Кудесник

– Вы позволите сесть? – Нина, облачённая в чёрное облегающее мини, не скрывающее стройные ножки в чулках, чуть изогнулась, демонстрируя линию бедра.

– Садитесь, – Виктор кивнул, – а я смотрю, мордовская зона на вас почти не сказалась. Обычно она никого не красит.

– Наши правительства быстро договорились, и я гостила в Мордовии всего пару недель.

– И сразу же поспешили вернуться в Россию? – Виктор чуть приподнял бровь. – Удивительное постоянство. Надеетесь попасть в ту же зону?

– Я надеюсь договориться, – Нина улыбнулась, показав ровные белоснежные зубы.

– О чём можно договариваться с людьми, способными раздербанить целую страну для удовлетворения собственных амбиций? Вы же ненормальные, – Виктор пожал плечами, – шизофреники. Зачем-то разбомбили Дрезден. Мало вам было Хиросимы и Нагасаки, так вы ещё и Токио сравняли с землёй. С людоедами не разговаривают, Нина. Их держат на прицеле.

– Сколько в вас ненависти к свободному миру…

– Не-не-не, мне вы эту мякину про «свободный мир» не втюхаете. Я посмотрю, как вы попытаетесь опубликовать в «Нью-Йорк таймс» статью о том, что на самом деле творится во Вьетнаме, например, истинные цифры потерь. Свободный мир! Ваш мир, Нина, свободен ровно от «можно» до «нельзя», от перил до перил, а чтобы в вашем обществе подниматься вверх, нужно соответствовать массе требований. Может у вас сын фермера стать генералом? А у нас такое – сплошь и рядом. Я уж не говорю о том, что наш лидер не заканчивал престижный ВУЗ и не являлся членом какого-нибудь студенческого общества «Дельта Каппа Эпсилон» или «Великой ложи». Брежнев – из потомственных рабочих и сам – рабочий. Так что нет. Вы мне свой тухлый товар не продадите. Идите, махайте скидками где-нибудь в другом месте.

– Господин Буш так и говорил, что вы меня пошлёте, – Нина, ничуть не смущённая жёсткой отповедью, вновь улыбнулась и поправила сбившийся на лицо локон, демонстрируя красивую кисть с браслетом, усыпанным мелкими гранатами.

– Джордж? – Виктор покачал головой. – Он-то каким боком в этой истории?

– Мы полагаем, что вы, Виктор, – продукт работы научно-исследовательского института экспериментальной медицины, – женщина приосанилась, выпятив грудь. – О кое-каких работах нам стало известно, но мы не знаем, насколько далеко русские продвинулись.

– И что? – терпеливо спросил Николаев, хотя и не испытывал никакого желания продолжать тему.

– Очень грустно, если сверхчеловек, созданный русскими, замкнётся в рамках своей колыбели.

– Знаете, Нина, есть у евреев такое замечательное слово – «хуцпа». Означает оно сверхнаглость. Такую наглость, за которую уже бьют кулаком в лицо. Так вот, вы, американцы, демонстрируете хуцпу в её законченном и кристально чистом виде. Сначала вы поливали бензином костёр в Европе и, когда он вспыхнул, здорово поживились на нём. Когда эти деньги закончились, начали кроить транспортные коридоры под себя, выбивая дань с тех, кто ими пользовался, и снова разжигая костёр. А не хотите рассчитаться за повешенных и расстрелянных крестьян в Архангельске и Владивостоке? А за сбитый пассажирский «Ил-12» в пятьдесят третьем[20 - 23 июля 1953 года советский пассажирский «Ил-12» вылетел из Порт-Артура во Владивосток. Американский пилот Ральф Парр расстрелял гражданский самолет. Экипаж и пассажиры погибли.]? А за операцию «Немыслимое»? А может, хотите покаяться за наших убитых военнопленных уже после подписания капитуляции Германии? Нина, ваша страна и вы в том числе – коллективная мразь. И я буду счастлив, когда она будет дымиться от падающего на неё радиоактивного пепла, потому что существование Соединённых Штатов – это постоянная угроза миру, самой жизни на Земле. Ответьте мне, вам для чего будущее? Чтобы испоганить его гей-пропагандой и схватками чёрных банд с бандами мексиканцев? Я не знаю, что вы мне должны сказать, чтобы я изменил свою позицию по отношению к США.

