Блеск дождя

– Я на работе, но у меня перерыв.

– Прекрасно.?– Она откашлялась.?– Ты знаешь, я очень рада, что у тебя с университетом все получилось. Хоть я и ни минуты не сомневалась, что тебя возьмут. Ты уникальный художник. Это видно по твоим работам на вашей ежегодной выставке.

– Ты там была??– удивленно спросила я.

– Я каждый год там бываю. Твои черно-белые портреты мне особенно запомнились. То, как ты рисуешь в дот-технике… это нечто особенное.

У меня округлились глаза.

– Ох, спасибо,?– неуверенно произнесла я. В рамках той выставки были показаны совершенно изумительные вещи. Три дня студенты всех отделений презентовали свои работы; было почти все: от фильмов и фото до перформанса, скульптуры и живописи, пространственных и акустических инсталляций. Выделиться на этом фоне практически невозможно.

– Я говорю правду, Алиса. Ты унаследовала талант матери. Она бы невероятно тобой гордилась.

У меня ком встал в горле.

– Для меня было бы честью выставить какие-то из твоих картин вместе с не выставлявшимися ранее работами твоей мамы.

Я положила руку на грудь. Словно прижала сердце, пытаясь таким образом унять его бешеный ритм.

– Есть… мамины картины, которых… я не видела?

– Да, она рисовала их в моем ателье и… не завершила из-за…?– дальше она говорить не стала. Я еще сильнее прижала руку к сердцу.

– Ты никогда не говорила об этом.?– В моем голосе против воли прозвучал легкий укор.

– Знаю, Алиса. И… мне жаль. Я просто после того все убрала,?– объяснила она, и я приняла это с пониманием. Потому что у меня было то же самое. Мне понадобилось шесть лет, чтобы без рыданий научиться смотреть на мамины фотографии.?– А потом я просто забыла. Прости,?– повторила она.

– Я не сержусь, Герда. Я… просто удивилась в первый момент.?– Удивилась?– вообще-то не самое подходящее слово, но других я не нашла.

– Мне важно тебе сказать, что я никогда не собиралась присвоить эти картины. Они ваши. Твои, Бекки и вашего отца. Но поскольку Элен всегда стремилась дотянуться искусством до людей, я бы хотела их прежде выставить. Вместе с твоими, если ты согласна.

Я энергично кивнула и улыбнулась, в то время как в глазах стояли слезы. Я не могла вообразить себе что-то более прекрасное, чем собственные рисунки рядом с мамиными картинами.

– Но если не хочешь, то никаких проблем,?– добавила Герда, видимо, неправильно истолковав мое молчание.

– Нет, я хочу!?– промолвила я охрипшим голосом.?– Это была бы для меня огромная честь.

– Не представляешь, какое облегчение это слышать, Алиса.?– И как будто в качестве доказательства она длинно выдохнула.?– Я бы предложила тебе зайти как можно скорее, чтобы мы все обсудили. Выставка открывается двадцать первого ноября. Поскольку один художник неожиданно отказался, я поменяла дату.

Остается два месяца, впору запаниковать. Тем более что кроме работы мне предстояло сдать два экзамена. Однако истинная причина неясного давящего беспокойства в животе совсем другая, а именно?– папина реакция на эти новости. Порадуется ли он за меня? Придет ли на выставку? Будет гордиться? Или ему безразлично?– как и все, что касается меня?

– Ты уже рассказала моему отцу??– спросила я как можно более равнодушно.

– Нет, я оставляю это тебе. Они с твоей сестрой наверняка будут на седьмом небе от радости.

Я не была настолько уверена. Я даже не знаю, хочу ли я видеть на выставке Бекки, как бы жестоко это ни было. У нее дар выставлять в дурном свете все, что нравится мне. Но папа… Я бы все отдала, чтобы только он пришел.

