Формула Любви. Книга вторая

Я развел руками.

– Не понимаю, о чем ты. Я бы просто хотел всего этого избежать, но уж слишком много всего, что уже осталось позади. А я не вижу этому конца.

– А как бы ты хотел?

– Проснуться.

– Проснуться и все?

– Проснуться и все. – Кажется, я задел его. – Не знаю, как у вас тут. Но обычно бывает так – сон, который снится слишком долго, и прерывается всего лишь желанием попить воды из-под крана, или сходить в туалет. А потом опять продолжается. Слишком долгий сон. Несколько шагов до кухни, стакан воды и дальше спать. А утром по расписанию звенит будильник. Кружка чая, проснувшийся мотор машины и дела, заботы. Дети в сад, мы с любимой на работу. Вот так бы я хотел.

– Правда? – Иоанн повел бровью.

– Не правда. – Я выдохнул. Мне хотелось открыться, рассказать о том, о чем я на самом деле мечтаю, без всех офисных дел. – Вообще не правда. Все совсем по-другому. И будильник в десять, и мы все дома. И я, и любимая, и дети. Яичница с беконом, кофе для нас, какао для детей… И никуда не надо идти. А если и надо, то в парк на аттракционы, или в кино на премьеру фильма. А главное, что все это у меня уже есть. Во всяком случае, я бы хотел.

– Да, вот она – твоя правда. – Апостол покивал головой. – Твоя правда именно такая.

Я одернул себя. На кой черт я оправдываюсь перед ним?

– Но сейчас я не вижу выхода. Все эти скитания… Сегодня здесь, завтра там. Что дальше?

– Да, тебе стоит поразмышлять над этим.

– Ну ладно я, допустим. Но сколько я еще буду перемещаться из одной точки в другую? Я устал. Я не вижу в этом какого-нибудь смысла. Все эти странные истории. К чему они? Я же хочу только одного. Как все это выведет меня из этого лабиринта?

– Здесь. – Иоанн постучал по голове. – Только здесь все ответы на твои вопросы. Так не забывай об этом.

– Да ладно! – Я ухмыльнулся. – И ты думаешь, что без тебя ничего лучше я бы не мог придумать раньше? Кажется, это столь очевидно!

– Понимаю. Мне понятен твой сарказм. Но только в тебе самом и сокрыт самый главный ответ. Возымей право жизни над смертью, преодолей ее. Просто скажи, что ты сильнее ее во сто крат и будь уверен в этом. Неси свою Формулу как крест. Лишь она выведет тебя из этого мира сна.

– О чем ты? Я застрял здесь. Ни шага вперед, ни шага назад. Топчусь на месте и сам себя за это ненавижу. Что за проклятие?

– Я бы так не сказал. Ведь ты слишком далеко от начала…

– Ну да, и что дальше? Все, что ты говоришь, я и так знаю – мое путешествие, как ты его называешь, сильно затянулось. Я… – Рождин презрительно цыкнула. – Извини, – я посмотрел на нее. – Мы проделали огромный путь, чтобы очутиться здесь. Все эти демоны, ангелы и другая чертовщина. А где его конец, где финал? Когда все уже закончится? Я не знаю.

– Представь себе, мне это тоже неизвестно.

– Как так? – Я взглянул на Рождин. – Я думал, что наконец-то услышу хоть что-то важное для себя, что-то такое, что хотя бы придаст мне сил. – Она лишь пожала плечами.

– Ты рассуждаешь как тринадцатилетний подросток, который еще не разменял свое «хочу» на «могу». Он не разделяет внешнюю силу жизни и свою внутреннюю. Ты только хочешь, но можешь ли? Скольких демонов ты уже победил? Вспомни. Это все ты – все твои внутренние желания, твой эгоизм. А там, в лабиринте с Минотавром? Кто это был, если не ты?

– Так значит…

Иоанн приложил палец к губам.

– Не произноси вслух. Надо быть очень осторожным с этими мыслями! Найди время, чтобы разобраться в себе. Учитель[14 - Имеется ввиду Иисус Христос.] сказал: «Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир.[15 - Евангелие от Иоанна 16:33]»

– И что это значит?

