Нея с острова Пирит 2

– В чём, собственно, дело?! – нетерпеливо уточнил у замолчавшего на какое-то время друга он.

Погода была хорошей – послеобеденное солнце начинало клониться к закату и окрасило улицы и дороги в золотисто-багряный цвет. Снега пока не было, но Кристофер знал, что он не за горами. Ему нравилось снежное покрывало на улицах Парижа, а ещё он любил ездить в зимние горы и кататься на сноуборде. Впервые он покатался ещё в детстве в отпуске с отцом, тот учил его по-взрослому, на довольно нелёгкой заснеженной трассе, не совсем подходящей для новичка-ребёнка. Он не давал сыну спуску и хотел, чтобы тот сразу начал с продвинутого уровня. И так было всю жизнь – по представлениям мистера фон Лихтенвальда его дети должны быть сразу лучше других во всём. Кристофер невольно вспомнил об этом, идя по дороге, и даже слегка заскучал по семейным поездкам. В детстве они были ближе с отцом, и ему нравилось, когда тот брал его с собой в новую страну или место. Как правило, это было их новым маленьким приключением, и в глазах ребёнка появлялся щенячий восторг при новости о чём-то таком. Мать тоже ездила иногда с ними, но чаще всего ей приходилось нянчиться с Алексой, когда та вела себя откровенно плохо и не хотела ходить в школу.

В реальность Кристофера вернуло заявление Фила по телефону:

– Мистер Буффало решил отменить открытие в декабре, – слегка взволнованным голосом медленно пробормотал парень. Кристофер опешил и остановился, на какую-то секунду впав в ступор.

– Как это отменить? – вырвалось напряжённо из уст Криса. – Уже почти всё готово, спонсоры приглашены, все его многочисленные друзья тоже в списке гостей… как отменить, Фил? Он что, спятил? Что взбрендило в голову этому мужику?!

– Он сказал, что не готов к такому вниманию сейчас, – хмуро отвечал Фил, на заднем фоне послышались голоса и канцелярский шум. – Унеси эти бумаги отсюда, Боб, ты не слышишь, что ли! Элис, прими посылку для галереи Фрэнка Буффало с картинами мистера Лейтона! Её нужно отправить обратно ему, и убедись, что адрес правильный! Эти холсты стоят сотни тысяч!

– Фил, – попытался отвлечь не менее нервного друга от офисных забот Кристофер, возвращая его к их диалогу, – так почему ты не переубедил его?! Это твоя работа!

– Моя работа проектировать здания и делать из них конфетку, вот моя работа, – передразнивающим тоном заявил слегка хамовато Фил, на что Кристофер даже не обратил внимания, как обычно. – Но переубеждать всяких несуразных художников-гениев не моя работа! Я вообще не умею общаться со всякими подобными людьми искусства! Это невозможно, Крис, они вечно витают в своих облаках, и найти с ними общий язык всё равно что пытаться затащить в койку твою сестру…

– Поосторожнее, – посоветовал ему Кристофер, но слегка улыбнулся в ответ на сравнение. – Когда-то давно, когда мы открывали компанию с тобой, и у нас не было чёткого разделения обязанностей, персонала, мы вдвоём брались за любую работу и делали её по первому классу. Потому что так оно и должно работать. Если некому сделать за тебя – сделай сам. Ты забыл об этом?

– Я понял тебя, друг, – помолчав с полминуты, произнёс уже не шутливым голосом Фил и отключился.

Кристофер на какое-то время выдохнул. Отмена открытия галереи в декабре – это, конечно, серьёзное дело, требующее больших вмешательств и изменений в планах и договорённостях, но сейчас ему нужно попытаться ещё раз. Он должен отыскать её. Среди других, в больших и длинных людных коридорах, это неважно, – он найдёт её хоть в целом Париже, если понадобится.

– Кристофер фон Лихтенвальд, из компании Maison von Lichtenwald. Мы занимались реставрацией северного крыла вашего здания. Пришёл убедиться, что всё в порядке, – на входе Крис столкнулся с охраной, и ему пришлось искусно врать о причине своего визита, и связано это было с тем, что войти можно было только по пропускам или приглашениям. Доля правды в его словах тоже была – Фил действительно работал с одним архитектором из Италии по проекту реставрации этого здания, а тот его в свою очередь консультировал по сохранению исторических деталей здания.

– Мне не сообщили о вашем визите, – почесал затылок пожилой охранник. Крис едва ли не закатил от скуки глаза. – Но хорошо, проходите, мистер фон…простите, не запомнил как правильно произносится ваша фамилия, – слегка попятился взглядом мужчина.

