Похититель беляшей

И фарша хватило сполна. Больше того – сто двадцать шесть мантов в итоге получилось – это ж двадцать с лишним про запас! «Если не разварятся, – подумал себе Оглоблин, – так и по шесть каждому выйдет!».

А все же, неотъемлемое в любом деле это условие – спокойствие…

Дальше и вовсе все пошло, как по маслу. Маслом подсолнечным смазаны были две большущие крышки, и плотно уложены манты – по тридцать пять на каждой уместить удалось! Очень-очень аккуратно, деликатно подцепил Оглоблин ручку крышки крюком-вешалкой половника, и, трепетно придерживая и балансирую вес другой рукой, опустил в объемную кастрюлю, в которой кипела уже налитая «по щиколот» вода и был погружен чуть возвышавшийся над ее уровнем противень. То же проделал со второй крышкой.

Теперь, закрыв кастрюли одну крышкой, другую тазом из нержавейки ( «родная» крышка была сейчас под мантами), оставалось просто ждать сорок минут, да поглядывать, время от времени подливая выкипающую воду.

Времени до ужина у Оглоблина оставалось еще – вагон!

– Здорово, братэлла! – это седой электромеханик Владимир Анатольевич на правах первого дружбана кока (которые хитрован застолбил с самого первого дня), руки в брюки, зашел на камбуз, привычно шаря на ходу взглядом по всем полкам и столам, – чем нас на ужин будешь изумлять?

Обычно Оглоблин с напускной грубоватостью всегда отвечал друг неизменное: «Лазанья под соусом бешамель, блин!», – а уж потом диктовал действительный ужин. Но сегодня шеф настолько подобрел душой, что проболтался про манты – теперь уж было можно.

– Так что, приходи, не опаздывай!

Время было вынимать первую партию, и следом загружать вторую. Все также аккуратно, надев при том еще и свои красные краги (что отжалел коку судовой газлэлектросварщик), потащил все тем же крюком половничьим крышку с готовыми уже, честно сварившимися на самом настоящем пару, мантами. И, вопреки своей боязни, не уронил ни единого – донёс крышку до стола, где уж на противень красивые и пересадил.

Манты вышли на славу! И без того большие, сварившись, они еще чуточку увеличились в размере, и выглядели, словно на изображении рецепта в интернете, или глянцевой картинки в ресторанном меню.

Пока готовилась вторая партия, Оглоблин с прохладцей приготовил морковь по-корейски, и соус чесночный: к мантам в самый раз они будут. Верный Санчо, уже появившийся накрывать столы на ужин, безмолвно признал поражение своих настроений, поварской победы же признать не захотел, замолчав и её.

Как обычно, в половине уже шестого пожаловал второй штурман – хоть и торопыга для кока (что, признаться, чертыхался, на «самого голодного» про себя), но и дегустатор невольный – нет худа без добра! Съев свою порцию из шести мантов, крякнул одобрительно:

– Замечательный ужин, спасибо! Как дома побывал!

Такого он с самого начала рейса никогда не говорил: вот, проняло!

Глядя на такое дело, зацепил один мант и Сашка. Руками: зачем горячий сок – самый смак! – ножом бедный мант разрезав, на тарелку проливать!

– Супер! Вообще!…

Преогромных мантов вышло шесть на порцию. Оглоблин расположил их на тарелке по два штуки в три ряда. Слегка смахивало, конечно, на расположение пуговиц на поварском его кителе. Зато, с одной стороны на тарелке было место положить морковь по-корейски, с другой – чесночный соус без боязни, что перемешаются они друг с другом: эстетично, «дешево, надежно и практично»!

– О, это – как его? – хинкали? – зашел на камбуз за своей порцией моторист Володя.

– Манты, Володя, манты, – скрыл улыбку Оглоблин: Володя был с Мариуполя, а там-то уж конечно украинские вареники безраздельно главенствовали над всякими пришлыми восточными и кавказскими лепными изделиями.

А чуть позже, когда тарелки с мантами уже вовсю исчезали с раздаточного стола, с другого фланга сквозного камбуза закатился пузырёк Анатольевич.

– Андрюха! Без базара – отличные пельмени! – побрившийся накануне наголо, электромеханик и вправду напоминал сейчас криминального авторитета.

