Слепой. Человек в черном

– За кого ты меня принимаешь?! Чтобы я от какого-то Быка бегал?! Да никуда я не поеду! А сунется еще – буду стрелять на поражение.

– Как ты не понимаешь, с Быком по-тихому разобраться надо. У него такие покровители, что если что,

ни тебе, ни твоим родным жизни не будет. Говорю тебе, один выход сейчас в этот лагерь тебе ехать. И бабла срубишь – за то, что в лагере этих пацанят смотреть будешь, и за то, что Закревской сынок будет все время под твоим неусыпным взором.

– А как ты собираешься Быка по-тихому убрать? – спросил Слепой.

– Это мое дело. И еще. Я уверен, что ты у Быка под колпаком. Поэтому придется сделать ложный ход. Чтобы тебя совсем в другой стороне искали. Девушек в агентстве я уже предупредил, что, если будут о нас спрашивать, они должны сказать, что ты поехал в лагерь в Крыму. В Крым они сегодня группу отправляют. Но я Быка из Москвы постараюсь не выпустить. Мы сейчас с тобой на вокзал поедем, на перроне покрутимся, с детьми этими побазарим. А завтра ты уж один прямо к самолету на Бишкек пригребешь. И вперед.

– Как я понимаю, отступать мне некуда. Ты уже все решил.

– Ты сам подумай, так здорово все совпало!

Тут в коридор выглянула девушка, которая оформляла документы, и сообщила:

– У меня перерыв уже начался. Зайдите распишитесь!

Они вошли, и Слепой, сверившись со своим новым паспортом, расписался в нескольких бланках.

– Ну вот, а теперь в Крым! – сказал Чуб, вручая Слепому его документы и многозначительно кивая девушке, которая уже встала из-за стола.

– Я все помню, – кивнула она, – не волнуйтесь, все будет так, как вы просили.

– Какой там у них поезд и вагон? – поинтересовался Чуб.

– Вот тут я вам все написала, – сказала девушка, протягивая белую картонку с записью. – Поезд Москва-Симферополь, пятый вагон. Только Михаила Карловича предупредите, что вас могут искать.

– Не волнуйтесь, девушка, все будет в шоколаде, – кивнул Чуб. – Спасибо вам. Я, если все сделаете, как я просил и как вы мне обещали, потом еще вам доплачу.

– Я всегда исполняю свои обещания, – обиженно поджала губки девушка.

– Ну и ладненько, тогда пошли, – бодро сказал Чуб.

Когда они вышли в коридор, Слепой заявил:

– Если Бык действительно сидит у меня на хвосте, думаю, мне сейчас на вокзал лучше одному податься. Без тебя. А то он заподозрить что-нибудь может.

– Может, – кивнул Чуб. – Но мне же все равно придется его по ложному следу пустить. Так что здесь уж будь что будет. Да, а вот в аэропорт я тебя провожать не буду. Я Вадика туда провожать буду. И ты уж, будь добр, внешность свою чуть притуши. Чтобы они, если за мной увяжутся, тебя не узрели.

– Ладно, – кивнул Слепой и добавил: – Но я все-таки один на вокзал сегодня поеду.

– Ну, как знаешь… – пожал плечами Чуб. – Может, ты и прав.

Слепой понимал, что Бык через своих людей его выследит. И теперь чем дальше от столицы он, Слепой, уедет, тем больше надежды на то, что Бык, если Чуб не успеет его нейтрализовать, тоже уедет в даль светлую и не станет заниматься поисками его близких, которые успеют надежно укрыться в Подмосковье.

– Может, у тебя просьбы какие есть? – спросил Чуб, когда они подошли к выходу. – Может, твоих близких подстраховать? Жену, детей… Ты же наверняка уже женился и дети есть…

– Запомни, – перебил его Слепой, – у меня нет ни родных, ни близких!