По-прежнему испытывая напряжение, четыре часа спустя, по дороге к автобусной остановке я набирала ему эсэмэску, сочинив четыре разных варианта. В результате я стерла написанное и решила просто позвонить. Когда он услышит, насколько важна для меня эта выставка, он, верно, тоже порадуется. Как порадовались за меня мои подруги Калла и Лео в нашем WhatsApp-чате.

Калла ответила первой:

Урааа, ты это заслужила! Господи, как же я за тебя рада, Лиса!

Яспер сидит рядом и слегка запаниковал, потому что у меня слезы в глазах.

Пожалуйста, зарезервируй мне билет прямо сейчас.

Если у меня получится приехать в выходные в Гамбург,

мы должны это дело отпраздновать! ? ? ?

Я растроганно улыбнулась и прочитала сообщение от Лео:

Я знала! Я знала, что ты однажды выстрелишь. Эта выставка?– только начало.

Блин, я так горжусь тобой и тоже хочу билет, разумеется.

Я вообще-то уже лежу в трениках у нас на диване, хотела пойти пораньше спать,

но нам надо срочно за это выпить ?

Да, выпейте за меня, девчонки!

– написала Калла, которая, в отличие от меня и Лео, учится в Любеке. Из нас троих в съемной квартире остались только двое?– Лео и я. Втроем мы встречаемся, к сожалению, редко. Поскольку у кого-то вечная экзаменационная нервотрепка или?– как у меня?– помимо учебы еще работа. Зато в каникулы видимся чаще. Особенно в Любеке, где можно проводить время на пляже, если погода позволяет.

Приехав на Альзенплац, я пересела на двадцать пятый автобус и все десять минут, пока ехала на нем, переписывалась с подружками, чтобы через них унять нарастающее волнение. Обсуждая с девочками выставку, я представила ее очень живо, и два месяца стали казаться одним. Еще я подумала, что будет кто-то из журналистов и критиков. Последние пугали особенно, но все же не настолько, как предстоящий разговор с папой.

Через четыре остановки я вышла на вокзале Альтона и пошла пешком к Оттензер Хауптштрассе. Здесь мы с Лео снимаем квартиру. Шестьдесят квадратных метров в так называемом «Париже на Эльбе». Эта квартира оказалась настоящей находкой, и как ни странно, по карману даже для двух студенток. Открыв входную дверь, я тут же угодила в крепкие объятия Лео, которая встречала меня с бутылкой шампанского Asti.

– Где ты ее взяла??– улыбаясь, спросила я. Насколько я помню, последнюю мы распили около двух месяцев назад на двадцатилетии Лео.

– Сбегала быстро в киоск.

Только я успела стянуть с ног ботинки, как Лео уже потащила меня в нашу кухоньку. Подруга не только поставила на стол бокалы, но и?– мои губы невольно растянулись в улыбке?– разложила по цветам в стеклянные вазочки конфетки «Смартис». Голубые мне, зеленые?– Лео, желтые для Каллы. Такова была наша традиция на случай общих торжеств или проблем на любовном фронте, а иногда и просто так. История со «Смартис» началась с того, что однажды, несмотря на мой бойкот сладостям, Лео тайком принесла в мою комнату горсть драже, когда мы втроем собрались поиграть. Угощаясь контрабандой, мы выяснили, что каждая предпочитает свой цвет. И мы до сих пор твердо уверены, что они и по вкусу совершенно разные. Кто не согласен, ничего не понимает.

– Калла только что написала в группу, что чокается с нами виртуально. Она сейчас позвонит по FaceTime!?– широко улыбаясь, объявила Лео.

– Здорово!

Лео, в пижаме почти такого же оттенка красного, как и ее волосы, села за кухонный стол.

Пока Калла не позвонила, я тоже решила надеть что-нибудь домашнее.

– Дай мне пять минут переодеться, хорошо?

– Даю три,?– пошутила она, и я убежала в свою комнату.

Я стащила с себя джинсы, и тут зазвонил телефон. Это был папа.