Золотые Дети

Трехстишье должно хоть на что-то намекать.

Помнится, я даже вела свой блог, называя его «Абсурдная философия». У меня были читатели, пока я делала мини-заметки, вроде – если сравнить мужчину и солнце, то у второго с этим все в порядке. Ну, вы поняли.

Я постучала ручкой по тетради.

Класс постепенно заполнялся, с шумом и смехом… грохотом…

Святое Дерьмо…

Йети существуют!

Парень был просто мини-копией йети, только хорошо выбритого, кроме коротких светлых волос. Два фута горы мышц и чистого тестостерона.

Громила уселся за свою парту, под его немалым весом, скрипнул стул.

Надо же, и как только у стула, ножки от страха не подогнулись? А что, насчет парт… так, если у всех их по одной, размером с раскрытый учебник, то у него их две и только чтобы уместились его руки.

Годзилла с лицом неандертальца. Все показатели мужской половины каменного века с присущими для них, внешними чертами. Низкий лоб, широкие брови, опущенные настолько, что не разглядеть глаз. Приплюснутый нос, полные губы. Выступающая, массивная челюсть. На него взглянешь и не захочешь вылупляться из яйца. Парень просто олицетворение зла и насилия. Когда он вытянул ногу, я чуть не ойкнула. Лыжа, размером с парту… Боги, он наверняка футболист и команда, в которой он играет, частенько выигрывает.

С последним учеником, вошла учительница. Около сорока, с пучком на голове и в очках, в тонкой оправе. Я всегда думала, что историю должны вести те, кто прошел огонь, воду и медные трубы. Типо, вековая практика и правдоподобность подношения фактов.

Учительница села за свой стол, открыла журнал и в слепую потянулась за ручкой.

Я затаила дыхание. В моей бывшей, (о, черт, как я не хочу ее называть, потому, что она мне очень нравится), школе, новичок, вставал перед классом и представлялся. Он коротко рассказывал о себе и прочее. То, я очень надеюсь, что этого сейчас не произойдет. Честно, я готова сползти под парту, чем буду лепетать перед остальными.

Учительница просмотрела журнал, коротко глянув на меня, и улыбнулась.

Пронесло…

Перечеркнув ересь, которую я написала в тетради, я приготовилась конспектировать, как…

… кто-то дернул меня за волосы. В смысле, не так, что голова откинулась. Легко, но достаточно ощутимо.

Никто кроме отца не имеет права притрагиваться к моим волосам. Даже, мама с этим не спорит. Только два человека допускаются – я и папа, и то, когда я в хорошем расположении духа.

А этот кто-то, посмел вторгнуться и испортить мое правило.

Я обернулась через плечо, наткнувшись на лицо парня. Такие типы парней очень нравятся девочкам. По ним сохнут, за ними бегают, им подтирают зад. А я из тех, кто лучше изваляется в грязи, чем позволит либидо проснуться и разнежится.

– Сколько будет пятью пять? – он говорил вполголоса, пристально всматриваясь в мои глаза.

Пятью – что?

Сейчас урок истории, а не математики.

Улыбайся, это всех раздражает.

Я натянула улыбку.

– Двадцать пять. – И отвернулась. Учительница посмотрела на меня поверх очков, на долю секунды прервав монолог.

Продолжим…

Ручка застыла над листом, когда меня снова дернули за локон.

Что за черт?

Я выдохнула, стараясь не обращать внимание на доставучего соседа.

Похоже, началось то самое знакомство с новичками.

– Сколько будет пятью восемь?

Я закусила губу, всеми фибрами посылая парня далеко и надолго и концентрируясь на уроке. Куда уж там. Недолго думая, он опять меня дернул.

Что за детский сад?

– Семью пять?

У парня проблемы с таблицей умножения или это способ познакомится? Причем наиглупейший способ. Лучше грохнутся в лужу из краски, чем медленно, но верно кипеть от гнева. О, да, я начинала закипать, как молоко. Пузырьки только показывались на молочной глади, но температура еще не достигла апогея, чтобы бурлить. Если он дернет меня еще раз, то я перестану быть пушистой новенькой и сорвусь с цепи.

Что угодно, но только не волосы.

Он дернул меня за волосы и потребовал ответа.

Я молчала. Мои пальцы скользили по бумаге. А когда я глянула в тетрадь, то с ужасом поняла, что решаю столбиком, чертов пример!

В классе послышались смешки и перешептывание.

Окей… они думают, что это забавно. Действительно, я и похуже знакомилась с новичками. Даже рядом не стоит.

В очередной раз, когда парень задал мне вопрос, его дыхание защекотало у меня на щеке.

Крепись подруга и не таких обламывали.

Приняв равнодушный вид, я терпела. Искоса, уловив взгляд Годзиллы, я поняла, что он смотрит, как раз не на меня, а на того доставучего придурка.

– Сколько будет шестью девять…

За секунду, как прозвенел долгожданный звонок, я развернулась к нему вполоборота и с ядовитой улыбкой спросила:

– Сколько раз тебя надо ударить по яйцам, чтобы ты понял? – я отвернулась, довольная меткой фразой.

Со звонком, я собрала свое барахло, запихнув его в сумку и…

Он стоял передо мной. Такой же высокий, как и Годзилла, ну, может на пару дюймов ниже. Его лицо приблизилось к моему, так что прядь черных волос упала ему на глаза. Он прищурился.

– Оседлай меня и узнаешь. – Парень развернулся и ушел. За ним, гуськом вышли остальные. Годзилла был последним.