– Понял, – кивнул Чуб, пожимая ему руку. – Ну, как знаешь. Там в папке с документами паспорт и билет на самолет. Не опаздывай.

Не сговариваясь, они решили, что из здания им лучше выйти не вместе, а по одному.

Слепой вышел первым и, остановив такси, отправился на вокзал. До отправления поезда оставалось полчаса.

Когда он вышел на платформу, у пятого вагона еще стояла группа разновозрастных подростков с солидными рюкзаками. Рядом с ними, то и дело куда-то названивая по мобильнику, нервно похаживал пожилой подтянутый темноволосый мужчина в ярко-синей ветровке.

Наконец он до кого-то дозвонился и прокричал:

– Мы не можем отменять поездку! Деньги заплачены! Садись на самолет, и чтоб через день была в Симферополе.

Отключившись, он скомандовал подросткам:

– Садитесь в вагон!

– Михаил Карлович, а как же Марья Степановна? – удивленно спросила кудрявая черноволосая девочка в ярко-розовых брюках и белой байке. – Как же мы поедем без доктора?

– Если есть больные, сразу тут оставайтесь! – резко сказал Михаил Карлович и подхватил свой рюкзак. – А вообще-то она на самолете нас догонит в Симферополе. А пока что я вам буду и отец, и мать, и швец, и жнец, и на дуде игрец!

С этими словами Михаил Карлович подтолкнул девочку к вагону и достал из кармана пачку билетов.

Слепой, не выпуская из вида группу, к которой он, если смотреть со стороны, казалось, примкнул, аккуратно из-под темных очков изучил взглядом всю платформу и не мог не заметить коротко стриженного молодого человека, который, стоя за колонной, слишком уж часто поглядывал в его сторону.

Поскольку до отправления поезда оставалось всего ничего, проводница, худощавая женщина лет тридцати, особо в билеты не всматривалась. Только заметила:

– У вас один лишний.

– Да, – кивнул Михаил Карлович.

А когда последним в вагон вошел Михаил Карлович, поезд дернулся и двинулся с места.

Слепой рывком вскочил в тамбур и, поймав удивленный взгляд проводницы, заявил:

– Я с ними!

– Да-да, у них был лишний билет. Они говорили, что еще один пассажир должен был быть.

– Это я, – твердо сказал Слепой, успев заметить, что около столба на перроне уже никого нет.

Проводница прошла в вагон, а Слепой, как только поезд выехал за город, на ходу соскочил на землю. Скатившись с насыпи, он с облегчением вздохнул.

Надо понимать, что от одного следопыта он избавился. Теперь стоило подумать, где остановиться на ночь.

Можно было, конечно, попроситься на ночлег в любой из стоящих невдалеке деревянных домиков. Но, во-первых, Слепому не хотелось рисковать. Кто знает, не захочет ли хозяин или хозяйка проявить бдительность. Вызовут милицию, потом попробуй кому что докажи. В последнее время люди, насмотревшись телевизора, в каждом встречном готовы увидеть террориста. Во-вторых, ему рано утром предстояло добраться до аэропорта. А это было удобнее сделать, находясь в столице, а не за ее пределами.

Взвесив все за и против, Слепой решил, что таким странным образом нарисовавшаяся в его жизни поездка в лагерь на Иссык-Куль в данной ситуации действительно самый лучший способ отвести беду от своих близких.

Учитывая то, что Бык несомненно взял его след, ему в Москве было лучше не появляться. Но чтобы самому уехать, пришлось бы делать себе новые документы, покупать билеты, с кем-то созваниваться. А поскольку Быку при его авторитете и деньгах, как только он попросит, предоставят новейшие прослушки, была опасность подставить и себя, и тех, кто возьмется помогать. Поэтому, как ни крути, предложение Чуба было, пожалуй, единственно приемлемой возможностью уклониться от удара. Слепой понимал, что Чуб помогает ему не только из-за оказанной им ему в свое время помощи.