История Церкви. Вторая ступень. История

Алтарь Победы из помещения, где проходили заседания римского сената, был вынесен императором Констанцием II в 357 году, возвращен обратно Юлианом Отступником и вновь вынесен Грацианом в 382 году. После смерти Грациана префект Рима Квинт Аврелий Симмах неоднократно просил императора Валентиниана II восстановить алтарь. Его просьбы сталкивались с сильным противодействием Амвросия, епископа Медиоланского. О том, стоит ли оставлять это святилище в cенате, и разгорелся спор (к слову, о судьбе алтаря Победы: прошения о его восстановлении отклонялись и в дальнейшем, однако алтарь все же был восстановлен узурпатором Евгением во время его короткого правления в 392–394 годах, а затем уже навсегда вынесен из здания cената).

Аргументы Симмаха были бы очень близки многим православным в современной России. Он защищает традиции и говорит о преемственности власти, как способе сохранения империи: «…некоторые из них (государей. – Ред.), более ранние, почитали исконные (то есть языческие) обряды, более поздние, во всяком случае, их не упразднили. Если примером не может служить религиозность древних, пусть послужит им терпимость ближайших к нам»

.

Чуть ниже римский префект находит простой и удивительно живучий аргумент, который может стать украшением любой дискуссии, например о важности церковного предания. Симмах говорит так: «Велика любовь к привычному… позвольте, умоляю вас, нам, старикам, оставить потомкам то, что мы переняли в детстве»

.

Позднее этот тезис станет излюбленным аргументом христиан в споре с еретиками или раскольниками (так, в эпоху Вселенских Соборов в противостоянии последователям различных лжеучений одним из самых часто используемых аргументов православных было указание на древность той или иной практики – например, почитания икон). Но пока христианская Церковь еще молода, и святитель Амвросий найдет очень яркий способ показать ошибочность слепого следования традиции. Впрочем, об этом мы скажем чуть ниже, а пока продолжим чтение Симмаха. В запасе у римского префекта есть еще один тезис, который очень понравится многим хранителям традиций в Церкви и за ее пределами:

«Этот жертвенник поддерживает общее единодушие; этот жертвенник закрепляет верность каждого в отдельности, и ничто не придает такого авторитета постановлениям, как то, что сенат выносит все решения как бы под присягой»

.

Пройдет всего несколько десятилетий, и уже сами христиане будут говорить о том, что политика и власть в стране получают законное право на существование лишь после выполнения религиозных церемоний, а пока святитель Амвросий виртуозно опровергнет и этот аргумент.

Но свой главный тезис в защиту алтаря Победы Симмах приберегает напоследок.

«У каждого свой обычай, свои обряды, – пишет префект. – Божественная мысль дала различным городам различных богов-покровителей. Народы получают каждый своего данного роком гения, как новорожденные – душу (…) и если протекшие века создали религии авторитет, то мы должны соблюсти верность стольким векам и следовать своим родителям, которые счастливо следовали своим»

. Идея о том, что каждый народ имеет свою национальную религию, жива благодаря известной формуле: «Быть русским – значит быть православным».

Впрочем, у святителя Амвросия найдутся возражения и против этого аргумента римского префекта.

XVIII письмо Амвросия Медиоланского императору Валентиниану II – это свидетельство того, что христиане могут при необходимости менять любые традиции. Святитель начинает свое послание с опровержения тезиса о том, что на стороне римлян всегда были их святыни, которые потому стоит почитать до скончания века: «Но зачем мне отрицать, что их святыни сражались за римлян? Ведь и Ганнибал поклонялся тем же самым богам! Стало быть, боги могут выбрать, кого хотят. И если святыни победили у римлян, то, следовательно, у карфагенян они были побеждены, и если они торжествовали победу у карфагенян, то, значит, они не принесли удачи римлянам»

. Примеры из римской и мировой истории показывают правоту Амвросия Медиоланского. В Древней Руси, например, во время княжеских междоусобиц в стане каждого из противников была своя святыня, но победу праздновал лишь один правитель…

Следующий аргумент медиоланского епископа может опечалить защитников традиции. «Учиться истине никогда не поздно, – пишет святитель Амвросий. – В преклонном возрасте похвалы достойна не седина, а характер». Он говорит о том, что меняться к лучшему можно и «на старости лет», а древность того или иного предания или церемонии сама по себе не может служить бесспорным доказательством их правильности

.

Еще более интересно для понимания исторического сознания Церкви и отношения христиан к власти XVII письмо Амвросия Медиоланского. Амвросий начинает свое послание с размышления о природе власти императора. В отличие от Оптата, святитель полагает, что достойным правителем может быть лишь тот, кто прислушивается к мнению Церкви и ее епископата. Святитель считает себя вправе давать советы императору по управлению государством, и эта практика потом распространится в Западной Церкви (к слову, на Руси тоже будут попытки епископов вразумлять правителей, но эта практика не превратится в правило). В своих крайних формах она приведет к появлению на свет папацезаризма. Но это будет позднее. А пока святитель Медиоланский продолжает наставлять молодого императора, отстаивая независимость Церкви и свободу христиан. Он открыто говорит о том, что принуждение христиан к участию в языческих церемониях означает возврат к гонениям

.

