Золотые Дети

– Ты читал мой дневник?

Он сузил глаза, и, откинувшись обратно на спинку диванчика, взял маффин. Сунул в рот и нарочито медленно стал жевать. Я ждала его ответа, а в голове, выстроилась огроменная очередь мыслей и все они сводились к единственному – он читал. А сейчас, все что он делает, так это испытывает мое терпение, которое вскоре закончится. Чаша треснет, и я пойду в разнос. Мегера покинет мое бренное тело и начнет рвать, и метать.

– Да. – Прожевав, ответил Трэвор. Прежде чем, я заикнулась, он поднял палец. – Но, только первые несколько строчек, там, где ты пишешь, «Привет, я – Кристалл Свигер и это мой дневник. Жизнь на страницах этого дневника, когда-нибудь станет достоянием моих преемников. Когда-нибудь, они будут читать это и смеяться».

– И это все?

– Пока, да. – Он пожал плечами.

Пока не страшно, потому что я разглагольствую на тему жизни. О, том, что жизнь – это проблема и люди, это тоже проблема. Вообще, жизнь, это одна, сплошная проблема. А когда минус на минус, дает плюс, то иногда задумываешься, тогда откуда, черт возьми, они берутся? Но, после…

У меня встали волосы на теле, и холод оцарапал позвоночник.

Дальше, будет только хуже, если он начнет его читать.

Он узнает о том, насколько у меня болезненны месячные и как я с этим справляюсь. Таблетки? Упаси Боже, тонна сладкого. Я кидаюсь на запасы конфет и шоколадок, как акула на аквалангиста и съедаю все подчистую, а после жалею об этом, потому что лишние фунты дают о себе знать. Я пишу о том, почему предпочитаю тампонам, прокладки. Потому, что с прокладками удобнее, а от тампонов, такое ощущение, что в твоем воздушный шарик и он расширяется. К тому же, у меня страх, что я могу потерять девственность этим гребаным колпачком с веревочкой…

Дерьмо…

Я застыла, прокручивая в голове все, что записывала в этом гребаном дневнике.

– Эй, – он пощелкал у меня перед лицом. Я моргнула, но едва ли остекленелый взгляд ожил. Мое сердце бешено колотилось под ребрами, перебивая кофемашину. – Ты здесь?

– Да. – Прохрипела я.

Трэвор нахмурился, потянувшись к моей руке. Тепло его пальцев больно обожгло мою кожу, и я одернула руку.

– Тебе не нужно читать этот дневник.

Он склонил голову набок.

– Не нужно.

Тогда, какого черта он его держит при себе? Ему мало того, что я итак, как говорящий комок нервов?

– Скажи, что ты хочешь от меня, Трэвор. Я сделаю это, ты отдашь мне дневник, и мы разойдемся, как в море корабли.

– Трудно сказать, что конкретно я хочу от тебя. – Он постучал пальцем по губам.

– Шантажировать – это грязно.

– А разве я не говорил, что ты и я, играем грязно?

Мои глаза защипало, но только потому, что я перестала моргать.

Он хочет извести меня. Хочет завербовать моих родителей… что дальше? Захочет, соприсутствовать на родах тети Эмбер или отчитать безвременно умершего дальнего родственника?

– Ладно. Я скажу, чего хочу. – Трэвор наклонился ко мне, а я задержала дыхание. Что он может придумать? Чтобы я пробежала голышом по всему городу, горланя – Трэвор Блэк – красавчик! Я хочу от него ребенка! Или я хочу, стать его сводной сестрой, потому что, сводиться – это все о чем я мечтаю!? – Я не буду читать твой дневник с одним условием, если ты сама мне все расскажешь.

Челюсть хлопнулась об пол.

– Какой бы я не задал тебе вопрос – личного или нет, характера, ты ответишь мне. И честно.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он остановил меня жестом.

– В противном случае, я прочту его, и ты не захочешь идти в школу.

На мгновение зажмурившись, я отчетливо увидела, как изображение Трэвора, на фоне красно-белых стен и уголка витрины, пошло трещинами и взорвалось в осколках, обнажив его истинную сущность.

Дьявол с изогнутыми рогами и проницательным, взглядом, угольных глаз, в которых плясало пламя.

ГЛАВА 6

Я не могла дышать. Я не могла моргать. Я не могла ничего, потому что слова Трэвора, сделали из меня деревянную игрушку, у которой иссяк весь запас завода. Ключик замер и в гнетущей тишине, раздавались монотонные щелчки, будто между шестеренками застряло перо, не дающее им двигаться вперед.

Он снова пощелкал у меня перед лицом, а я медленно перевела взгляд со стены, на его лицо. Трэвор был серьезен, даже обеспокоен. Возможно, я посинела от шока, но чувства, которые клокотали во мне, из последних сил пинались, пытаясь растормошить меня и вывести из дезориентации.

Я поднялась с места, отстраненно глянув на настенные, и часы и пробормотала, что мне пора домой.

Выходя из кафе, мои легкие интуитивно глотнули прогретый воздух, и он тут же обратился в острый песок.

Шевели задницей – велело мое сознание, и я не твердо переступая с ноги на ногу, двинулась вдоль крохотных магазинчиков, наперевес с пустующими площадками, где стояли лишь деревья.

– Кристалл, – он обогнал меня, шагая спиной. – Ты в порядке?

Не в порядке. Я в дерьме. В троекратном дерьме. Если честно… я была готова расплакаться или упасть на колени, чтобы он перестал меня мучить. Что бы он отдал этот гребаный комок моего невежества, и я могла сдохнуть от счастья.

– Кристалл? – он остановился, так что я врезалась в его грудь. Мои глаза вцепились в его шею, а ладони зачесались. Хочу придушить его. Вырвать кадык и запихнуть ему в глотку, тогда посмотрим, насколько много достоинств у твоего языка. – Хей, – Трэвор мягко ухватился за мой подбородок, чтобы я подняла лицо. Только вот мой взгляд, рассеяно блуждал по улице, не желая встречаться с его глазами. – Окей, – он вздохнул. – Что происходит? Ты хотела узнать, чего я хочу за дневник. Ты узнала. В чем проблема?

– Ты моя проблема. – Проговорила я и, обогнув его, возобновила шаг.

– Проблема? Проблема началась с того, когда ты грубо ответила мне. – Он поравнялся со мной.

Надо же, какой ранимый мальчик. Отчего тогда не побежал к мамочке поплакать? Ах, да, у тебя ведь и родителей нет. Я бы хотела это озвучить, но подавилась словами. Нельзя говорить об этом вслух. Смерть родителей – это больной удар.

– Зачем ты вообще заговорил со мной? Зачем ты дергал меня за волосы?

– Захотелось.

– Оставь свою хотелку при себе. – Я насупилась.

Шок понемногу остывал, приобретая ярко-красные оттенки злости. На долю секунды, я подумала, что он шутит о том, что растрезвонит всей школе о моих подробностях жизни. Я подумала, что он просто хочет узнать меня и стесняется, поэтому избрал такой кощунственный способ. Но, после, я отмахнулась от этих мыслей. Он не желает меня знать, он желает довести меня до белого каления.

Трэвор резко дернул меня за плечи одной рукой и увел в сторону.

Я отпихнула его, чуть ли не зашипев на него, как змея.

– Ты могла запнуться и ушибить коленки. – Он кивнул на трещину в асфальте, откуда торчал толстый, витой корень дерева. Я проследила взглядом до дома, напротив. Массивный дуб, с густой зеленой шевелюрой. Неухоженный газон в рытвинах, откуда высовываются, как каски вьетнамцев, корешки.