– Ты чего, Анатольевич – масть попутал? – в тон реальному дядьке отвечал Оглоблин. – Какие тебе пельмени?! Это манты восточные – как есть!

– А, ну, извини! – поспешил исправить оплошность кореш.

По понятиям.

– Ой, спасибо, парни – от души! – это всегда благодарный матрос Игорь ставил в раковину пустую тарелку. – Балуете вы нас!

При этих словах Санчо непроизвольно гордо выпятил грудь. Впрочем, в следующую минуту решил не мешкать, не рисковать – набросать в свою тарелку еще пять законно причитающихся ему мантов, и, усевшись на свой стульчик в уголке камбуза, быстренько их «заточить».

А шеф так ни одного манта и не попробовал. Да что он – мантов в своей жизни не ел? Пусть всем морякам сегодня будет их поровну, и пусть для каждого то станет маленьким, нежданным и некалендарным праздником. Который, прекрасно знал Оглоблин, еще и вспоминать будут частенько. И уж не забудут точно никогда: скудна нынче жизнь на радости простые.

А манты видно и вправду удались знатные: так их люди хвалили! А старый дурак Оглоблин людям все еще верил.

Грека

О том, что на обед пожалует сам грек, самолично напомнил капитан, внеурочно почтив присутствием камбуз через час после завтрака – обычно он вваливался перед ужином, или во время него.

– Не забудьте, – сегодня грек обедает.

– Да, в курсе мы, – с холодным пренебрежением к лишнему напоминанию, отозвался Оглоблин. – Пусть приходит спокойно – никто не уснёт голодным! Правда, рака с реки ему не обещаем – отбивные сегодня на обед. Зато, – кивнул он на корпящего над разделочной доской с овощами стюарда Санчо, – салат чисто греческий сгоношим. А еще гречка на гарнир – ё-моё: все тридцать три почести в его честь!

Одобрительно крякнув, капитан двинулся с дозором дальше.

– Грека шел гулять на реку… Слышь, Саня – за кого меня тут держат!? – весело уже обратился Оглоблин к стюарду. – То бы я без них не сообразил, что варяга покормить надо будет.

Утром о том, что через час на их стоящее в порту судно прибудет греческий интендант, сообщил старпом.

– Так что, ставьте его на довольствие. Отдельно ничего готовить не надо – что экипажу, то и ему давать будете.

– Понял, Алексей Евгеньевич! Сделаем салат греческий – я давно уж собирался. А еще и сиртаки с Саней ему спляшем!

– А ты умеешь? – отозвался стюард, недовольный тем, что готовить ему нынче придется диковинный, достаточно смутно припоминаемый салат.

– Разучим – время до обеда есть!

И Оглоблин, в такт себе напевая мотив, продемонстрировал по зрительной памяти несколько танцевальных па, больше, признаться, похожих то ли на лезгинку, то ли на гопак.

Дело пошло. Своим чередом готовился обед, а все еще пыхтевшему Сашке Оглоблин продиктовал сначала количество овощей, а после пригрозил, что и сам их порежет: «Только притащи с провизионки, и помой – я сам, на фиг, все построгаю: дольше с тобой тележу!». Испуганный отлучением от непрямых своих обязанностей Санчо быстренько «включил заднюю»:

– Не, ты только покажи – как резать.

Знал шеф, на какие рычаги давить!..

– Да, кубиком крупным все, ё-моё! Можешь даже топором порубать. Неси, давай, покажу!

Беда была с этими греками! И греческим судовладельцам теперь была беда – со всем своим огромным флотом, и с этим транспортом, в частности. Уже больше месяца стояло судно в ремонте на китайском судоремонтном заводе. За пандемией коронной, греки опрометчиво решили своего человека в самое логово дракона не посылать, доверили ремонт местному интенданту, общаясь с тем по скайпу и по телефону. А шельма больше свои интересы соблюдал, и делишки тёмные, похоже, обтяпывал. Да со старшим механиком ругался – уже почти до рукопашной со стороны азиата в иные моменты доходило. Но могучий стармех ушлому прощелыге спуска не давал, требовал результатов, которых как не было, так и не было.