– Только одно, бро, только одно, – он похлопал меня по плечу. – Жизненный путь измерен трудностями и преградами. Победив их, ты сможешь победить себя и все, что тебя окружает. Но ты сильнее этого мира. – Он развел руками.

Рождин взяла бокал и сделала глоток.

– А что потом?

– Сам увидишь.

Пока мы разговаривали, солнце незаметно покинуло зенит и подвинулось на несколько дюймов в небесной синеве, обозначая наступивший день. Кажется, даже полегчало. Или наоборот? Впрочем, скорее я ошибался – наступало самое жаркое время. Но мне кажется, я понял, о чем хотел сказать Иоанн.

Он улыбнулся, словно прочитал мои мысли и развел руками.

– Дальше я уже вам не помощник. Буду только мешать. Ты сам можешь закончить это путешествие когда захочешь. Все здесь. – Он опять указал пальцем на голову. – В твоей голове.

Да уж, подкинул задачку. Я посмотрел на Рождин, та лишь пожала плечами.

– Извините, мне пора. – Иоанн посмотрел в сторону дома. – Пора вернуться Джованни к своему хозяину. Не смею задерживать, калитку просто захлопните.

Он встал, запахнул халат, сделал шаг из беседки и тут же исчез за ближайшими кустами. Как ему это удается? Шорох его тапочек по мощеной дорожке постепенно стал удаляться, становясь все тише.

– Что это было?

– Тебе виднее. – Рождин подняла стакан и допила воду. – Пойдем или еще посидим?

– Да уж насиделись тут. К чему терять время.

– Ну, если вы больше ничего не хотите…

– Заканчивай. – Я оборвал ее на полуфразе, хотя вроде и не стоило. – Извини, это было грубо.

– Да ладно. – Невеста махнула рукой.

Мы вернулись к дому, так же, как и пришли, прячась от иссушающей жары под сенью фруктовых деревьев и пергол, обвитых лозами винограда. Стук наших шагов тонул в окаймляющей каменную тропинку зелени. А, пожалуй, здесь не так плохо. Можно даже сказать отлично! Если бы это, конечно, был мой дом.

До калитки рукой подать – вон она чернеет на фоне высоченного каменного забора. Еще несколько шагов – в доме все тихо, наверное, его хозяин еще спит беспробудным сном. Я остановился и обернулся – надо запомнить.

– Идем. – Рождин взялась за кольцо и толкнула калитку.

В ту же секунду нас встретил шум Неаполя, абсолютно такой же, каким мы оставили его несколько часов назад, оказавшись за этими стенами. Такая уже ставшая привычной тишина вдруг испарилась, растаяв в вечном гуле дорог, мостов, живущего своей жизнью города. Она пропала в голосах, криках мальчишек и слишком громких разговорах коренных неапольцев – настоящих хозяев древнего города. Как будто и не было ее еще мгновение назад.

Калитка медленно захлопнулась, разделив незаметный миг между прошлым и будущим. А мы в этом настоящем, словно вновь выпали в жизнь из ниоткуда. Но только можно ли это назвать жизнью?

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Что происходит с этим миром? Как будто мы все разом попали в странный «праздник непослушания»[16 - «Праздник Непослушания» – «повесть-сказка для детей и родителей» писателя Сергея Михалкова, рассказывающая о том, как в одном городе все родители временно оставили своих непослушных детей одних.], который происходит на самом деле. Кажется, все, что есть сейчас вокруг —последствие того, что взрослые нас покинули. Те взрослые, разумные существа, которые хоть как-то следили за порядком на нашей планете, держали все в своих руках, направляли. А сейчас что? Мир без любви утопает в бесконечных локальных конфликтах, беспечных диктаторах, которые переводят нефть в золото, а золото потом обратно в нефть. Не любовь, а деньги правят миром. Хотя должно было бы быть совсем наоборот.

Что же случилось? Чем закончится неведомый никому «праздник»? Это ежедневное шоу. Ну не может же так продолжаться бесконечно, особенно, когда умные взрослые так любят своих детей. Так, может, и не надо ничего изначально ломать, чтобы потом не чинить? Я искренне верю, что они вернутся. Вернутся и все исправят. Иначе, кто сможет подсказать что правда, а что ложь, что белое, а что черное, что сиюминутно, а что будет жить вечно? Искренне надеюсь на то, что все-таки они не опоздают.