– Это неважно. Спасибо, – улыбнулся ему дружелюбно Кристофер, проходя через разблокированный охранником современный турникет, который выглядел в старом здании неуместно. «Здесь бы обновить планировку и усилить охрану, – подумал с недовольным выражением лица Кристофер». За годы работы с разными архитектурными проектами и зданиями он приноровился к тому, чтобы ставить оценку каждому из увиденных помещений, а также анализировать их безопасность. Он своего рода тоже ведь был первоклассным архитектором – иного исхода не могло быть, когда ты владелец компании, что занимается инвестициями, архитектурой и реставрацией. В германском вузе его серьёзно потрепали на архитектурных лекциях, но в итоге это переросло в серьёзный собственный бизнес и дело всей жизни. Лектор ненавидел Кристофера и считал, что тот ничего не добьётся сам, и ему всё подаст богатый и успешный отец на тарелочке с голубой каёмочкой. Он ошибся, и позже, когда юный бизнесмен случайно встретил старого учителя из его студенческих лет, последний в этом убедился и пожалел о сказанных когда-то давно словах. Правда, так и не полюбил Кристофера, ведь сам он не смог когда-то в молодости открыть своё дело по архитектуре, а это было его мечтой. Такие всегда ненавидят более везучих претендентов, у которых всё получилось, и тем более тех, кто вышел из их обучающего класса.

Кристофер шёл по длинным коридорам и вспоминал, как учился в Германии. Все учебные здания так или иначе похожи между собой – длинные просторные коридоры с деревянными скрипучими местами половицами, выкрашенными в один или два тона стенами, висящими на них в стеклянных рамках портретами великих, комнатными растениями повсюду. Его слегка охватила ностальгия. Тогда всё казалось будто бы проще, хотя ничего ещё не было предрешено и достигнуто. Учился он всегда хорошо, но понятия не имел, удастся ли ему сделать в этой жизни что-то без семейной протекции или же нет. Теперь он знает, что всё получилось, но в груди неминуемо тянет порой назад, в то время, когда была загадка и неизвестность. Он любил открывать новое и рисковать, и потому всегда был за активный экстремальный спорт.

Нея не была его открытием, но стала для него чем-то новым и непреодолимо притягательным. Она манила его к себе как горы каждый раз снова и снова, когда он из них возвращался. Его пятитысячники и несколько восхождений порядком выше не смогли унять страсть к риску, хотя и были довольно часто непростыми, также и влечение к Нее не проходило ни на миг, хотя он каждый раз убеждал себя в том, что это гиблое дело и надо забыть девушку.

Она была так близко к нему за последние месяцы, тянувшиеся как резина. Он чувствовал это нутром. Где же она? Куда ему идти дальше?

В коридорах было довольно тихо, сейчас у обучающихся активно шли занятия. Он понимал, что будет глупо врываться в каждую аудиторию, встречающуюся ему на пути, и собирался найти кого-то, кто подскажет ему верный путь.

Женщина в возрасте в твидовом костюме и строгих очках сидела в небольшом холле за первым коридором, она была занята кипой бумаг в больших папках, перевязанных каждая верёвками. Кристофер решил подойти к ней и узнать, обучается ли здесь мисс Нея Розенбах. Её фамилию он запомнил, хотя она была довольно простой и это было несложно. Его фамилию часто коверкали так или иначе, как партнёры, так периодически и давние друзья, которым пора было бы уже запомнить верное произношение и написание.

– Извините, могу ли я у вас поинтересоваться об одной из студенток? Я её… двоюродный брат, – вновь соврал Кристофер, привлекая внимание работницы университета. Она вопросительно уставилась на незнакомца, но тут же выражение её лица сделалось более приветливым и благосклонным – молодой джентльмен показался ей воспитанным и прилично одетым.

– Как же её имя, мистер…? – уточнила деловитым тоном женщина, поправляя на переносице свои очки, постоянно опускающиеся вниз на кончик носа, что крайне её раздражало.

– фон Лихтенвальд. Зовите меня Кристофер, – с улыбкой ответил молодой человек, расстегнув верхние и нижние пуговицы своего пальто. Он был в деловом костюме, и женщина ещё больше прониклась к нему расположением. – Девушку зовут Нея. Нея Розенбах. Она на художественном факультете, если не ошибаюсь.

– У нас тут все факультеты художественные, мистер фон Лихтенвальд, просто разного направления, – с усмешкой заметила немолодая особа, – попытаюсь найти в базе данных ту, кого вы ищите, – она разбудила из спящего режима свой компьютер на столе. Кристофер слегка наклонился за стойку, чтобы видеть то, что она собирается искать, или вернее будет сказать – кого.

