Мерцание тумана

– Это место свободно?

Она поднимает голову и замирает.

– Ой, прости. Ты не хотел зрительного контакта, верно?

Я смеюсь. В том числе и над собой. Неужели я и вправду такое говорил или писал?

– Это означает да?

Она кивает и демонстративно смотрит вперед. Уголок ее рта дергается, и я могу поклясться, что она с трудом сдерживает улыбку.

Я хочу спросить, что в этом смешного, но прежде мы договорились начать все сначала. Прикинуться, будто впервые друг друга видим. Я достаю тетрадь, по своему обыкновению отрываю уголок и пишу:

Ты новенькая, да?

В надежде, что она поймет мою игру, я протягиваю ей записку. Я осмеливаюсь посмотреть на нее и вижу, что она улыбается. Хороший знак. Я спокойно смотрю вперед и слышу, как стержень ручки царапает бумагу. А несколько секунд спустя уже читаю ответ Каллы, ровно в тот момент, когда фрау Аталай проходит мимо нашей парты к учительскому столу.

Да, я новенькая.

А у новенькой есть имя?

Калла. А как тебя зовут?

Привет, Калла. Приятно познакомиться. Почти все называют меня Яспером.

Мой план возбудить ее любопытство, чтобы мы могли позже направить разговор на ее имя, работает.

А как тебя называют остальные?

Бенедикт, сокращенное от Бенедиктус.

Я тоже рада знакомству, Яспер Бенедикт, сокращенное от Бенедиктус.

Мне не удается подавить смешок, и я зарабатываю предупреждающий взгляд фрау Аталай. Как всегда, когда ученик без спроса открывает рот. Она бесится даже когда кто-то в классе слишком громко дышит. Так что обмениваться записками на ее уроках неразумно. Но я все равно этим занимаюсь. Просто нужно сделать так, чтобы я – вернее, мы – не попались. Я поспешно открываю учебник биологии, чтобы учительница решила, что я безумно увлечен.

А я действительно увлечен. Только не уроком, а Каллой и нашим новым началом. На данный момент все идет неплохо. А чтобы фрау Аталай не сумела нам помешать, я кладу тетрадь на середину парты и пишу ответ не на клочке бумаги, а на широкой пустой странице.

Да, смейся-смейся. Не у всех же такое красивое имя, как у тебя.

Я оставляю ручку на тетради и знаком даю Калле понять, чтобы она пользовалась и тем, и другим. Она кивает и пишет:

Кто здесь над кем смеется? Мое настоящее имя некрасивое. И не надо делать вид, будто ты его запомнил.

Я хмурюсь. Что не так с ее именем? И почему она решила, что я его забыл? Это было бы куда вероятнее, если бы у нее было обычное имя, например Анна или Николь. Да и имени Калла я никогда прежде не слышал.

1. Твое имя ПРАВДА красивое!

2. Некрасиво с твоей стороны приравнивать мой мозг к мозгу амебы.

Мне безумно хочется посмотреть на нее сбоку и улыбнуться, но я сдерживаюсь. Вместо этого я слежу за фрау Аталай, пока Калла пишет ответ.

К пункту 1. Я рада, что мое имя тебе нравится.

К пункту 2. Будет здорово, если ты убедишь меня в обратном.

Можно я буду называть тебя твоим вторым именем, если у меня получится?

Никто кроме родителей меня так не называет. А вообще-то мое второе имя – Калла.

Что тебе не нравится в твоем имени?

Что 90 % людей его неправильно произносят, хотя оно не такое сложное.

Ее ответ вызывает у меня неуверенность. Мне хотелось бы попросить ее вновь произнести ее имя, слог за слогом. Но еще минуту назад я по глупости похвастался, что запомнил его. Признаваться в том, что я соврал, мне не хочется. Возможно, мне удастся ее приятно удивить и немного впечатлить. С дружелюбной поддержкой Google. Во время летних каникул во Франции и Испании страничка How To Pronounce была моим ежедневным спутником.

Я отодвигаюсь от парты и встаю. Калла вопросительно смотрит на меня снизу вверх, отчего ее темные глаза кажутся еще больше и загадочнее. Я встречаю ее взгляд и не каменею. Заклинание разрушено, хотя Калла излучает всю ту же магию.