Они помолчали. Виктор прихлёбывал свой кофе, закусывая бутербродами, и смотрел куда-то в пространство, а Нина, несмотря на внешне спокойный вид, судорожно искала в уме варианты ответа. Не так она себе представляла беседу, и не такого результата ждало от неё руководство. А для Нины это – натуральная катастрофа. После второго провала её задвинут на дальнюю полку в заброшенной комнате и закроют на замок, а ключ выкинут в мусор.

– Возможно, существуют условия, при которых вы примете участие в нашей совместной работе? – произнесла Нина, чуть прогнувшись спиной и выставив грудь вперёд.

– Госпожа Харрис, прекратите демонстрировать ваши вторичные половые признаки, – отмахнулся Виктор, но сам задумался. – А возможно, что и существуют. Вот, например, я хочу завод. Хороший нефтехимический завод по переработке сернистой тяжёлой нефти во всякие полезные продукты: пластмассу, горючее и масла. Скажем, на тридцать миллионов тонн нефти в год.

– Это огромные деньги, – Нина покачала головой.

– Огромные, – Виктор кивнул, – но обойдётся мне этот завод в один рубль. А взамен я вам сделаю прогноз на пять лет, где укажу все ваши проколы во внешней политике и то, что приведёт к тяжелейшим последствиям. Для затравки могу сообщить, что сейчас, в этот момент, Центральная разведка занимается тем, что прорабатывает создание подконтрольных группировок: и чисто криминальных, и криминально-производственных, например, кокаиновых картелей. Продажа кокаина в мире даст ЦРУ огромные деньги, они будут расходоваться на создание зон хаоса и нестабильности в Южной Америке, Африке, на Ближнем Востоке. Но если это выгодно демократам, с их преимущественно финансовым бизнесом и бизнесом на страховании рисков, то совершенно не выгодно республиканцам, бизнес которых – производство. Да, хаос и революции заставят капитал массово бежать в Штаты, но этот же хаос не даст развиваться нормальным инвестиционным программам. И вместо растущего южноамериканского рынка, способного переварить сотни миллиардов инвестиций, вы уже через десять лет будете иметь бурлящий котёл из банд, марионеточных правительств, наркоторговцев и жуликов всех мастей.

5

«Торгуясь с чёртом, не купить царствия небесного».

    Иоанн Кронштадтский.

«ТАСС». Короткой строкой.

Верховный Совет Союза СССР, рассмотрев прошение о помиловании на Иванькова В. К., Бурова Д. Н., Быкова В. В., Сливу В. М., прошения отклонил. Приговор приведён в исполнение.

Между правительством Сирийской Арабской Республики и СССР подписан договор об урегулировании задолженности по оказанной ранее военно-технической помощи и соглашение о закупке в СССР партии бронетехники и боеприпасов.

С официальным визитом в СССР прибыл глава правительства Кубы, товарищ Фидель Кастро. В Москве глава кубинского правительства проведёт ряд встреч и переговоров с руководством Советского Союза.

Третий день на нефтяной бирже в Нью-Йорке царит паника. Нефтедобывающие страны Ближнего Востока и бассейна Средиземного Моря одновременно подняли цену на нефть всех сортов на двадцать долларов за баррель. По прежним ценам поставляется нефть только по немногим ранее заключённым контрактам. Сначала нефтяные брокеры кинулись к консорциуму «Семи сестёр», объединяющего все крупнейшие нефтяные компании Запада, но уже через пять часов после объявления решения арабских государств и они подняли цены, объясняя это тем, что сверхприбыль, получаемая за торговлю нефтью по повышенным ценам, даст ближневосточным странам внерыночное преимущество.

Спектакль был великолепен. Миронов словно парил над сценой, задавая тон всему представлению, и Виктор выкинул из головы все проблемы, наблюдая за игрой великого актёра.

Но, конечно, на следующий день написал подробный отчёт о встрече с американкой и отдал Судоплатову, который официально вошёл в число помощников Брежнева.

Документы к Деду попали, видимо, не сразу, потому что вызвали Виктора только к вечеру следующего дня. Причем вызвали в Завидово, поскольку дело было уже в субботу.

Когда вызывает глава государства, медлить как-то глупо, и Виктор сразу поехал в загородную резиденцию Брежнева.

Леонид Ильич, распаренный после бани и массажа, сидел в кресле на открытой веранде и пил чай:

– А, герой, – он кивнул Виктору, – садись, чай пей, – генсек задумчиво глядел куда-то вдаль расфокусированным взглядом. – Интересную игру ты затеял с американцами.

– Так с паршивой овцы – хоть шерсти клок, Леонид Ильич, – Виктор спокойно смотрел, как фигуристая официантка ставила ему ещё один прибор.

