Оценить:
 Рейтинг: 0

Разыскивается группенфюрер Вольф

Год написания книги
2008
<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Радисты со вчерашнего дня пытаются установить связь. На нашей волне работает какая-то русская радиостанция, – ответил Клос.

– Тогда я сам приму решение! – сказал Вильман так твердо, как будто решение уже было принято им давно. Он хотел еще что-то сказать, но внезапно умолк и усилил громкость передачи.

– «Говорит радиостанция „Гамбург“! Внимание! Внимание! Говорит радиостанция „Гамбург“! – услышали они голос, доносившийся из радиоприемника. – Мы обращаемся к Германии, ко всему немецкому народу, к солдатам и всему гражданскому населению. Через минуту будет передано важное правительственное сообщение…»

Грянули барабаны и трубы. Клос узнал первые такты седьмой симфонии Брукнера. На фоне постепенно утихающей музыки опять послышался голос диктора:

– «Сегодня рано утром покончил с собой фюрер немецкого великого рейха Адольф Гитлер. Он погиб на боевом посту, сражаясь до конца против большевизма. Погиб, как подобает солдату, обороняя с оружием в руках столицу Германии – Берлин. Согласно завещанию фюрера, власть принял адмирал Дениц. Гросс-адмирал Дениц с сегодняшнего дня является президентом рейха. Доктор Геббельс назначен канцлером, рейхслейтер Борман стал председателем национал-социалистской партии, а Зейс-Инкварт – министром иностранных дел…»

Треск атмосферных разрядов заглушил слова диктора.

– Ну вот и конец, – проговорил генерал Вильман. – Конец, – повторил он еще раз. – Я приму все условия американцев. Впрочем, они поставят только одно условие: безоговорочную капитуляцию.

– А пока появится их парламентер, группенфюрер Вольф успеет послать на смерть еще несколько сот солдат, – отозвался Клос. – В городе осталось еще достаточно уличных фонарей, на которых можно повесить солдат, уже по горло сытых этим адом.

Вильман не слышал последних слов Клоса.

– Конец. Такой бесславный конец… – прошептал генерал. – Ни один немец, – сказал он, обращаясь уже к Клосу, – не погибнет больше в этом городе. Даю вам, Клос, честное слово. – Подойдя к столику, он наполнил стаканы. – А сейчас, – сказал он, – я хотел бы вас кое о чем попросить. Конечно, я мог бы вам приказать, но хочу, чтобы вы восприняли это как мою просьбу. Прошу вас собрать побольше людей с оружием, всех, кого только можно. Возьмите тех танкистов около почты и саперов, которые расположились перед костелом Святого Себастьяна. Они пойдут с вами, если вы объясните им, в чем дело. Окружите большое красное здание около кафедрального собора – там сейчас находятся все из СД, там должен быть и группенфюрер Вольф. Необходимо сделать все возможное, чтобы не дать им скрыться. Ясно?

– Так точно, – ответил Клос. – Все ясно, но только уже поздно.

Вильман вопросительно посмотрел на него:

– Смерть фюрера освободила нас от присяги. Я подпишу капитуляцию города и выдам их американцам. Я должен помешать Вольфу и дальше творить безумства. Это будет мой личный презент для янки. Рано или поздно они должны будут понять, что вермахт всегда был против этих бешеных гитлеровских псов.

– Всегда ли? – Клос не скрывал уже иронии. – Может быть, только с тех пор, как стало известно, что война проиграна?

2

Они сидели вчетвером в подвале здания гестапо, куда в течение последних одиннадцати лет бросали измученных заключенных, обреченных на смерть или высылку в концентрационный лагерь. Подвал мог быть последним редутом обороны в этом городе. Они понимали, что выбраться из города уже невозможно. Правда, предусмотрительный штурмбанфюрер Олерс спрятал в нише за батареей центрального отопления несколько солдатских мундиров вермахта, хотя понимал, что вряд ли представится возможность воспользоваться ими.

Эсэсовец в клеенчатом плаще с трудом протиснулся сквозь узкую дверь, наполовину заваленную мешками с песком.

– Господин штурмбанфюрер, – обратился он к Фаренвирсту, – честь имею доложить…

– Кончай с этими глупостями и забудь наши прежние звания! Понял?

– Солдаты вермахта окружили здание, – продолжал докладывать эсэсовец. – Они блокировали главный выход.

Вормитц жестом отпустил эсэсовца.

– Что мы предпримем? – обратился Вормитц к своим товарищам.

– Генерал Вильман решил выслужиться перед американцами, – недобро усмехнулся Олерс.

– Это точно, – кивнул в знак согласия Вормитц. – Но как бы там ни было, мы должны немедленно что-то предпринять. Что вы скажете на это, господин фон Любоф?

– Думаю, что мы слишком поспешили с теми пленными. Если Вильман выдаст нас американцам, мы еще поплатимся за это.

– Что вы плетете, Любоф? – с раздражением произнес Вормитц. – Вы же знаете, что это был приказ группенфюрера Вольфа. Что же касается расстрела пленных, то группенфюрер Вольф лично был исполнителем этой акции. Мы к этому не имеем никакого отношения. Вы поняли меня?

– Конечно. Мы выполняли только приказы и не должны отвечать за наших шефов. Пусть ищут Вольфа.

