Жажда доверия. Часть 2. Любовь бессмертного бессмертна

– Знаешь, кто я?! – громче повторил бессмертный.

– Нет! – хрипло ответила жертва.

– И все же я хочу, чтобы ты постарался и сообразил, с кем говоришь, – с этими словами он встал ногой на одну из ладоней поверженного и с силой вдавил ее в каменистую почву. – Итак, повторяю вопрос. Знаешь ли ты, кто я такой?

Тот вскрикнул и разразился проклятиями.

– Ты чертов сукин сын!

Герман прекратил пытку и убрал ботинок в руки жертвы. Затем устало вздохнул:

– Плохо. Очень плохо. Однако это ничего не меняет.

Он присел рядом с изувеченным человеком, взял его за плечо и привлек к себе, глядя прямо в лицо. Средних лет мужчина с легкой небритостью и первыми морщинами испуганно воззрился на него и постарался отползти, но ноги безвольно лежали на мшистой земле без движения. Герман держал его крепко. Клыки у него во рту увеличились и стали заметны жертве. Лицо несчастного побледнело от ужаса, он тихо выдохнул:

– Ты…

Ничего не ответив, резким движением Герман привлек человека к себе. Он запустил клыки ему в шею и прикрыл глаза.

Алекс потерял Германа из виду почти сразу. Скорости и проворству старшего брата можно было только позавидовать. К тому же сумка, прихваченная из машины, цеплялась за все подряд. Продираясь сквозь кусты, он слышал вдалеке шум погони и держал курс на него. Затем все стихло, и внезапно раздался выстрел. Шум раскатился по долине, заполняя ее, словно чашу, до краев. Не будучи уверенным в направлении, Алекс просто бросился вперед и вскоре выбежал к озеру.

Окинув взглядом берег, он увидел, что сильно отстал, и здесь уже никого нет. Зато на другом берегу кто-то едва заметный быстро пробирался вверх по склону, направляясь к горам. Александр, не теряя времени, бросился за ним. Он обогнул озерцо по берегу и начал преодолевать крутой подъем. Взобравшись наверх, молодой вампир понял, что взял ложный след. Впереди вдоль вершины холма в сторону гор неспешно шел олень, то скрываясь за деревьями вдалеке, то на мгновение появляясь вновь.

Затем новый выстрел огласил округу. Алекс рывком обернулся. Ему показалось, что стреляли где-то ниже по склону. Как раз между тем местом, где он выбежал к озеру, и его нынешним местоположением. Без промедленья он бросился туда, но скоро понял, что сбился с пути и не знает, куда ему следовать дальше. Долгий бег утомил его и притупил реакцию, из-за чего он в итоге оступился и упал, прокатившись вниз по склону с десяток метров.

Негромко выругавшись и досадуя на самого себя, Александр поднялся на ноги. При падении он разбил колено и ободрал правую ладонь. Бессмертного это мало беспокоило, и все же он обсосал свежую ссадину и сплюнул попавшую в нее грязь в сторону. Затем прислушался. Ничего, только шум ветра в верхушках сосен.

Звать Германа он не решился. Потому просто подобрал оброненную во время падения сумку и пошел вперед, стараясь не шуметь и слушая, в надежде, что какой-нибудь шум выведет его на брата.

Вскоре Алекс различил едва уловимые шаги, которые могли принадлежать только вампиру. Из-за куска скалы, густо поросшего мхом, навстречу ему действительно вышел Герман.

– Ты нашел его?

– Да, – сухо ответил старший брат.

– Он мертв?

– Идем.

Александр повиновался и пошел вслед за Германом. Вскоре впереди он увидел фигуру человека, сидящего на земле, прислонившись спиной к дереву. Сначала Алексу показалось, что он мертв, но затем он увидел, как сидевший повалился на бок и попытался уползти прочь. Герман шел к нему, не ускоряя шага, понимая, что жертве не удастся сбежать.

Когда братья поравнялись с ползущим по мху мужчиной, Алекс заметил у того на шее две небольших ранки, свидетельствующих о том, что Герман укусил его и пил его кровь.

«Почему не убил сам? В конце концов, это больше его месть, чем моя».

То, что мужчина не умер, означало одно – кровотечение остановили. Герман помог ранкам на артерии сомкнуться и не дать жертве истечь кровью. Теперь он указал Алексу на ползущего человека и сказал:

– Давай же, он твой.