– А почему именно нефтеперегонка и именно в Татарии? – уточнил Брежнев.

– Так у нас по пластмассам – провал фактически. Мы их делаем в десять раз меньше, чем нужно. Заменяем деревом, металлом… Огромное количество вещей можно и нужно делать из пластмассы. Это дешевле, это легче и долговечнее. Например, оконные рамы, не требующие подгонки и служащие по пятьдесят лет. Кроме прочего, такой завод сможет производить моторное топливо и масла, разбирая нефть на составляющие практически без отходов. Ну и почему в Татарии… Там же центр добычи нефти, довольно крупный. И сейчас мы её возим на перегонку: загружаем в цистерны, тащим поездами по стране… Но, конечно, тема для обсуждения есть. Сейчас они проверят информацию по ЦРУ и убедятся в том, что их разведка под боком у США создаёт бандитские анклавы. Подумают, и согласятся построить нам этот заводик. Получат прогноз на пять лет, не полный, конечно, но самый «угар» я им опишу. Побьются в стекло в попытках как-то остановить фининтерн и снова прибегут к нам. И вот тогда нужно будет подсекать. Тогда они на многое согласятся. Эти миллиарды за нефтехимический завод для них мелочью покажутся. Я думаю, эту тему нужно проработать со специалистами, разобраться внимательно, что нам можно поиметь от капиталистов.

– С одной стороны, ты, конечно, напугал нашу контрразведку. Контакты с американцами, да ещё в такой острой фазе. А с другой – ты же им не наши секреты раскрываешь, а их собственные. Да плюс за это ещё и критически важный завод с них получишь, – Брежнев допил чай и поставил чашку на стол. – Молодец. Быстро всё сообразил и девку эту правильно напугал. Так что, как говорят флотские, прими моё удовлетворение, – Брежнев сфокусировал взгляд на Викторе. – Кстати, тут кое-кто возбудился от того, что в аппарате Президиума Верховного Совета создали информационное управление… Сказали даже, что мол слишком всё секретно, и надо бы делиться информацией.

– Так у них, извините, вся страна для этого, – Виктор удивлённо округлил глаза. – Отчёты, справки, сводки… всё это течёт сплошным потоком…

– Так им, видишь, нужно, чтобы ещё по полочкам разложили…

– Два вопроса. Чем занят весь немалый аппарат Верховного Совета, и зачем запрашивать информацию, которую они не в состоянии переработать?

– У меня, знаешь, те же вопросы, – ворчливо согласился Брежнев. – А ответа нет, – он вздохнул. – Куда ни сунься – везде завалы, словно после бомбёжки.

– Ну, на первое время можно воспользоваться кадрами из внешней разведки. Всё равно пока это не актуально. Они, по факту, сейчас будут только наблюдать. А у нас тут дома непорядок. Люди они проверенные, умные, – разберутся.

– Это – годная идея, – Брежнев с улыбкой кивнул. – Шебаршин вон как в партконтроле развернулся. А их в каждом посольстве человек по двадцать.

– Ну и надо восстанавливать систему подготовки кадров, ту же Ленинскую техническую школу. Брать хороших мальчиков и девочек из детских домов и воспитывать новую элиту.

– А чем тебе та же Плехановка не угодила? – Леонид Ильич чуть прищурился.

– Да тем, что это, скорее, кузница номенклатуры, а не рабочих кадров. Берут в Комитет людей из Плехановки? Нет. А откуда берут? Да из тех же технических и юридических ВУЗов. И по итогу, наша главная кузница кадров штампует бесконечных референтов министерств и ведомств, а не реальных управленцев. И выпускники академии управления сразу прыгают со студенческой скамьи в уютные кресла, а не на стул руководителя предприятия или госучреждения в районных центрах. И получается, что у нас три замкнутых страты: люди, пробившиеся с самого низа до уровня директоров заводов, пусть даже очень крупных, потом те, кто сразу сел в кресло республиканских и союзных ведомств, и, наконец, партийная номенклатура, реально руководящая производством и госучреждениями. И это я ещё не беру разделение по отраслям: производственники, торговцы, медицина, военные, безопасность… Честное слово, Леонид Ильич, это – натуральные касты. Везде кланы, порука…

– Хм… – Брежнев нахмурился. – А если проверю?

– Да, вон, парней из охраны спросите, – предложил Виктор.

– А и спрошу, – Брежнев обернулся. – Серёжа, а ну иди сюда.

Из кустов мгновенно и беззвучно, словно привидение, показался огромный, словно матёрый медведь, офицер КГБ и, мягко ступая, подошёл к беседке.