В споре с Симмахом Амвросий победил. Алтарь Победы не был восстановлен, но Симмах уважал епископа и направил к нему на обучение молодого человека по имени Августин, которому предстояло стать одним из величайших учителей Церкви. Речь идет о Блаженном Августине – авторе «Исповеди», «О Граде Божием» и других сочинений, составляющих золотой фонд христианской патристики. В свою очередь, Амвросий очень высоко отзывался о талантах Симмаха – спор не испортил их добрых отношений.

Амвросий Медиоланский, будучи епископом, не раз заявлял, что свобода Церкви должна быть выше преданности государству. Этот принцип медиоланский епископ еще раз подтвердил во время конфликта с императором Феодосием Великим.

Высшей точкой политического влияния Амвросия Медиоланского стало обличение им императора Феодосия Великого, покаяние последнего и последовавший затем ряд указов, ставящих язычество в империи вне закона. Император Феодосий Великий долго считал себя вправе вмешиваться во внутрицерковные дела, созывать Соборы и даже запрещать христианам вести богословские споры. Для Востока с его идеей цезарепапизма это уже стало нормальной практикой, но для Запада подобное вмешательство цезаря было неприемлемым, а потому противостояние Амвросия с Феодосием стало практически неизбежным.

Непосредственным поводом для конфликта епископа и императора стало восстание в крупнейшем городе Македонии – Фессалониках. В 380 году Ботерих – командующий войсками в провинции Иллирик – посадил в тюрьму популярного человека, организовывавшего скачки. Толпа местных жителей потребовала освободить его, а когда Ботерих отказался, его забросали камнями. Погибли и другие представители имперской администрации. В ответ Феодосий Великий приказал покарать горожан: казнили от 7 до 15 тысяч человек.

Когда после этого эпизода император захотел помолиться в церкви, Амвросий Медиоланский не пустил его в храм, обвиняя в убийстве невинных и требуя покаяния. Только спустя восемь месяцев епископ простил Феодосия, заставив принять закон, согласно которому приговор к смертной казни приводился в исполнение не ранее чем через 30 дней после его вынесения.

Бесстрашная позиция святителя Амвросия принесла свои плоды: в 392 году Феодосий издает закон, фактически упразднявший всякий языческий культ. Он запрещал любые жертвоприношения (они приравнивались к оскорблению величества), осуждал людей, почитавших изображения, созданные человеческой рукой, предписывал конфискацию храмов и мест отправления языческого культа. Традиционной римской религии пришел конец. По иронии судьбы одним из «могильщиков» старого, языческого Рима стал Амвросий Медиоланский – человек, любивший античную культуру и философию и желавший приобщить к ней христиан. Истинный римлянин, он не просто смог говорить с царями на равных, но и сумел заложить основу воскрешения античности, привив ее к здоровому дереву под названием «христианство».

После смерти Феодосия Великого Римская империя окончательно распалась на две части, и с этого момента различие между Римской и Восточными Православными Церквами будет все время нарастать, что в конце концов приведет к трагическим событиям 1054 года. Но об этом мы поговорим в свое время. А в следующем разделе нас ждет история Вселенских Соборов.

Глава 9

Вселенские соборы: триумф Церкви или горькое лекарство?

Для начала немного филологии. В наши дни слово «вселенский» человек понимает как «глобальный», «всемирный», «тотальный», но в эпоху Вселенских Соборов все было иначе. Греческое слово ???????????? (ойкумена или экумена) означало часть мира, населенную людьми. Для жителей Восточной и Западной Римской империи все было просто: границы Вселенной совпадают с границами их государства, за пределами которого живут либо варвары, либо люди с песьими головами, либо же там вообще нет жизни, а есть только крутые горы, скованные лютым холодом. И потому за пределами империи Церкви просто не существует.

Так что Вселенские Соборы правильнее называть всеимперскими, всехристианскими. В них принимали участие епископы, священники и миряне, которые представляли Рим, Константинополь, Антиохию, Александрию и Иерусалим – все значимые части тогдашнего мира.

Всего таких Соборов было семь, и проходили они в период с 325 по 787 год. Их значение признают и православные, и католики. Древневосточные Церкви, которые иначе называются дохалкидонскими, принимают решения первых трех Соборов. Католики и некоторые православные богословы приравнивают по значимости ко Вселенским еще несколько соборов, но мы остановимся на традиционных семи.

Вселенские Соборы оказали огромное влияние на историю Церкви, ее догматику и определили границы христианского вероучения. На первых двух Соборах был принят Символ веры, который с разницей в одно слово до сих пор читают православные и католики. В богословских вопросах для христианина высшим авторитетом являются догматические определения Вселенских Соборов, но все это не означает, что существует какая-то внешняя форма, позволяющая механически вырабатывать безупречные определения истинной веры. Для того чтобы Собор получил статус Вселенского, должны были пройти годы, иногда столетия, и лишь тогда Церковь принимала то или иное определение в качестве догмата, обязательного для всех христиан.

