлатая голова вместе с худыми костлявыми плечами только что высунулась из форточки окна на первом этаже и теперь монотонно покачивалась в воздухе.

– Тьфу ты черт! – недовольно сплюнул Забродов. – Что за манера так орать Говорков?!

Заспанно-помятое лицо алкоголика растянулось в глуповатой улыбке.

– Виноват, Илларион Константинович, – извинился Говорков, – не рассчитал…

– Ты, Петрович, хоть иногда спишь!? – поинтересовался у соседа полковник.

Раскрасневшееся лицо спартаковского болельщика насупилось. Красные рыбьи глазки тускло блеснули, и Говорков печально вздохнул.

– Иногда сплю, – ответил он, – да и то скорее дремлю… Смысл жизни испарился куда-то, Илларион Константинович, как запах первых весенних цветов.

Покачав головой, Забродов пробурчал:

– Сам виноват! Пить меньше надо, дорогой сосед! Все ведь зависит от тебя, Иосиф Петрович! Ты же хозяин своей жизни! Возьми себя в руки и начни новую жизнь!

Говорков тряхнул кудлатой головой.

– Да разве это жизнь, Константинович?! – горячо воскликнул он. – Одна рутина… Вот раньше было – это да! Помнишь, как мы с тобой злыдней ловили?

При воспоминаниях о лихой и опасной жизни у старого алкоголика просветлились рыбьи глазки и на сморщенном лице мечтательно расплылась широкая улыбка, которая оголила кривые и пожелтевшие от табачного дыма зубы. У инструктора спецназа ГРУ также всплыли некоторые эпизоды из прошлой жизни, однако они не доставили такого удовольствия отставному полковнику, как его собеседнику.

– Было – да сплыло! – нетерпеливо бросил седовласый пенсионер, который уже и сам был не рад, что ввязался в разговор, теряя попусту время на глупую болтовню.

Константинович… – печально произнес несчастный и одинокий человек. – Ты понимаешь меня? Может быть, раскрутим еще какое-нибудь дельце? У тебя, случайно, на примете ничего такого нет?

– Я тебе что, частное сыскное бюро? – раздраженно ответил Забродов. – Я, Петрович, – пенсионер и разной ерундой не собираюсь заниматься! Понял?

– Я понимаю, Константинович, бы оправдываясь, произнес сосед, – это я так, к слову… Понимаешь?

Забродов недовольно мотнул головой.

– Не понимаю, Петрович! – резко возразил он. – И вообще, лучше бы ты делом занялся и не отвлекал, Пинкертон чертов, попусту людей своей глупой болтовней от дела!