– Пусть ищут! – засмеялся Олерс. – Он у них значится в списках так называемых военных преступников. Суд, а потом смертный приговор.

– Сначала его надо найти, – прервал Вормитц. – А это не так-то просто. Не думаете ли вы, господа, что шофер, который привозил его с аэродрома, – эсэсовец при этом скривил губы в усмешке, – должен бесследно исчезнуть? Американцы могут из него выбить все, что ему известно о группенфюрере Вольфе.

– Я возьму это на себя. – Фон Любоф поднялся с ящика, на котором сидел, вынул из кобуры пистолет и направился к двери. – Дорогие друзья, – добавил он, уходя, – по моему мнению, в данной ситуации сопротивление бессмысленно. Нужно спасаться, другого выхода я не вижу.

– Ты прав, – кивнул Фаренвирст. – Вывесим белые флаги и – никаких геройских жестов. Продемонстрируем американцам свою лояльность, Расскажем им все, что знаем о группенфюрере Вольфе. У нас нет серьезных причин и дальше укрывать его.

3

Клос посмотрел из окна на квадратный двор бывших армейских казарм. Американский офицер стоял на ступеньках своего джипа и принимал «парад» немецких солдат с ведрами и метлами в руках. Он подал рукой сигнал, и они двинулись в его сторону, браво чеканя шаг. Отряд остановился перед машиной американского 1-го лейтенанта.

Клос отвернулся. Вид унижения этих недавних убийц в шинелях не радовал его так, как он этого ожидал. «Очень быстро, – подумал он, – это стало повседневным ритуалом».

Четыре дня назад, выполняя последний приказ генерала Вильмана, Клос с отрядом солдат вермахта окружил красное здание около кафедрального собора, а сегодня… Он невольно мысленно возвратился к тем незабываемым дням.

…Генерал Вильман в окружении своего штаба перед выставленным на середину площади столом ожидал американцев, которые должны были принять у него капитуляцию гарнизона. Встретив офицеров армии-победительницы, он отстегнул ремень с пистолетом и подал их американскому капитану, который не знал, что с ними делать. Началось разоружение гарнизона; на площади рос штабель винтовок и автоматов, фаустпатронов и пистолетов… Солдаты даже не пытались скрыть свою радость, что наконец-то кончилась эта бойня и они остались живы. Но больше всего потряс Клоса тот момент, когда из-за угла дома показался первый американский танк. Как только он появился на площади, как будто по команде из всех окоп показались белые флаги, сделанные из скатертей и простынь, прикрепленных к палкам, удилищам, рукояткам от половых щеток.

«Стоило, – подумал тогда Клос, – пережить войну хотя бы для того, чтобы увидеть сегодняшний позор Германии».

Это было четыре дня назад. Еще позавчера были слышны до поздней ночи радостные крики и песни солдат. Американцы праздновали победу. Не так представлял себе Клос этот день. Он думал, что будет среди своих. Конечно, он мог бы без особого труда избежать плена и в первые же часы после вторжения американцев перебраться на Лабу. Его отделяло от нее всего лишь восемнадцать километров. Хотя Клоса и тянуло к своим, он решил оставаться здесь. Пребывание в этом лагере для военнопленных, где разместили всех, невзирая на ранги, – солдат и офицеров вермахта и СС, а также несколько штатских, в том числе бургомистра и крайслейтера, – предоставляло ему, Клосу, пожалуй, единственный шанс разыскать группенфюрера Вольфа.

Из нескольких случайно услышанных разговоров между Олерсом и Фаренвирстом он понял, что Вольф находится здесь, в лагере. Но странным было то, что, как выяснил Клос, ни один из офицеров никогда не видел группенфюрера.

Клос снова посмотрел в окно.

Он видел, как поднялся шлагбаум главных ворот и негр-часовой в белой каске пропустил во двор автомашину. Из комендатуры выбежал 1-й лейтенант Левис и бросился пожимать руки двум офицерам, вылезавшим из тесной машины.

Клос отошел от окна и направился в зал, где разместились военнопленные немецкие офицеры. Он растянулся на своих нарах, не обращая внимания на приятельское приветствие полковника-танкиста, того самого, который два дня назад так неучтиво обошелся с генералом Вильманом. Старик до сих пор был обижен на него, но полковника Лейтцке это мало трогало.

– Вы не могли бы составить мне партию, господин Клос? – обратился к нему полковник.

– Может быть, но немного попозже, – ответил капитан.

– Хандрите? – спросил полковник. – Лучшее средство против хандры – это сыграть партию в шашки.

Лейтцке в первый же день смастерил доску, на которой нарисовал черно-белые клетки, собрал пуговицы от мундиров (единственное, что можно было найти в избытке в лагере) и теперь мучил всех, приглашая составить ему партию, поскольку играл он неважно, постоянно допуская одни и те же ошибки.

– Нам нельзя поддаваться отчаянию, – сказал он с напыщенным видом, подражая старческому хрипловатому голосу генерала Вильмана. – Мы должны думать о будущем Германии.

– Хорошо, что вы помните об этом, господин Лейтцке, – услышал Клос за спиной. В дверях стоял генерал Вильман, которому американцы возвратили ремень, как только он был назначен ими комендантом лагеря.

– Старый идиот, – проворчал Лейтцке и повернулся спиной к Вильману.

Генерал сделал вид, что не расслышал его слов.

<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11