4 Вселенский собор. Отцы Православной Церкви и еретики.

Фреска. Монастырь Высокие Дечаны. Сербия. XIV в.

В истории восточного христианства было немало случаев, когда императоры собирали епископов, те принимали какое-то решение, а уже через несколько лет Церковь называла это сборище разбойничьим, неправославным Собором, решения которого принимались под жестким давлением со стороны властей или того или иного епископа.

Так что Вселенские Соборы нельзя рассматривать как свидетельство полного благополучия Церкви. Напротив, в определенные моменты истории христианам угрожала настолько серьезная опасность раскола или последования ереси, что сохранить единство можно было только созывом Вселенского Собора. Как писал об этом А.В Карташев,

«Соборы для Востока – это громоотводы, паллиативы и лекарства от догматических лихорадок, снимавшие на какой-то период остроту болезни и способствовавшие ее залечиванию с ходом времени»

.

Для Рима, для Западной Церкви эта проблема была во многом непонятна. Папа искренне полагал, что определить границы Православия очень просто: если то или иное решение поддерживает римский понтифик, значит, оно православно, если нет – это ересь и заблуждение.

Заметим, что восточные епископы частым обращением к Риму как к арбитру в богословских спорах сами дали повод Папам воспринимать себя в качестве «главных епископов» для всех христиан. На Западе часто не понимали ожесточенных богословских споров Востока, и римские легаты (представители) Пап нередко приезжали на Собор не искать истину в спорах, а предложить готовое решение, одобренное римским епископом

. Иногда оно было удачным, иногда – нет, но спорить с Римом было очень сложно.

Еще труднее было договориться с императором, который часто был организатором созыва Вселенского Собора. Начиная с Константина Великого, византийские правители смотрели на Церковь как на средство объединения империи, а потому пытались управлять богословской мыслью с помощью указов и распоряжений. Это приводило к волнениям в государстве, новым расколам и новым Соборам, на которых выразители угодной императорам точки зрения пытались ограничить свободу дискуссии и решить проблему, либо замалчивая ее, либо навязывая всем определенную точку зрения.

Впрочем, хватит о грустном. Попробуем разобраться в механизме принятия решений на Соборах и в том, почему вопросы, которые современному неискушенному человеку могут показаться лишь непринципиальными и едва понятными тонкостями богословия, приводили к болезненным расколам и несколько раз едва не уничтожили Церковь как таковую.

I Вселенский Собор прошел в пригороде Константинополя – Никее – в мае 325 года. Святитель Афанасий Великий говорит о 318 участниках, при этом от Западной Церкви было всего 4 человека. По преданию, на Соборе защищали Православие святители Спиридон Тримифунтский и Николай из Мир Ликийских, но, поскольку документы Собора до нас не дошли, доказать это невозможно.

В Никее осудили ересь священника Ария, считавшего Бога Сына не равным Богу Отцу, и приняли первую часть Символа веры (до слов «и в Духа Святаго, Господа Животворящего, Иже от Отца исходящего»). На этом же Соборе приняли 20 канонов (правил), регулировавших разные стороны жизни Церкви.

Эта схема с небольшими изменениями сохранялась на всех Вселенских Соборах. Главным итогом Собора становился орос – то или иное догматическое определение, обязательное для всех христиан, – затем принимались каноны, которые помогали эффективно управлять Церковью как земной организацией (требования к кандидатам в диаконы, священники и епископы, решение споров между епископами, духовенством и мирянами, система наказаний за различные проступки – от нравственных пороков до нарушения субординации и уклонения в ересь, и т. д.). Эти правила становились административными механизмами управления Церковью и помогали достичь согласия или решить проблему в наиболее распространенных или сложных ситуациях.

Принятие некоторых канонов (например, 28-го правила IV Вселенского Собора, провозглашавшего константинопольского архиепископа вторым по первенству чести после Римского Папы

) приводило к ожесточенным спорам, но в конце концов епископы или их представители подписывали итоговый документ Собора, его деяния, и оставалось только ждать, как эти решения примет Церковь.

II Вселенский Собор открылся в Константинополе в 381 году. В нем участвовало не менее 150 епископов. Собор принял догмат о равенстве Святого Духа другим Лицам Святой Троицы, об исхождении Его от Отца, дополнил новыми членами Никейский Символ веры (с тех пор называемый Никео-Цареградским; именно его мы сегодня читаем и поем в Церкви). Собором также была утверждена пентархия – система главенства пяти Поместных Церквей, перечисляемых в следующем порядке: Римская, Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская.

В 431 году в Эфесе по распоряжению императора Феодосия II открывается III Вселенский Собор, в котором участвует от 200 до 250 человек. Собор осуждает учение Патриарха Константинопольского Нестория о том, что Богородица родила не Бога, но человека Христа (Несторий использовал термин «Христородица», который можно найти у святителя Иоанна Златоуста; однако Златоуст не делал из него столь радикальных догматических выводов).