– Нея Розенбах, Faculté des Beaux-Arts et Techniques Mixtes[3], – вслух прочла женщина, обнаружив такую студентку в общей базе обучающихся вуза. – Подскажите, мистер фон Лихтенвальд, —на удивление правильно произнесла с первого раза она, – а почему вы не знаете, где обучается ваша двоюродная сестра, и узнаёте об этом таким образом?

– Мы редко общались на тему её образования, и в принципе были в семейное ссоре долгое время, – делился деланно огорчённым тоном с ней Кристофер, – и у меня нет её нынешних контактов для связи. Я решил искать её так, и знаю лишь то, что она учится в Париже в художественном заведении.

– Хотите помириться? – с теплотой в словах полюбопытствовала у него женщина, растянувшись в доверчивой и беззаботной улыбке.

– Да, – кивнул сразу же Крис, задумавшись о том, удастся ли ему это примирение или нет, – очень хочу.

– Если не ошибаюсь, мистер фон Лихтенвальд, та, кого вы ищите, сейчас на занятии в открытом зале на втором этаже. Там проходят практические курсы по лепке и другим видам художественного мастерства.

– Благодарю вас, мисс, – он взглянул на её бейджик, – Дюбуа. Вы прекрасная и очаровательная женщина, – решил польстить незамужней возрастной женщине Кристофер, зная, что такие как она любят подобное. – И вы очень мне помогли. Не знаю, что бы я без вас делал.

– Ой, ну что вы, – мисс Дюбуа засмущалась и густо покраснела за оправой своих очков. – Идите же к ней. Семейные узы – это очень важно. Я живу со старшим братом сколько себя помню, и не представляю жизни без него, – решила поделиться она с Кристофером. – Мы как две половинки одного целого…

– Это очень мило, правда, – отреагировал так искренне как смог Кристофер и решил, что пора подняться на второй этаж, чтобы застать Нею, если она там, пока идёт занятие. – Мне пора. Был рад с вами пообщаться.

– Приходите ещё, – ласково предложила мисс Дюбуа. – Буду рада выпить с вами чашечку крепкого зернового кофе.

– Обязательно навещу вас как-нибудь, – Кристофер не был в этом уверен, но ему стало жаль отказывать в такой мелочи этой милой даме.

В конце коридора в открытой арке он увидел длинный стол, за которым сидел, вероятно, профессор. Интуитивно Крис направился туда в самый конец, и решил, что скорее всего это именно тот открытый зал, который был ему нужен.

Прежде чем войти, он обдумывал в своей голове, что хочет ей сказать. Зал был большим и просторным, залитым ярким предзакатным светом. Профессор и остальные недоумевающе покосились в сторону вошедшего.

…Кристофер сделал несколько шагов вперёд, остановился у самого входа и, чуть запнувшись от предвкушения, произнёс по-французски, обращаясь к профессору:

– Excusez-moi, monsieur. J’ai besoin de voir Mademoiselle Neïa Rosenbach, c’est très urgent. J’aimerais lui parler en privé, s’il vous plaît.[4]

Профессор приподнял брови, переводя взгляд с неожиданного гостя на своих студентов. Несколько человек уже шептались, кто-то переглядывался.Его голос прозвучал чётко, на чистом французском, достаточно уверенно, чтобы в зале повисла тишина.

Он не сразу понял, что она всё-таки здесь, но верил и надеялся.Кристофер медленно обвёл взглядом комнату – длинные ряды мольбертов и столов с глиной, мягкий свет, падающий сквозь высокие окна, лица, обращённые к нему.

Нея, не поднимая головы, продолжала придавать форму глиняной вазе. Каждое слово, произнесённое им, она уловила отчётливо – словно его голос прорезал шум и расстояние. Её руки на мгновение замерли возле незаконченной работы. Она боялась повернуться, боялась убедиться, что это действительно он.

Он узнал её сразу.Но когда Кристофер, чуть нахмурившись, провёл взглядом по залу и остановился на знакомом изгибе плеч, ему больше не нужны были слова.

– Нея… – вслух произнёс он, и она, наконец, обернулась. Сердце её заклокотало, а руки в глине слегка дрогнули.

Когда-то давно в детстве Нея с подружками гадала на кофейной гуще на суженого. У всех были какие-то странные рисунки из зёрен, а у неё буква – К. Сама не понимая почему, она вспомнила в этот момент этот крошечный эпизод из ранней жизни.

[1] Rue des Églantines (улица Шиповников) – вымышленная улица Парижа.

[2] Японская пословица: «Если хочешь летать как бабочка, то не маши крыльями как ворона».

[3] Faculté des Beaux-Arts et Techniques Mixtes в переводе с французского – Факультет изящных искусств и смешанных техник.

[4]В переводе с французского: «Извините, месье. Мне нужно увидеть мадемуазель Нею Розенбах, это очень срочно. Я хотел бы поговорить с ней наедине, пожалуйста.»