Золотые Дети

– Что? – я вскинула брови.

– Выключить свет? Боишься ослепнуть от моей красоты?

– О, да. – Протянула я, кивнув Лине. Она шагнула к двери, потянувшись к реле.

Минусом было то, что даже при выключенном свете, дневной, достаточно хорошо освещал класс. Но, этого вполне хватило для того, чтобы милая рожица с опущенными уголками, проявилась на его футболке.

– Что за черт? – проговорил он. Класс заржал, нахваливая неплохой прикол со смайликом. – Вруби свет! – рявкнул Трэвор.

Когда свет зажегся в классе, хохот поднялся на несколько октав выше.

Я действительно постаралась приукрасить его футболку. Знал бы он, как любовно я вырезала на ткани глаза и дугу-улыбки, а после обклеивала края светящимися наклейками. И вот, теперь, все это совершенство, обнажало его соски, и кусочек смуглой кожи.

Трэвор резко вскинул на меня взгляд и дернул верхней губой.

Бирюза его глаз, потемнела, превратившись в два черных обсидиана. Челюсти напряглись, желваки ходуном.

Как бы он не старался сейчас выглядеть устрашающим, обещающим жестокое возмездие, я хохотала вместе с остальными до слез.

Трэвор дернулся ко мне, но рука парня легла ему на плечо.

– Трэвор.

Он поднял руку, сжимая пальцы в кулак, но ничего не сказав, вышел из класса.

Это было нечто.

Почти весь урок, ученики никак не могли утихомириться, чтобы не засмеяться. А вот Годзилле, было совсем не до смеха. Он испепелял меня грозным взглядом, как еще двойка парней, сидящих за ним.

Похоже, они друзья Трэвора и их реакция на мой творческий подход к проблеме, не особо их вдохновила. Дааааа… у меня появились еще две проблемы.

Тот, что говорил с Трэвором, блондин, с такими же бирюзовыми глазами, улыбнулся мне и подмигнул.

Какого черта?

После урока, я направилась в уборную, высматривая Трэвора.

Мало ли, ему взбредет в голову, начать мстить прямо в коридоре школы?

Даже не представляю, что он может придумать? Судя по его реакции, моя шея попадает под топор.

И все же, радует то, что я заткнула его самодовольство. Остается только дождаться окончания занятий. Когда-нибудь, надо остановить наши баталии. А если этого не достаточно, то я что-нибудь еще придумаю.

Не успела я выйти из уборной, как рука схватила меня за предплечье и потянула за собой. Туалеты находились в конце коридора, откуда вела дверь на пожарную лестницу.

Вот туда-то, Трэвор меня и потащил.

Я пыталась сопротивляться, вытягивая руку и тормозя пятками, но тщетно.

Попробуйте остановить танк на ходу.

Втолкнув меня за дверь, Трэвор запер ее на замок.

О, прекрасно.

Он отошел к стене и привалился к ней спиной. Достал из заднего кармана джинсов, пачку сигарет и зажигалку, и подкурил одну.

Курить под знаком – курить запрещено, большое упущение для тех, кто рисовал эту ересь.

Я бросила взгляд на глаза смайлика. Неплохо выглядят. Кажется, что у рожицы, карие глаза с черными зрачками.

Переборов желание рассмеяться, я привалилась к противоложной стене.

Трэвор выпустил колечко дыма и уставился на меня исподлобья.

– По-твоему, это смешно? – прогрохотал он. Его голос отскочил от стен, эхом прокатившись по остальным этажам.

– Все смеялись. – Я пожала плечами.

– А я спрашиваю тебя. – Трэвор скрестил руки на груди. Понятное дело, ему не совсем комфортно подвергать соски обдуву.

– А ты как думаешь? – я надулась. – Зачем ты притащил меня сюда? – я могу быстренько ретироваться по лестнице и выйти через дверь на второй этаж.

– Затем, что проблема не решена. Благодаря тебе, я буду вынужден носить это дерьмо в течении дня.

– Ты можешь ее снять.

– О, – он наигранно усмехнулся. – Ты разрешаешь?

– Будто тебя это остановит.

– Если я пообещал – я это делаю.

– Ты не обещал.

– Ты поняла меня. – Отлипнув от стены, Трэвор затянулся сигаретой. Он плюхнулся на ступеньку, выше этажом. – Бунтарка, да?

Скрестив руки на груди, я фыркнула.

Он и понятия не имеет, какая я, а уже делает выводы.

– Я отвечаю.

– Отвечаешь, – пробормотал он. – Тебе лучше не связываться со мной.

– Я и не собираюсь с тобой связываться, – я снова фыркнула, повернувшись к нему боком. – Нужен ты мне сто лет.

– Столько, даже я не осилю.