– Я сейчас вернусь, – шепчу я, получаю разрешение выйти в туалет и покидаю класс.

Закрыв дверь, я достаю из кармана джинсов мобильный и забиваю в поисковой строке Google «Obijoma имя». Я дохожу по коридору до лестницы и сажусь на первую ступеньку. Интернет предлагает мне написание имени без буквы J. Я нажимаю на него, попадаю на онлайн-словарь имен Namespedia.com и с интересом читаю, что Обиома – это одновременно нигерийская фамилия и женское имя. С невероятно красивым значением – «доброе сердце».

– Доброе сердце, – бормочу я себе под нос. Теперь я тем более не понимаю, почему она хочет, чтобы ее называли Каллой. Я покидаю страницу, захожу на сайт How To Pronounce и забиваю имя Обиомы. Мне остается только выбрать язык, но, к сожалению, нигерийский в списке отсутствует. Я выбираю немецкий и слушаю, как женский голос произносит имя – так же, как это несколько дней назад сделала Калла. На всякий случай я прослушиваю запись три раза и возвращаюсь на урок с довольной улыбкой. Хотя она сразу исчезает с моего лица, когда я вижу перевернутые листы на партах и нервные взгляды одноклассников. Отлично. Тест, о котором фрау Аталай даже не предупреждала. Я к нему не готов, и, следовательно, я в полной жопе. Я фыркаю и сажусь рядом с Каллой, которая, в отличие от меня, выглядит расслабленной.

– Мы только тебя и ждали, – комментирует фрау Аталай, заметив мое разочарование.

– Спасибо. Но в этом не было необходимости. – «Потому что я все равно ничего не знаю», – мысленно добавляю я. Бессмысленная зубрежка латинских слов и биохимических процессов, как всегда, стояли в учебном плане всего за два дня до контрольной.

– Ну, что ж, – фрау Аталай переводит злорадный взгляд с моего лица на часы, – у вас двадцать минут, чтобы ответить на десять вопросов о человеческом глазе. Если вы внимательно слушали на уроках и регулярно выполняли домашние задания, у вас не возникнет проблем. Желаю удачи!

Я уныло переворачиваю лист и с облегчением вздыхаю, когда вижу шесть вопросов с несколькими вариантами ответов. Методом исключения и с небольшой долей везения я мог бы заработать тройку – если все ответы не выглядели бы одинаково. Различия настолько минимальны, что в этой теме действительно необходимо разбираться. Прощай, тройбан. Привет, неуд.

Краем глаза я вижу, что Калла уже приступила к тесту. Я тоже утыкаюсь в контрольную, но пропускаю вопросы с несколькими вариантами ответов и начинаю с открытых. Но и тут все непросто. Я очень смутно помню, как устроен человеческий глаз, и совершенно не представляю, как формируется цвет радужной оболочки. Я знаю только, что у глаза в принципе есть радужная оболочка и что определенную роль играет меланин. Поэтому я строю предложения вокруг этих двух терминов и импровизирую. Пока сбоку не раздается тихий шепот:

– Эй…

Я медленно поворачиваю голову и вижу, что Калла подталкивает мне свой листок с тестом через середину парты. И указывает ручкой на задания с несколькими вариантами ответов. Первая моя мысль: она просит помочь. Но потом я понимаю, что она все галочки уже проставила. Она хочет помочь мне.

– Скорее, – шепчет она, и я поспешно отмечаю те же варианты ответов. Сердце колотится как сумасшедшее. Я нервничаю. Я не хочу, чтобы фрау Аталай заметила, что я списываю, и чтобы из-за меня пострадала Калла. Зачем она так рискует? Мы ведь толком друг друга не знаем.

«Доброе сердце», – проносится у меня в голове.

После того как фрау Аталай собирает выполненные тесты, я пишу Калле записку.

Спасибо! Ты спасла мою задницу.

Она улыбается и пожимает плечами, как будто не сделала ничего такого. Тем не менее до перемены я думаю только о том, как ее отблагодарить, но в голову так ничего и не приходит. Я слишком плохо ее знаю. Пока. Но я твердо намерен это изменить.

8