– Герман, послушай, – голос Александра дрогнул, выдавая крайнюю степень волнения, но тот постарался взять себя в руки и продолжить спокойнее и увереннее: – Я с самого начала говорил, что, возможно, не смогу, что для меня это будет тяжело… Я не обижусь, если ты сделаешь все сам.

Мужчина, все еще отчаянно пытающийся уползти, посмотрел на Алекса, и их взгляды пересеклись. Молодой бессмертный отвел глаза, не в силах смотреть на того, кого ему надлежало лишить жизни. Герман же холодно и твердо сказал:

– Нет. Мы договорились. Первый был мой, и я это начал. Второго нашел Влад. Третий полагается тебе, а затем снова моя очередь. Я не нарушу порядок.

– Да, да, я знаю… Конечно, но… Пойми, я никогда так не убивал. Это… Не обижайся на меня, умоляю! Я тоже любил ее, был привязан к ней, но это… не моя война. Вернее, она больше твоя, чем моя.

Он поднял на старшего брата полный мольбы взгляд и продолжил:

– Поверь, я сделаю это, если ты хочешь. Я подчинюсь. Но мне кажется, ты получишь больше радости, если сделаешь все сам. Мне же это… – он порывисто выдохнул, не в силах облечь в слова всю величину своего омерзения по отношению к происходящему.

Герман внимательно выслушал его и вдруг улыбнулся.

– О, поверь мне! Тебе понравится.

Затем он взглянул на мужчину, распростертого на земле. Тот выбился из сил и прекратил свои слабые попытки к бегству, теперь просто глядя на своих будущих убийц глазами, полными страха. Однако под взглядом Германа мужчина почему-то потупился, словно молодой наследник рода знал о нем некую постыдную тайну.

– Идем, подойдем ближе, – сказал Герман брату и двинулся по направлению к жертве. – Вам просто стоит познакомиться. Поговорить, получше узнать друг друга. Уверен, подобная беседа вызовет у тебя аппетит.

– Герман, пожалуйста! – взмолился Алекс, зная, на какие безжалостные шутки способен иногда его старший брат.

– Иди, – вдруг прорычал Герман без тени улыбки, – а ты, – обратился он к лежащему на мхе человеку, – расскажи ему то, что я увидел.

– Я… я… – беспомощно залепетал тот.

– Говори!

Герман сверлил его взглядом своих темных глаз, полных голода и злобы, не знающих жалости. Он был похож на волка, приготовившегося к финальному броску. Под этим взглядом лежащий на земле человек сдался и вдруг задрожал от рыданий.

– Хорошо, хорошо! – крикнул он влажным от слез голосом. – Я признаюсь! Это я! Я был там, я сжег тот дом.

Алекс замер на месте при звуке этих слов, словно громом пораженный.

– Пригород Нью-Йорка! Пожар в коттедже! Двенадцать лет назад! – клокочущий от ярости голос Германа эхом отозвался в долине.

– Да…

– Михаэль и Джоанна Мареш-Смит! Ты убил их! Отвечай!

Распростертый у ног Германа мужчина вдруг перестал рыдать и скулить и поднял на своего палача взгляд, полный ненависти.

– Да, это я убил их! Сжег мерзких тварей так, что от них даже горсточки пепла не осталось! Я убил их, слышишь?! Как и твою мамашу! Ты, проклятый выродок Цепеша! И попомни мои слова, всем вам гореть в огне! Всем!

Только одно едва заметное движение, и проклятья смолкли, захлебнувшись, уступив место предсмертным хрипам. Алекс придавил неизвестного ему человека к земле и, разорвав ему горло, по глотку высасывал жизнь. Он прикрыл глаза и весь дрожал, созерцая картины, открывающиеся его внутреннему взору. Наверняка там был и горящий дом, полный дыма, крика и боли. Дом, в котором погибли его родители и должен был погибнуть он сам.

Герман отвернулся и зашагал прочь к тому месту, где они с братом оставили машину.

Спустя пару часов на лес опустилась ночь. Старший из братьев сидел в автомобиле, погруженный в свои мысли. Время от времени он доставал пачку сигарет и, выйдя на воздух, выкуривал одну или две. Дым смешивался с запахами леса, добавляя им терпко-сладких, дурманящих ноток.